Перед дверью мы наткнулись на раиса, который только что хотел покинуть дом. Его лицо вытянулось, когда он увидел дочь, тем не менее он спросил ее по-дружески:
– Ты ищешь меня?
– Идет война, а я не видела тебя со вчерашнего вечера.
– Не беспокойся больше, дочка. Война, так и не начавшись, осталась позади. Идите к жене мелека, а у меня для пиршества нет времени.
Он вышел из дома, вскочил в седло и ускакал. Я же поднялся с обеими женщинами наверх, где мои друзья только что закончили свой утренний туалет.
– Heigh day, кого это вы привели сюда, сэр? – спросил Линдсей.
Я взял обеих женщин под руки и торжественно подвел их к англичанину.
– Эти леди спасли меня из клетки со львом, сэр, – отвечал я. – Вот эта – Ингджа, что в переводе означает «жемчужина», а другую зовут Мадана, что означает «петрушка».
– Петрушка, ничего себе! А эта Жемчужина прелестна! Вы оказались правы, что обе прехорошенькие.
– Сделаю им подарок, хорошо заплачу, очень хорошо.
– Yes!
Другие тоже были рады познакомиться с моими гостями, и я могу сказать, что к обеим халдейкам отнеслись с уважением и очень большим вниманием. Они оставались у меня до полудня, пообедали вместе с нами, а затем я проводил их немножко до Шурда. Когда я с ними прощался, Ингджа меня спросила:
– Господин, неужели ты и в самом деле помирился с моим отцом?
– Да, это так.
– И ты его простил?
– Да.
– И он не гневается больше на меня? Он не будет меня бранить?
– Он не скажет тебе ни одного неприветливого слова.
– Ты его посетишь еще раз?
– Разве ты хочешь меня еще раз увидеть?
– Да, господин.
– Тогда я скоро приду, может быть, уже сегодня, может быть, завтра.
– Я благодарю тебя. Прощай! – Она пожала мне руку и ушла.
Мадана осталась стоять около меня и подождала, пока девушка не могла уже ничего расслышать, а затем спросила:
– Господин, ты помнишь еще, о чем мы с тобой вчера говорили?
Я догадался, к чему она клонит, и ответил, улыбаясь:
– Каждое слово.
– И тем не менее одно слово ты забыл.
– Как так! Какое?
– Вспомни!
– Я думаю, что помню все.
– О, как раз самое лучшее, самое, самое лучшее слово ты забыл.
– Скажи же его!
– Подарок!
– Моя милая Мадана, я ничего не забыл. Прости меня, но я происхожу из такой страны, где женщин ценят больше, чем все остальное. Они, такие красивые, нежные и милые, не должны мучиться с тяжелым грузом. Вам не придется тащить подарок по этой длинной-длинной дороге до Шурда, мы пошлем его вам еще сегодня. И когда я прибуду завтра, твой вид обрадует мое сердце, потому что ты будешь украшена тем самым, что я тебе из благодарности подарю.
Облако, бросавшее тень на лицо Маданы, проплыло дальше, и яркие солнечные лучи осветили морщинистое ее лицо. Она всплеснула руками и закричала:
– О, как счастливы должны быть женщины твоей страны! Далеко ли добираться до нее?
– Очень далеко.
– Сколько дней?
– Далеко за сотню.
– Как жаль! Но ты на самом деле придешь завтра?
– На самом деле!
– Тогда прощай, господин! Рух-и-кульян показал, что ты его любимец, и я заверяю тебя, что я твоя
