— Мак не любить его. Это нехороший человек.
— Ну… у него есть некоторые предубеждения, но хороший он или плохой я не знаю. И вообще я не хочу о нем говорить. Скажи мне, Хуанита, это правда, что дядя Мак не страдал перед смертью?
Служанка перестала раскатывать тесто.
— С таким сердцем, как у него, он страдать всегда. Но не так, как ты думать. Мак не нашел то, что искал. Но он никогда не болел и умер быстро.
— Мистер Крэддок рассказал мне про золото. Что дядя Мак все время его искал.
Хуанита тряхнула головой так, что длинные седые волосы, собранные в хвост, хлопнули ее по спине.
— Мак был одинокий человек. Я говорить, ему нужна женщина. Но он меня не слушал. Я говорить, ему нужны дети. Но он отвечал, у него есть Морин. Я говорить, что этого недостаточно. Золото еще никого не сделать счастливым.
Морин вздохнула:
— Ты права, Хуанита.
— Он оставить тебе ранчо?
— Да, — она оглядела запущенную кухню, — но, боюсь, понадобится немало усилий, чтобы сделать этот дом пригодным для жилья. Сомневаюсь, что кто-то захочет купить его в таком виде.
— Ты продать ранчо? — удивилась Хуанита.
— Конечно. А что еще мне с ним делать?
— Вот уж не думала… Мак отдать ранчо тебе. Ты должна здесь остаться!
— Я не могу здесь остаться, Хуанита. У меня в Нью-Йорке хорошая работа и человек, который меня любит.
Хуанита быстро взглянула на левую руку Морин.
— Если он тебя так любить, почему вы не женились?
Девушка напряглась. Это была больная тема.
— В наше время люди не торопятся вступать в браки.
Хуанита опять уставилась на свои лепешки. Морин чувствовала, что ее не устраивает такое объяснение.
— В любом случае я фотограф, а не фермер. Я приехала сюда, чтобы позаботиться о похоронах Мака.
— Значит, ты сделать так, как он хотел.
— То есть?
— Похорони его под большим дубом у дороги. Он любил это дерево и хотел лежать там. А потом ты останься здесь, потому что здесь твое место.
— Да, я могу похоронить его там, только придется обойтись без надгробных знаков. Я все-таки собираюсь продать ранчо и не хочу отпугивать покупателей домом с видом на могилу. А что касается меня самой, то мое место на Манхэттене, а не в Техасе.
— Как бы не так, — проворчала Хуанита.
Морин поняла, что тема еще не закрыта.
— Здесь есть какие-нибудь пустые коробки?
— Да, в сарае. Я принесу.
— Я сама.
Морин вышла во двор через черный ход. Задняя часть дома, обращенная на северо-запад, была в ужасном состоянии. Водосточные трубы и желоба заржавели и практически отваливались, а каменные стены были тронуты непогодой больше, чем на южной стороне. По обложенной камнями тропинке девушка направилась к сараю.
Она постучала в фанерную дверь, также нуждавшуюся в замене.
— Да! — раздался низкий скрипучий голос, и в дверях возник мужчина лет сорока пяти, черноволосый и кареглазый.
Ростом он был чуть выше Морин, с узкими бедрами и огромным животом. Мужчина улыбался, но глаза с тяжелыми веками смотрели настороженно. Он сразу ей не Понравился.
— Я Морин Макдональд, племянница Мака. Мне сказали, что здесь есть пустые коробки.
— А, здравствуйте! Я Уэс Рейнольдс… десятник. Приношу свои соболезнования, мисс Макдональд. Я работал у вашего дяди пять лет и страсть как опечален его кончиной.
— Спасибо, Уэс, — откликнулась Морин.
Этот человек почему-то действовал ей на нервы. Наверное, она просто устала.
— Я сейчас достану коробки, — сказал он и быстро зашагал в кладовку, и отнесу их к главному дому, мэм. Вы, видно, притомились в дороге… и все такое…
Морин двинулась за ним. Уэс слегка посторонился, уступая ей место. Этот человек сама предупредительность, а она про него так плохо думает! Да, похоже, она действительно очень устала.
— Скажите, Уэс, а где остальные рабочие?
— Расти и Грэди уехали в город. Пробудут там до похорон. Думаю, они вообще уедут отсюда.
— Почему?
— Здесь все считают, что вы продадите ранчо. Если не будет работы, то и люди ни к чему.
— Разве они не могут работать у нового хозяина?
— Могут. Но такие вещи требуют времени. Люди ищут стабильную работу.
— А как же вы?
— Я подумал, что в ближайшие недели вам понадобится моя помощь, пока вы еще не продали ранчо. И кто-то ведь должен ходить за скотом.
Они подошли к заднему крыльцу дома. Морин остановилась и взглянула на Уэса.
— Это очень великодушно с вашей стороны. Спасибо.
— Не стоит благодарности, — бросил он, укладывая коробки в кухне, — я сделаю все, что нужно. Вы человек городской, занятой, а тут еще похороны и все такое…
Морян не верила своим ушам. Почему все вокруг принимают ее за какую-то беспомощную особу? Да, верно, в фермерском деле она ничего не смыслит, но самостоятельности ей не занимать. Во всяком случае, так она всегда думала.
Хуанита отнесла коробки наверх. Морин старалась не встречаться с ней взглядом. Странно: мексиканка считала, что ей надо остаться на ранчо, а Уэс понимал, что она должна уехать. Что ж, Хуанита прислушивалась к своему сердцу, а Уэс — к разуму.
Когда они вошли в спальню, Морин тут же начала паковать вещи Мака.
Вдруг Хуанита вскрикнула:
— Санта Мария!
— В чем дело? — подскочила Морин, увидев испуганное лицо служанки.
Старую женщину буквально трясло от ужаса. Она показывала на кровать. Морин опустила глаза и увидела на покрывале старинную индейскую куколку без головы.
Морин нагнулась.
— Сломанная кукла…
— Не трогай! — завопила Хуанита.
— Что-то я не видела ее в ящиках комода. Наверное, она выпала из дядиной одежды. Может быть, ее удастся подклеить.
— Это плохой знак! — предупредила Хуанита. — Они хотеть, чтобы ты не уехать из этого дома.
— Кто хочет?
— Духи!
Морин засмеялась и похлопала мексиканку по руке. Она не собиралась спорить о метафизических материях с суеверной женщиной.
— Это совпадает с моими намерениями.
Морин укладывала в коробки свергки с одеждой, стараясь скрыть от Хуаниты слезы. Как только она открывала очередной ящик, на нее накатывали новые воспоминания. Она ощущала знакомые запахи. Ей казалось даже, что она слышит дядин голос.
