идише:
– Не бесись, Ареле… Да, я тебе лгал. Но ради тебя я готов рассказать им всю правду.
В три часа ночи Маринский позвонил домой Манору.
– Можете прислать следователя в тюрьму, – сообщил он. – Леви Леви готов давать показания…В итоге Леви Леви был приговорен судом к семи годам тюремного заключения и в 1965 году, отбыв две трети данного срока, вышел на свободу. Вскоре после этого он развелся с женой и уехал в Австралию, где его никто не знал. Там, за океаном, он тихо дожил до самой своей смерти в середине 80-х годов.
Моральная травма, нанесенная Леви Леви ШАБАКу, была настолько велика, что последствия ее ощущались еще очень долго, и сотрудники этой спецслужбы до сих пор очень не любят вспоминать эту историю.
В середине 90-х годов, когда запрет на публикацию всех подробностей этого дела был снят, один из самых блестящих адвокатов Израиля Арье Маринский уселся за написание мемуаров. Дойдя до главы, посвященной делу Леви Леви, он долго сидел, сцепив пальцы, и наконец отстучал на свой любимой пишущей машинке первую фразу:
«Малка Леви была красивой женщиной…»
1960.
Ошибка профессора Ситы
Профессора Курта Ситу с полным правом можно назвать самым образованным и самым интеллигентным шпионом, который когда-либо действовал на территории Израиля. Однако Курт Сита был не только рафинированным интеллигентом, но и пижоном и бабником, питавшим слабость к хорошеньким девушкам, элегантной одежде и комфортной жизни. Среди его особых пристрастий следует назвать галстук-бабочку, элегантный, пригнанный по фигуре серый костюм, дорогие машины и хорошие сигареты. Стоит заметить, что, по меньшей мере, Сита заслужил все эти блага, так как на его долю выпала совсем непростая судьба…
Профессор хайфского Техниона[25] и один из основателей кафедры физики этого всемирно известного вуза, Курт Сита не был евреем, он происходил из судетских немцев и родился в семье директора одной из немецких школ в Судетах. Свое образование Курт Сита продолжил в знаменитом Немецком университете Праги и с первых лет учебы стал одним из лучших студентов, а затем и подающим большие надежды аспирантом его физического факультета. Профессора прочили молодому ученому поистине мировую известность и не очень сильно ошиблись в этих прогнозах: и сегодня имя Курта Ситы упоминается в некоторых учебниках по ядерной физике и астрофизике.
В 1938 году 28-летний преподаватель Курт Сита женился на первокурснице Пражского университета Аде Леви. Жизнь открывала перед молодой парой блестящие перспективы: учитывая выдающиеся научные способности Ситы, правительство Чехословакии приняло решение направить его на стажировку в Англию, в знаменитую Кавендишскую лабораторию, выделив при этом вполне приличную стипендию.
Но претворению этого решения в жизнь помешало позорное Мюнхенское соглашение.
Сразу после прихода к власти над Чехословакией нацистов Курт Сита был уволен из университета как представитель арийской расы, вступивший в преступный брак с еврейкой и не пожелавший его расторгнуть. Нацисты потом еще долго пытались убедить строптивого молодого физика оставить позорящую его жену и посвятить свой талант ученого великой расе, к которой он принадлежал по крови, но каждый раз Сита выставлял очередного такого собеседника за дверь. Так продолжалось до тех пор, пока в их квартирку не постучали люди в форме СС, после чего Курт Сита оказался в Бухенвальде, в то время как его жена Ада попала в Освенцим.
На протяжении всей своей предыдущей жизни профессор Курт Сита был весьма далек от политики, и уж тем более ему, либералу и энциклопедически образованному человеку, претили идеи коммунистов. Но в Бухенвальде Сита стал активным членом лагерного подполья, основу которого составляли именно коммунисты, пленные офицеры Советской Армии. И их влияние, подкрепленное несомненным обаянием их личностей, оказалось решающим для изменения мировоззрения будущего господина профессора. Из лагеря Курт Сита вышел яростным ненавистником нацистов и одновременно убежденным сторонником идей Маркса-Ленина-Сталина.
Вернувшись в 1945 году в Прагу, он не только занимается преподавательской деятельностью в университете, но и активно способствует выявлению и наказанию тех, кто хоть каким-то образом сотрудничал с нацистским режимом. И, согласитесь, у него было на то моральное право. Наконец, в 1948 году, когда коммунисты окончательно утверждались у власти в Чехословакии, товарищи по партии спросили у Курта Ситы, что бы он хотел получить в качестве награды за ту огромную работу, которая была им проделана для полного освобождения родины от нацистской чумы. И Курт Сита выразил скромное желание, чтобы государство выделило ему стипендию и послало стажироваться в Эдинбургский университет, куда он вскоре и уехал вместе со своей Адой и родившимся у них сыном.
Правда, перед отъездом его вызвали в Главное управление разведки Чехословакии.
– Вы отправляетесь на Запад, в самое логово врага, господин Сита, – сказал беседовавший с ним сотрудник Управления. – Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь, если она нам понадобится?
– Безусловно, можете, – твердо ответил Сита. – Вам известны мои убеждения, вы знаете, что я считаю Чехословакию своей родиной, и я готов служить партии и стране всем, чем только могу…
Об этих его словах Курту Сите напомнили в 1950 году, когда, совершив ряд интересных открытий в области ядерной физики, тот был приглашен для работы и преподавания в Нью-Йоркский университет. Начиналась холодная война, и чешская разведка вместе с маячившим за ней КГБ хотела бы знать о потенциальных противниках социалистического лагеря как можно больше.
Впрочем, американцы быстро уяснили, что молодой профессор Сита пытается сочетать научную деятельность со шпионажем, и вызвали его на беседу в ЦРУ. Сотрудники Восточноевропейского отдела ЦРУ поначалу попытались превратить Ситу в двойного агента, но когда поняли, что профессор Сита согласился на эту роль лишь для вида и собирается водить их за нос, то добились решения о его депортации из страны. Именно поэтому Исер Харел в своих мемуарах возлагает на американцев немалую ответственность за то, что Сита сумел развернуть шпионскую деятельность в Израиле: по его мнению, сотрудники ЦРУ обязаны было предупредить своих израильских коллег о прошлом Курта Ситы, как только они узнали, что он получил кафедру физики в хайфском Технионе.
Для самого Ситы указ о депортации из США был весьма кстати: как раз в это время его Ада призналась, что полюбила его коллегу по кафедре, и отъезд из Штатов давал молодому профессору призрачную надежду на сохранение семьи. Из Нью-Йорка супруги Сита переехали в бразильский город Сан-Паулу, где Курту Сите предоставили место штатного профессора. В 1954 году на одной из международных научных конференций в Европе Сита встретился с израильскими учеными, и они пригласили его к себе – создавать кафедру физики в хайфском Технионе.
Так женатый на чешской еврейке судетский немец и оказался на Земле обетованной. Здесь, в Израиле, он окончательно простился с надеждой удержать жену: отношения между ними окончательно испортились, и в 1959 году Ада с сыном уехали в Канаду.
Впрочем, Курт Сита горевал недолго. Он вскоре близко сошелся с молодой медсестрой из больницы «Рамбам» и вдобавок ко всему пользовался благосклонностью своих студенток. Многие из них отвечали согласием на предложение профессора Ситы встретиться после занятий, после чего обычно профессор вместе с ученицей направлялся на своей машине в лес на горе Кармель и на заднем сиденье своей машины устраивал ей практикум по физике твердого тела.
При этом Сита пользовался огромным авторитетом в израильских научных кругах и часто выезжал на научные конференции в различные страны мира, в том числе и на свою родину – в Чехословакию, а также и в СССР. Напомню, что это было особое время – то самое, когда лирики были в загоне, а физики, наоборот, в особом почете, и считалось, что именно ученые определят будущее человечества. В самих научных кругах царила атмосфера всеобщего товарищества и осознания своей особой роли в судьбе мира, и это создавало благоприятную почву для того, чтобы ученые из разных стран делились друг с другом известными им оборонными секретами своих держав. В частности, именно тогда возникла знаменитая концепция стратегического равновесия, согласно которой предотвращение новой мировой войны возможно лишь путем создания полного военного паритета между двумя сверхдержавами – СССР и США. Руководствуясь этой идеей, многие ученые Запада в те годы передали секретные военные технологии своих стран в руки
