понимаешь, что здесь тебе не деревня! Тут город! Москва, блин, столица нашей Родины!
– Спокойно, гражданка, – вмешалась я, – не надо нервничать! Расскажите по существу, в какой бане моется ваша соседка.
Но она продолжила голосить:
– Да не моется она нигде! То есть, наверное, где-то моется, но не в бане! А может, и в баню ходит, но я про это ничего не знаю!
Да у них тут круговая порука! Все сплошь преступники и друг друга выгораживают. Надо отправлять шайку-лейку в кутузку! Очевидно, эти размышления отразились на моем лице, потому что девушка внезапно успокоилась и нормальным голосом произнесла:
– Я сейчас все расскажу. Сами поймете!
В Москву к Илоне приехала прабабушка из деревни. Однажды баба Фрося услышала, как Илона долго и нудно объясняет по телефону, что собеседник ошибся номером, никакой Ренат Ибрагимович здесь не живет.
– Ты отвечай так: а он в баню ушел, – посоветовала старушка. – И тебе самой весело, и человек отвяжется. Я всю жизнь так делала.
Илона взяла совет на вооружение и обнаружила, что это действительно прикольно. Она стала по любому поводу отправлять людей в баню, это вошло у нее в привычку.
Как вы знаете, каждый Новый год в нашей стране хотя бы по одному каналу идет фильм «Ирония судьбы, или “С легким паром!”» Не стал исключением и этот год. Илоне фильм очень нравился, и, отмечая праздник в теплой дружеской компании, она с удовольствием опять его посмотрела. Собственно, это было последнее, что она запомнила перед большой попойкой, затянувшейся на несколько суток.
Оказавшись наконец дома, Илона завалилась в кровать с надеждой проспать как минимум полдня. Но уже через пару часов ее разбудил настойчивый телефонный звонок. Бабы Фроси дома не было, она пошла в магазин. Пришлось Илоне ползти к телефону:
– М-м-м… – выдавила она из себя.
– Доброе утро! – жизнерадостно сказали в трубку. – С праздником вас! Удачи и здоровья в новом году! А это Анатолий беспокоит. Можно Николая?
Илона опешила. Голос был какой-то странный. Вроде мужской, но что-то с ним было не так. Впрочем, она представила, какой у нее самой сейчас голос, и поняла, что придираться не стоит. На автопилоте она выдала:
– А он в баню ушел.
– В баню? – безмерно удивился Анатолий. – Зачем? У него же ванная дома!
Обычно Илона бросала трубку сразу после своей коронной реплики, но вежливость собеседника выбила ее из колеи. Она зачем-то вступила с ним в разговор. А поскольку после попойки соображала туго, то опять включился автопилот:
– Это у них с друзьями такая традиция: каждый год 31 декабря они ходят в баню…
– Ой, простите, а я не знал… Но ведь сегодня уже 3 января!
– А-а-а… Ну, тогда он в Ленинграде…. – шла дальше по сюжету фильма Илона.
– То есть в Петербурге? – уточнил Анатолий. – А что он там делает?
Она уже не могла остановиться:
– Дело в том, что в бане они напились и поехали в аэропорт провожать Павлика в Ленинград. Но по ошибке они отправили вашего Николая вместо Павлика.
Судя по голосу, Анатолий занервничал:
– Почему же он до сих пор не вернулся в Москву?!
– Ну сначала денег не было. А потом он встретил девушку, Надю, учительницу литературы. Они полюбили друг друга. Наверное, скоро поженятся…
Такой реакции Илона не ожидала.
– Какая Надя? Какое «поженятся»? А как же я?! Ведь он обещал, что завязал с женщинами!
Только теперь до Илоны дошло, почему голосок у мужчины был с фальцетом. Она попыталась «включить мозги», чтобы как-то сгладить ситуацию, но голова отказывалась соображать. И пока она тупо молчала, собеседник, чуть не плача, прокричал:
– Передайте Николаю, когда вернется, что я его больше знать не желаю!
И бросил трубку.
Глава 33
– Вот так я разрушила чью-то судьбу, – вздохнула Илона. – А если это была любовь? Все, «с баней» завязываю! Теперь отвечаю всем просто – «пошел к черту!».
Я начала терять терпение:
– Это безумно интересно, но где мне все-таки найти Елену Толмач?
– А ее сестра Ирка сейчас в проруби купается, – внезапно заявила баба Фрося.
Я сурово на нее глянула:
– Опять ваши деревенские шуточки?
– Нет, правда в проруби, – подтвердила девушка. – Тетя Ира – морж. У нас тут пруд недалеко, так она каждый день в нем плавает, что летом, что зимой. Такая вот экстремалка.
– Как найти пруд?
Илона принялась объяснять:
– Выйдете из дома, повернете налево, через двести метров будет остановка маршрутки… Ой, да вот же она, тетя Ира собственной персоной!
По коридору шла… Нет, не шла – летела, едва касаясь пола, такое у меня создалось впечатление, – женщина в драповом пальто. На голове у нее «чалмой» было намотано полотенце.
Я собралась вытащить удостоверение, но Илона меня опередила:
– Тетя Ира, к вам из милиции.
Ее фигура сразу потяжелела.
– А что случилось?
– Я хочу поговорить о вашей сестре.
– Проходите в комнату, – пробормотала она и загремела ключами.
Комната была угловая, с двумя окнами, жильцы перегородили ее шкафом, чтобы получилось два почти обособленных пространства. На одной половине стояла софа и трюмо, на другой – широкая семейная кровать. Обеденный стол, телевизор и холодильник были общими и составляли нечто вроде гостиной на трех квадратных метрах.
Женщина плотно прикрыла дверь и воскликнула:
– Господи, опять милиция! Да ведь уголовное дело давно закрыли!
Ага, я так и знала, что Елена Толмач рецидивистка! Дамочка уже состояла под следствием, но ей удалось ускользнуть от наказания. Ну теперь пусть не рассчитывает легко отделаться.
– Я из отдела внутренних расследований, – хмуро заявила я. – Следователь, который вел дело вашей сестры, обвиняется во взяточничестве. В связи с новыми обстоятельствами мне поручено провести повторное расследование.
– Да уже куча экспертиз проводилась! Ленка невиновна!
– Это мне только предстоит установить, – сказала я. – Надеюсь, с вашей помощью.
– Конечно, помогу, – вздохнула собеседница. – Да вы раздевайтесь, присаживайтесь. Чаю хотите?
Меня по-прежнему мучила жажда, как будто я только что не выдула два литра сырой воды.
– Спасибо, не откажусь. А как вас зовут?
– Ирина Валерьевна.
– Майор Лютикова, – беззастенчиво представилась я.
– А имя-отчество?
– Людмила Анатольевна.
Ирина Валерьевна загремела посудой. Я же не смогла сдержать любопытства:
– Скажите, пожалуйста, а вы на самом деле купаетесь в проруби?
– Да, купаюсь.
– А зачем, если не секрет?
