личном счету появился первый миллион долларов.
Но это были слишком маленькие деньги, чтобы удовлетворить огромное честолюбие и жизненные запросы Манбара. Большая часть его клиентов жила в странах третьего мира, денег у них было в обрез, а покупали они в основном автоматы Калашникова да патроны к ним, и это приносило отнюдь не такие большие прибыли, как хотелось бы Нахуму Манбару.
В поисках новых рынков он и вспомнил о тех самых иранцах, с которыми когда-то столкнулся в Вене. Они хотели покупать оружие, но, учитывая наложенное американцами эмбарго, им никто не хотел продавать его. А потому иранцы были готовы покупать любое оружие, платить за него любые деньги, а на то, является сделка законной или нет, им было абсолютно наплевать. К тому же именно в это время распался СССР, Польша, с одной стороны, оказалась свободна от всяких обязательств перед более не существующей страной, а с другой, рвалась в ЕС и НАТО и ради этого готова была пойти на существенное сокращение своего арсенала. А последнее, в свою очередь, означало, что вот-вот должна была начаться дешевая распродажа имеющегося на вооружении у польской армии оружия.
И Нахум Манбар решил стать тем человеком, который поможет Польше избавиться от «излишков» этого оружия.
Первая встреча между Манбаром и военным атташе Ирана в Вене прошла крайне напряженно: иранцы всерьез подозревали, что этот израильский бизнесмен может быть агентом «Моссада», и отнюдь не желали попасть в его ловушку. Тем не менее они передали Манбару список товаров, которые хотели бы получить с его помощью. В список входили различные средства защиты от химического оружия: противогазы, защитные костюмы, передвижные дезактивационные станции и т. д. И Манбар решил, чтобы не ударить в грязь лицом перед новыми клиентами, предоставить им товар высшего качества, то есть… израильского производства.
Вернувшись на родину (к тому времени армейский друг Манбара и его адвокат Ави Дихтерман успели заключить сделку с израильским правосудием, по которой Манбар за свой побег из-под суда и все совершенные им правонарушения должен был всего лишь уплатить крупный штраф), Нахум Манбар зарегистрировал здесь филиал своей компании и назначил его директором подполковника запаса Амоса Коцера.
Обладавший огромными связями в Министерстве обороны и в промышленных кругах Коцер без труда договорился с руководством израильской оборонной промышленности и получил все необходимые разрешения на сделку от Министерства обороны и других правительственных инстанций.
Следует отметить, что в конце 80-х – начале 90-х годов Иран не значился в списке стратегических противников Израиля, а потому торговля с ним – в том числе и торговля оружием – израильским предприятиям и израильским бизнесменам не возбранялась. И потому неудивительно, что, зная о готовности Ирана платить немалые деньги за любые виды вооружения, многие израильские предприниматели активно искали выходы на правительственные круги этой страны, вызывая тем самым резкое недовольство США.
Таким образом, ничего противозаконного в сделках Манбара с иранцами не было, и его не только не осуждали – напротив, многие открыто завидовали его умению заполучить столь выгодных клиентов.
После того как Манбар выполнил первый заказ иранцев, за ним последовал второй, третий, четвертый и т. д. И в течение короткого времени – полутора-двух лет – израильтянин Нахум Манбар, по сути дела, перевооружил иранскую армию, оснастив ее самым современным на тот момент времени оружием: автоматами АКМ, БМП, танками, артиллерией, самолетами…
Делалось это просто. К примеру, советский танк Т-55 Манбар покупал у польской армии за 35 000 долларов. Затем он оснащал его новейшей израильской техникой (приборами ночного видения, автоматической наводки и т. д.), что обходилось ему в 20 000 долларов, а затем продавал этот танк иранцам уже за 200 000 долларов.
Лучший советский танк Т-72 Манбар приобретал у поляков за 50 000 долларов, а продавал его уже за 600 000 долларов. И так – практически со всеми видами оружия. По самым предварительным подсчетам, суммарно сделки с иранцами принесли Манбару в тот период порядка 16 миллионов долларов чистой прибыли. Среди проданного им иранцам советского оружия были и наплечные ракеты СА-7, которые потом оказались в руках «Хизбаллы» и были использованы этой террористической организацией против Израиля.
Но на этом Манбар не остановился. С помощью все того же Амоса Коцера он приобрел в этот период для иранцев несколько систем экстренного опознания применения противником химического оружия «Кадет» (эта система была разработана во Франции, но Израиль купил у французов право на ее производство), а также начал переговоры о приобретении для Ирана уникальных израильских лазерных радаров «Сигаль».
Повторю, на тот момент Иран не значился в списке стратегических противников Израиля.
А потому хотя сам Израиль напрямую торговать с иранцами не мог (и в силу международного эмбарго, и по простой причине отсутствия дипотношений между двумя странами), но частным израильским предпринимателям это не возбранялось. Следуя данному принципу, израильские власти закрывали глаза на то, что некая польская компания закупает в Израиле военное оборудование, а затем из Польши это оборудование поступает в Иран. Формально Израиль эмбарго не нарушал – и ладно.
Однако в 1991 году некоторые израильские аналитики начали наконец понимать, что стратегическую угрозу для существования Израиля может представлять собой не только Ирак, но и Иран. С этой точки зрения, продажа радаров «Сигаль» Ирану могла повлечь нежелательные последствия для Израиля, и в августе 1991 года Министерство обороны наложило запрет на эту сделку. А заодно вообще запретило предприятиям «оборонной промышленности Израиля» заключать какие-либо сделки с компаниями Нахума Манбара, так как он ведет дела с фундаменталистским режимом Ирана.
Но к тому времени Манбар был уже очень богатым человеком. Он покупал и продавал оружие по всему миру, и филиалы его компаний находились не только в Польше, но и в Болгарии, Венгрии, Италии, Франции. Сам он был обладателем нескольких роскошных вилл и квартир в Ницце, Монако, а также в живописных природных уголках Испании, Франции и Швейцарии.
Стремясь приобрести положительный имидж в израильском обществе, сильно подпорченный провалами 70-х годов и недавним запретом Министерства обороны, Манбар начал жертвовать миллионы на благотворительные цели. В частности, на его деньги была создана знаменитая организация в защиту детей ЭЛИ. Кроме того, Манбар решил вложить миллионы долларов в израильский спорт. Для начала он попробовал стать одним из совладельцев знаменитого баскетбольного клуба «Маккаби-Тель-Авив», однако члены совета директоров «Маккаби» отказались отнестись к Манбару как к равному. Тогда он сначала вложил полтора миллиона долларов в холонский «Ха-Поэль», а затем за 3 миллиона долларов приобрел находившийся на грани банкротства баскетбольный клуб «Ха-Поэль-Иерусалим» – главного соперника «Маккаби» в борьбе за звание чемпиона страны.
И, наконец, Манбар начал оказывать открытую поддержку пришедшей в 1992 году к власти партии «Авода», прежде всего, таким ее видным деятелям, как Узи Барам и Далья Ицик, ставшим его близкими друзьями.
Все это сделало его непременным героем спортивных новостей и газетных полос, посвященных светской хронике.
Жизнь была прекрасна, тем более что перед компанией Манбара замаячил новый заказ, который мог удвоить, а то и утроить его и без того огромное состояние: его иранские клиенты захотели заполучить химическое оружие. И он, еврей Нахум Манбар, собирался помочь Ирану стать обладателем такого оружия. На самом пике этого успеха к Нахуму Манбару пришла первая в жизни настоящая любовь.
История любви и брака Нахума Манбара напоминает сюжет дамского романа.
Его главный герой – 43-летний, находящийся в отличной физической форме и довольно симпатичный миллионер – узнает о том, что некая вдова Френсис Шмидт хочет продать ставший ей ненужным после смерти мужа большой дом в Каннах. Так как миллионер как раз собирается купить дом в Каннах, чтобы время от времени проводить в нем выходные, то его заинтересовывает это предложение, он едет посмотреть дом и… И оказывается потрясен тем фактом, что вдова, оказывается, никакая не старуха, а цветущая, интересная 39-летняя женщина. Вдобавок Шмидт – фамилия ее покойного мужа, а сама она, как
