где-нибудь Славный Дружок… Нет, ничего не видно. Лишь сверкает на солнце асфальт да мелькают кустарники, мостики, поля… Но что это?..
— Стоп! — крикнул Гриша. — Письма на дороге!
Оба шофёра в одну минуту подобрали разбросанные конверты и открытки. Все подобрали… кроме тоненького письмеца, которое так и осталось лежать в стороне, возле канавы.
Но где же Бибишка?..
У Хвать-Похватя испортилось настроение. Как же — думал, в мешках деньги, а там — письма.
Приятель его тоже сидел мрачный и злой.
Ехали теперь медленнее, чем раньше, озираясь по сторонам, чтобы свернуть в лес. Но подходящей дорожки не попадалось. Обернувшись, Хвать-Похвать увидел, что их догоняет какой-то плохонький грузовичок.
Хвать-Похвать прибавил скорость.
Грузовичок начал отставать.
Бибишка мчался легко и радовался, что никто его не может догнать. Издали он услышал голос Гриши:
— Стой, стой, Славный Дружок!
— Ах, не обращайте внимания, — сказала Шуба. — Не останавливайтесь… Разве этот Гриша позволял вам бегать так резво?.. Не останавливайтесь. Слушайтесь Хвать-Похватя; с ним нам будет спокойно и приятно.
— Стой, Бибишка! Стой, Славный Дружок! — кричал Гриша. Колхозный грузовичок выбивался из сил.
— Ну, ещё!.. Ещё немного! — уговаривал его Гриша. — Сейчас… Сейчас догоним!..
Воры сообразили, что их хотят поймать.
Хвать-Похвать нажал на педаль, и Славный Дружок полетел быстрее птицы!
«Вот она — настоящая свобода! — думал Бибишка, задыхаясь. — Вот как я умею бегать!.. Не то, что с Гришей!.. Только мне что-то дышать трудно… Ничего, ничего… Зато я бегу быстро…»
— Молодец, грузовик! — визжала Шуба. — Я вас хвалю, слышите?.. Мы убежим от этого Гриши! Мы будем жить с Хвать-Похватем. И вам уже никогда не надо будет больше работать! Слышите?.. Вы не будете работать! Мы заживём спокойно, неподвижно!..
«Спокойно?.. Неподвижно?.. Не работать?..»
В этот момент Бибишка вспомнил, что его родители — рабочие! Он подумал, что никогда не хотел жить спокойно, неподвижно… И почему он должен делать так, как хочет эта мохнатая Шуба? Ей бы только валяться, околачиваться без дела… А Бибишке всегда нужна работа!..
И письма… Почему они выбросили письма? Ведь письма нужны людям… Ах, зачем же я бегу сейчас так быстро?.. Я задыхаюсь, я больше не могу… Гриша, Гриша!.. Гриша, где ты?..
— Стой, Бибишенька!.. Остановись, родной!.. — донёсся Гришин голос.
И тогда Славный Дружок нарочно свернул в сторону, перекатился через канаву и всеми колёсами въехал в размокшую, липкую глину.
— Проклятье! — заорали воры. — Проклятый грузовик! Куда ты нас завёз?.. Как нам отсюда выбраться?!.
Хвать-Похвать отчаянно нажимал на педаль; мотор работал, но колёса бесполезно крутились на месте; жидкая глина вылетала из-под них…
— Надо подложить что-нибудь под колёса, чтобы не скользили! — крикнул Хвать-Похватю его приятель.
— Мы погибли! — застонала Шуба. — Надо бежать!.. Хвать-Похвать выскочил из кабины, потащив за собой Шубу.
— Ах, как я счастлива! — обрадовалась она. — Хвать-Похвать не оставляет меня здесь; даже в эту минуту он вспомнил обо мне!.. Он возьмёт меня с собой!.. Какое счастье!.. Добрый Хвать-Похвать!..
«Добрый» Хвать-Похвать жирными пальцами взял глупую Шубу за подол… и затолкал её под колёса.
— Я погибаю! Я умираю, — пропищала Шуба. Колёса прижали её к глине и проехали по ней.
— Вперёд! — заорал Хвать-Похвать, холодный пот выступил у него на лбу. — Бежим!..
Но в этот момент Гриша и колхозный шофёр настигли воров.
Воры сидели в кузове колхозного грузовика. Руки у них были связаны.
— Попались! — сказал Гриша.
— Попались… — грустно согласился Хвать-Похвать.
Славный Дружок вздыхал и вздрагивал. Он опять получил урок: надо уметь отличать плохих людей от хороших, иначе легко можно угодить в дурную компанию, в неприятную историю…
Поехали обратно по шоссе. Впереди колхозный грузовик со связанными ворами. Позади — забрызганный грязью Бибишка.
Небо слегка потемнело. Набежавшая тучка просыпала на землю редкие капли дождя.
Хвать-Похвать с приятелем съёжились: дождь попадал им за шиворот. Глядеть на них было противно.
Вдруг на шоссе показался мотоцикл с коляской. Там ехали два милиционера. Гриша попросил их остановиться и рассказал им всё.
Милиционеры обрадовались:
— А мы этих жуликов давно ищем. Спасибо вам, товарищи шофёры, что поймали их… Давайте-ка их к нам в коляску, мы отвезём голубчиков куда следует…
Так и сделали.
Милиционеры уехали в одну сторону. Колхозный грузовик — в другую…
А Бибишка с Гришей поспешили в деревню, где ждали почту.
А что с Шубой?
Э! Ленивой Шубе тоже, кажется, пришёл конец. Она лежала в грязи и стонала:
— Ой, болит моя шкура!.. Ой, всё по швам расползается… Погибаю!.. Помогите!..
Действительно, все про неё забыли.
И валялась она измятая, мокрая с разорванными рукавами.
Тут она вспомнила, что ей говорили когда-то мандарины…
«А может быть, это хорошо, что я лежу на земле?.. Может быть, я снова вырасту из земли?..»
Но для того, чтобы подняться из земли, нужно иметь в себе твёрдое зёрнышко. А зёрнышка-то у лентяев никогда не бывает.
— Спасите! — кричала Шуба. — Возьмите меня с собой!.. Конечно, я — глупая, ленивая… Только не оставляйте меня!.. Возьмите!..
Но все её оставили.
