пожимая протянутые руки, улыбаясь, бормоча приветствия.
Поздоровавшись с официантами, он обратил свой взгляд на меня. Я сжал его ладонь.
— Очень приятно, — сказал я.
— Взаимно, — ответил он.
И остановился, потому что здороваться больше было не с кем. Я был последним. Он еще раз посмотрел на меня и улыбнулся. Я спросил:
— Вы помните Лидию Риполь?
Его брови удивленно изогнулись:
— Кого?
— Лидию Риполь, я спрашиваю, помните ли вы ее.
— Вы о той журналистке, которую застрелили?
— Да, о ней… О журналистке. Вы ведь были с ней знакомы?
— Да, кажется, да. Я видел ее на одной вечеринке несколько месяцев назад. — Он дотронулся до моего плеча. — Вы ее родственник? Бедная девушка.
Я открыл уже было рот, чтобы ответить, но тут кто-то схватил меня сзади за плечо.
Глава 18
Высокий смуглый тип, одетый в костюм стального цвета, крепко держал меня за плечо. Похоже, он был очень силен, по крайней мере мне казалось, что руку зажали в тисках.
— Простите, ваше высочество, я разберусь, — учтиво обратился он к принцу, а потом повернулся ко мне, не ослабляя хватку: — Вы не могли бы пройтись со мной, сеньор?
Он подтолкнул меня, профессионально оттесняя от гостей. Неподалеку дожидался его товарищ. Тоже здоровенный и тоже в костюме, правда, темно-сером. Второй подхватил меня с другой стороны.
— Спокойно. Ничего с вами не случится. Будьте любезны пройти с нами.
— Куда?
— Совершим небольшую прогулку.
Он похлопал меня по спине, вроде как по-дружески. Да мы и казались друзьями, кроме того, только мы и были здесь в костюмах и при галстуках. Все трое в сером.
Существовала лишь одна принципиальная разница — на лацкане пиджака у них красовалась все та же эмблема — кинжал, вписанный в круг, символ «Тоталсекьюрити», и еще от них слишком пахло одеколоном. Один из них, тот, что в темно-сером, быстро вел меня на другой конец террасы, где квартет музыкантов, рассевшись вокруг пианино, играл «Нью-Йорк, Нью-Йорк».[23] Второй тоже шел рядом, положив руку мне на плечо. Со стороны это наверняка выглядело так, словно мы мило беседуем о чем-то своем.
Собственно, это мы всем своим видом и старались продемонстрировать…
Гости Сараголы танцевали и болтали с бокалами в руках. Элегантные мужчины и женщины, все неформально одетые. Мы пересекли террасу, однако я притормозил около оркестра. И сказал тому, кто вцепился мне в плечо:
— Я никуда не собираюсь идти. Кто вы такие? В ответ он лишь дружески улыбнулся:
— Служба безопасности… Двигай куда велено спокойненько, иначе я тебе яйца оторву, идиот. И не вздумай устроить тут скандал. Тебе это нисколько не поможет.
Я посмотрел на второго, того, что в стальном костюме. Он по-прежнему сжимал мое плечо и тоже ответил на мой взгляд улыбкой:
— Хочешь проверить, умник?
Я еще раз медленно оглядел сначала одного, потом второго. Оба улыбались.
— Слушай, друг, мы можем сделать это по-плохому или по-хорошему, твой выбор.
— Обойди оркестр и спускайся в сад. Там сзади лестница. Будь хорошим мальчиком!
— А дальше?
— Мы установим твою личность и отпустим на все четыре стороны. У тебя ведь есть минутка?
— Хорошо, куда идти?
— Да тут, за углом, у нас офис. Буквально в паре шагов отсюда.
Мы трое миновали оркестр и оказались рядом с лестницей. Тип в темно-сером костюме спустился первым. Тот, что был в светло-сером, дышал мне в затылок. Они были отлично обучены и умели делать свое дело с военной четкостью.
Как только мы оказались в саду, надежно укрытые от посторонних глаз густыми зарослями, идущий впереди обернулся и неожиданно нанес мне сокрушительный удар в солнечное сплетение. Я этого не ожидал, а потому сложился пополам, чуть не упав на колени. И упал бы, если бы шедший следом не поймал меня под руки. Дыхание перехватило, воздух с трудом проходил в легкие.
— Обыщи его, — коротко кинул второй.
Первый ловко обшарил мои карманы и достал бумажник. Они внимательно изучили удостоверение личности и документ, подтверждающий, что я работаю на Матоса.
— Он чист, — сказал он и добавил: — Это тот самый тип, что оскорбил сеньору. Да еще работает на Матоса.
— Все так, — отдышавшись, ответил я. — И отдай мне мою вещь. — Я требовательно протянул руку.
Охранник вернул бумажник, и я засунул его обратно в карман пиджака.
— Слушай, извини, что я тебе двинул, ладно? Не держи зла, друг! Но тебе все равно придется поговорить с нашим шефом, понятно? Он в офисе, вон там, немного не дошли. — Он махнул рукой куда-то за дом.
Другой покачал головой:
— Плохо, что ты оскорбил сеньору, хоть ты и работаешь на Матоса. Сможешь идти дальше сам?
Я слышал за спиной их шаги, приглушенные пружинящим травяным ковром. Оркестр играл теперь одну из полувоенных тем Гленна Миллера — американскую танцевальную музыку явно выбрали специально для принца. Несколько минут у нас ушло на то, чтобы обойти виллу. Теперь мы шли по выложенной плиткой дорожке, звуки музыки и праздничный шум делались все глуше.
Дверь в помещение, куда мы направлялись, была открыта. Я притормозил и обернулся. Те двое следовали за мной на расстоянии в пару метров. Тот, что был в темном костюме, указал пальцем на дверь:
— Заходи.
Я не сдвинулся с места.
— В чем дело, ты не хочешь входить?
Я отступил на шаг. Тип в темном костюме подошел вплотную, а второй остался стоять на месте. Каждый, похоже, весил больше ста килограммов, однако ни один из них не выглядел толстым. Я достал мобильник.
— Я хочу поговорить с Матосом. Это займет всего секунду, ладно?
— Нет, убери телефон.
Они переглянулись, и второй подошел чуть-чуть ближе.
— Мы сами ему позвоним, — сказал он. — Убери телефон.
— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил второй.
— Я думаю, что он оказывает сопротивление. Какая жалость! — ответил первый.
— Да, ведет себя агрессивно и не хочет отвечать на самые простые вопросы. И что, как тебе кажется, мы должны делать?
— Заставить его слушаться. Я не вижу другого выхода.
Я сунул телефон в карман.
— Да перестаньте вы валять дурака, почему вы сами не хотите позвонить Маркосу? У вас ведь есть мобильники?
