мной, совсем близко, я почувствовала, какая холодная у него рука. Тетя Руби махнула рукой на сарай, то разевая, то захлопывая рот, но так ничего и не сказав. Дяденька помог ей подняться, на траве осталось кровавое пятно, я не могла оторвать глаз от этого красного пятна. Этот человек отвел тетю в дом, потом вернулся, пошел в сарай.
И оттуда донесся крик:
— Господи помилуй! Что за черт!
Дяденька выскочил наружу, он был весь мокрый от пота.
— Вам туда нельзя, ребятки. Боже ты мой, Боже.
Мика что-то пролепетал, я разобрала только два слова: «несчастный случай».
Я пристально на него посмотрела. Взгляд его отрешенно блуждал.
А дяденька подошел к нам, почесав щеку, сказал:
— Идите за мной в дом.
Мика побелел еще больше, будто из него вытекла вся кровь. Он скорчился, и его вырвало прямо на ботинки этого человека. Мика выпрямился и вытер рот.
— Простите, мистер.
— Ничего, ничего, сынок. — Он протянул Мике носовой платок.
Мы медленно вошли на кухню, у меня засосало под ложечкой при мысли о том, что тетя Руби во всем обвинит нас, что бы ни случилось. Сама она рыдала в гостиной, она кричала и стонала.
Наш провожатый, что-то тихо приговаривая, опустился перед нами на колени. Потрогал глаз Мики. Глянул на мои волосы. Стиснув губы, спросил:
— Господь наш милостивый, что же это, а?
Посмотрев в сторону гостиной, он тыльной стороной ладони утер губы.
— Мы вызовем ваших родителей.
Сердце мое затрепетало, как вырвавшаяся на волю птица.
— Да, пожалуйста, — отозвался Мика.
Дяденька встал и сказал опять самому себе:
— Я давно понял, что тут творится что-то непотребное.
— А можно мы побудем у вас, если вы не сможете найти маму и папу? — спросила я голосом самой послушной паиньки.
— Бог ты мой. Всевышний наш Господь. — Он схватил телефонный аппарат и стал крутить диск. — Милая, это я. — Он намотал на руку кусок провода. — Зови ребят, а сама быстрее сюда. — Он повесил трубку, и мы поплелись за ним в гостиную.
Тетя Руби лежала на диване с бутылкой и пила прямо из горлышка. Дяденька встал рядом и скрестил руки на груди.
— Что тут произошло?
Тетя Руби снова присосалась к бутылке, потом рыгнула.
— Я велела племяннице его привести, а то, сказала я, жратва остынет. О господи, Бойд.
Бойд в ответ сообщил:
— Я вызвал полицию, пусть сейчас же едут в этот сумасшедший дом.
У Мики вырвался писк, тихий, как у мышонка.
Тетя Руби приготовилась разразиться бранью, я поняла это по вздернувшимся уголкам рта и по взгляду, которым она хотела испепелить и нас, и Бойда, но в этот момент дверь отворилась, и вошла женщина. У нее были карие глаза и буйные кудри. И я подумала, что это, наверное, чья-то очень добрая бабушка, которая готова усадить к себе на колени любого ребенка и накормить его домашним печеньем. В общем, такая же, как бабушка Фейт. Только моя бабушка была красивее, даже теперь, когда она стала призраком.
— Что же тут стряслось? — спросила женщина, внимательно на нас посмотрев.
Бойд подошел к ней и что-то прошептал на ухо, у женщины приоткрылся рот.
— Руби? — Бойд повернулся к тете. — Может, все-таки объяснишь?
Тетя оскалила зубы, как пуганая дворняжка.
Бойд приблизился к нам и обнял обоих за плечи.
— Идите с Хелен, пострелята, пусть она вас хорошенько накормит.
Руки у него были большие и шершавые. Я представила, как он рубит дрова, а Хелен в это время готовит что-то вкусное. Я представила их за столом, в правой руке вилка, а левые сомкнуты вместе.
— И еще позвони их родителям.
Хелен привела нас на кухню и тихонько шикнула. Сразу звонить она не стала, слушала, что дальше расскажет тетя Руби, мне тоже было интересно.
В гостиной глухо клацнуло о стол бутылочное донце.
— Мертвый! Полез наверх и оттуда насмерть, мало у меня хлопот! Вылакал бутылку виски «Олд Кроу».
Что сказал в ответ Бойд, я не расслышала. Мика сквозь заднюю дверь все смотрел и смотрел на сарай. На дороге раздался вой сирен.
Тетя Руби продолжала:
— …Небось свалился со второго этажа, прямо на ржавый штырь. А на этот штырь, как назло, не было нанизано ни одной шины, иначе он не пропорол бы насквозь живот. Кишки наружу, Господи, спаси и помилуй! Глаза выпученные, изо рта, из ушей, из носу хлещет кровь! Что я скажу малышу Путеру, моему сыночку?
Сирены выли уже совсем близко. Полиции ничего не стоило найти этот самый неказистый дом, рядом с которым стояли облезлые, побитые машины.
Хелен обернулась:
— Мика, тебя ведь так зовут?
Сирены умолкли.
— Да, мэм.
— Ты знаешь свой телефон? И еще скажи, какая у тебя фамилия.
Мика все сказал, Хелен набрала номер. Я невольно затаила дыхание, даже немного закружилась голова. Трубку обязательно снимут, или папа или мама.
Кто-то постучал во входную дверь.
— Миссис Кэри? — спросила Хелен.
Я облегченно выдохнула.
Бойд вышел наружу. Мы с Микой сидели сложив руки на коленях, ждали, что будет дальше.
— Скорее приезжайте, — сказала Хелен. — С Арвиллом произошел несчастный случай, ужасный. — Она взглянула на нас. — Да, можно и так про это сказать. — Она повесила трубку.
Бойд разговаривал на крыльце с полицейскими, Мику снова затрясло, такого с ним не было даже в разгар самых неистовых ссор наших родителей. Хелен прижала его к себе.
— Золотые мои, я смотрю, вам тут доставалось.
Я кивнула. Мне захотелось обнять мою лошадку, мою Фионадалу.
Хелен вздохнула и крепче обняла Мику.
— Да все нормально, — пробурчал Мика, но не торопился высвободиться из рук Хелен.
Бойд вернулся на кухню.
— Боб и его ребята уже тут.
Хелен улыбнулась нам, я увидела, что у нее кривые зубы, но это была такая ерунда.
— Ну что ж, подогреем что-нибудь поесть.
Завыла еще одна сирена, потом умолкла. Тетя Руби разговаривала с собой, периодически рыгая. Бойд опять пошел на улицу, а я подбежала к задней двери, наблюдать сквозь защитную сетку. Полицейские и еще какие-то мужчины зашли в сарай, вышли.
— Деточка, помоги мне, — позвала Хелен.
— Я?
— Да-да.
Я схватила ложку и начала размешивать застывшее пюре, оно снова сделалось пышным, поставила
