Я не ответил, но они восприняли мою невежливость весьма равнодушно. Через несколько мгновений два всадника исчезли за краем обрывистого склона.
Халеф все это время молчал. Теперь он обратился ко мне.
— Зачем ты отпустил этих негодяев?
— Я не имел права ни задержать их, ни убить.
— Ты, христианин, позволил уйти убийцам христианина!
— Кто тебе сказал, что они уйдут?
— Они уже далеко! Они достигнут Бир-Соиди, а оттуда поедут в Дебилу или Эль-Уэд, чтобы затеряться в дюнах.
— Этого они не сделают.
— А как же? Они же говорили, что хотят добраться до Бир-Соиди.
— Они лгали. Они поехали в Седдаду.
— Кто тебе это подсказал?
— Мои глаза.
— Что мы теперь будем делать?
— Прежде всего позаботимся о нашей безопасности. Здесь нас легко могла бы найти шальная пуля. Мы должны убедиться, действительно ли уехали эти мерзавцы.
Я поднялся к скалистому гребню и увидел двух всадников, отъехавших уже очень далеко в юго-западном направлении. Халеф последовал за мной.
— Вон они скачут, — сказал он. — Это направление на Бир-Соиди.
— Когда они отъедут достаточно далеко, то повернут на восток.
— Сиди, твой мозг кажется мне слабым. Если бы они сделали так, они должны были бы снова попасть нам в руки!
— Они полагают, что мы отправимся в путь только завтра, и, значит, думают, что получат хорошую фору.
— Ты угадываешь, но все же не находишь правильного решения.
— Ты так думаешь? Разве не говорил я тебе в верховьях вади, что одна из лошадей страдает петушиным шагом?
— Да, я видел это, когда они отъезжали.
— Вот и теперь я окажусь прав, говоря, что они едут в Седдаду.
— Отчего же мы немедленно не пустимся за ними вдогонку?
— Мы бы в этом случае опередили их, так как поедем прямой дорогой; тогда бы они наткнулись на наши следы и приняли бы все меры, чтобы не встретиться с нами.
— Тогда давай сядем у воды и отдохнем, поскольку до отъезда есть еще время.
Мы снова спустились к водоему. Я вытянулся на попоне, расстелив ее на земле, накинул на лицо конец своего тюрбана, словно платок, и закрыл глаза — не для того, чтобы заснуть, а чтобы обдумать наше последнее приключение. Но кто бы смог в убийственном сахарском пекле долгое время занимать свои мысли одним и тем же делом, тем более таким запутанным? Я и вправду задремал и успел проспать больше двух часов.
Отдохнув, мы отправились в путь.
Вади-Тарфои впадает в Шотт-Гарса. Следовательно, мы должны были оставить вади, если хотели попасть на восток, в Седдаду. Примерно через час мы заметили следы двух лошадей, шедшие с запада на восток.
— Ну, Халеф, узнаешь эти следы?
— Машалла, ты прав, сиди! Они едут в Седдаду.
Я спрыгнул с лошади и стал изучать отпечатки.
— Они проехали здесь всего каких-нибудь полчаса назад. Давай поедем помедленнее, иначе они нас увидят.
Отроги Джебель-Тарфои постепенно становились ниже, а когда солнце зашло и через короткое время взошла луна, мы увидели у наших ног Седдаду.
— Поедем дальше? — спросил Халеф.
— Нет, мы заночуем под деревьями, вон там, на откосе.
Мы отклонились немножко в сторону и нашли под оливковыми деревьями великолепное место для бивака. Завывание шакалов, тявканье фенека [29] и более басистый вой подкрадывающихся гиен — все эти ночные звуки не мешали нам спать. Когда мы проснулись, первым моим желанием было отыскать вчерашние следы. Я был убежден, что лошади направились в селение, но, к своему удивлению, обнаружил, что они не поехали в Седдаду, а повернули на юг.
— Почему они не поехали вниз? — спросил Халеф.
— Чтобы их не увидели. Убийца, которого преследуют, должен быть осторожным.
— Куда же они поехали?
— В любом случае — на Крис, чтобы пересечь Шотт-Джерид. Потом они покинут Алжир и будут в относительной безопасности.
— Но мы уже в Тунисе. Граница идет от Бир-эль-Халла и Бир-эль-Там через Шотт-Тарса.
— Таким людям этого недостаточно. Бьюсь об заклад, что они едут через Феццан в Куфру. Только там они будут в полной безопасности.
— Да они уже здесь в безопасности, если только получили султанский паспорт.
— Для консула или полицейского агента этот паспорт не очень-то много значит.
— Ты так считаешь? Я никому бы не посоветовал нарушать законы падишаха.
— И так говоришь ты, хотя хочешь остаться вольным арабом?
— Да. Я видел в Египте, какова власть султана. Но в пустыне я его не боюсь. А теперь мы поедем в Седдаду?
— Да, купим фиников и попьем хорошей воды. Потом мы продолжим путь.
Спустя четверть часа, отдохнув, мы последовали по конной тропе, ведущей из Седдады в Крис. Налево от нас поблескивала поверхность Шотт-Джерида. Я любовался этим пейзажем.
Заманчиво поблескивающая, но коварная равнина лежала слева от нас, когда мы скакали по дороге в Крис, откуда тропа ведет через шотт в Фитнасу, расположенную на полуострове Нифзоа. Халеф вытянул руку и показал вниз.
— Ты видишь шотт, сиди?
— Да.
— Ты когда-нибудь уже пересекал шотт?
— Нет.
— Тогда благодари Аллаха, иначе ты, может быть, был бы на том свете. А нам действительно нужно на ту сторону?
— Разумеется.
— Бисмиллах! [30] Мой друг Садик еще хочет жить.
— Кто это?
— Мой Садик — самый знаменитый проводник через Шотт-Джерид. Он еще никогда не сделал ложного шага. Он принадлежит к племени меразиг и был рожден в МуиХамеде, но живет он с сыном, храбрым воином, в Крисе. Он знает шотт как никто другой. Он — единственный человек, которому я могу доверить тебя, сиди. Поскачем прямо! в Крис.
— Как далеко мы от Криса?
— Чуть больше часа пути.
— Тогда мы свернем пока на запад. Надо попробовать найти след убийц.
— Ты думаешь, что они тоже поехали в Крис?
— Они, разумеется, тоже ночевали на открытом воздухе и будут раньше нас готовы перейти шотт.
Мы оставили прежнее направление и повернули на запад. Поблизости от тропы мы обнаружили множество следов и пересекли их. Потом следов стало несколько меньше, и наконец они совсем исчезли. Там, где тропа сворачивала в Эль-Хамид, я увидел на песке следы и, основательно изучив их, убедился, что это именно те следы, которые я искал. Мы доехали по ним почти до Криса, где они потерялись на большой
