Богиня пустыни

Лукреция повернула голову, чтобы посмотреть на Салому, но Сендрин стала между ними.

— Рассказывай, я жду!

Лукреция по-прежнему ничего не говорила, просто твердо сжимала губы, быть может, от страха, а может, из чистого упрямства.

— Это люди-гиены, — проговорила Салома за спиной Сендрин. — Они едят детей.

Сендрин освободила Лукрецию, которая со слезами на глазах стала растирать плечи.

— Что ты говоришь?

Салома медленно кивнула, чтобы придать вес своим словам.

— Люди-гиены. Гереро хотят убить их и преподнести богам как жертву — для хорошего урожая.

Сендрин от волнения не хватало воздуха.

— Вы привели меня сюда, чтобы присутствовать при казни?

Близнецы, пристыженные, молчали.

— Что это вы удумали? — зашипела она в ярости.

— Здесь это не является чем-то необычным, — стала оправдываться Лукреция. — Это происходит время от времени, раз или два раза в год.

— Это правда, — подтвердила Салома. — Мы подумали, что вам было бы интересно на это посмотреть.

— Это ты так подумала или твоя сестра? — потребовала ответа Сендрин.

Салома опустила голову, в то время как Лукреция больше не смогла сдерживать слез.

— Вы терпеть меня не можете! Я вам никогда не нравилась!

— Глупости! — возразила Сендрин. Но, конечно, малышка была права: Салома всегда была ее любимицей — и оправданно, как оказалось. Саломе никогда не пришла бы в голову столь отвратительная идея.

Это дети, напомнила она себе. Как ты можешь обижаться на них, если они интересуются такими вещами?

Она вспомнила о том, как Элиас рассказывал ей однажды, что он и несколько других мальчишек пробрались на военный полигон. Словно завороженные, они наблюдали, как карательная команда привела и расстреляла солдата. Смертельный приговор был там, дома, таким же обыденным делом, как и здесь, — с тем различием, что туземцы действовали согласно своим законам.

Она еще раз посмотрела вниз, на деревню. Люди вокруг хижины начали петь, очень спокойно, почти печально. Крики внутри хижины стали еще резче, и один раз, когда входная дверь содрогнулась от удара изнутри, один из гереро вслепую ткнул копьем в дверь из плетеных ветвей. На одно мгновение в хижине воцарилась тишина, затем крики возобновились, еще более отчаянные. Сендрин притянула девочек к себе и обняла их.

— Не смотрите туда.

— Но вы же смотрите, — заупрямилась Салома.

Голос Лукреции прозвучал с еще большим упрямством.

— Мы это уже часто видели. Достаточно часто.

Сендрин попробовала одновременно держать в фокусе и хижину, и лица близнецов.

— Что такое люди-гиены? — спросила она.

— Злые духи в обличье человека, — пояснила Лукреция. — У них два рта: один, которым они говорят, такой же, как у любого из нас, и второй, настолько сильный, что они могут разгрызть зубами человеческую кость. Второй рот невидимый и показывается только тогда, когда они голодные.

Восемь сторожей теперь отступили от хижины. Вместо них к хижине с разных сторон приблизились две женщины. Они несли в каждой руке по пылающему факелу.

— Они сжигают их! — воскликнула Сендрин.

Близнецы закивали.

— Только огонь может уничтожить злых духов, — пояснила Лукреция.

— Тебе об этом тоже рассказала София?

— Может быть.

Сендрин была слишком захвачена тем, что происходило в деревне, чтобы продолжить расспросы. Она непременно расскажет Мадлен об этой Софии. Хозяйка сама решит, что следует держать детей подальше от нее.

Чувствуя себя совершенно беспомощно и как будто в одном из своих снов, она видела, что женщины поднесли к хижине огонь. До сих пор было неясно, сколько людей было заперто в ней. Если судить по крикам, то их было как минимум полдюжины. Целая семья, внезапно подумалось Сендрин. Там, внизу, убивали целую семью!

Стены хижины были сплетены из ветвей и соломы и обмазаны глиной и навозом. Огонь жадно скользнул вверх по стенам, но еще не охватил всю хижину. Зрители, пение которых было похоже на смех и заглушало треск огня, отступили дальше. В нескольких местах возникли проемы в кольце людей, когда дети покинули свои места и уцепились за матерей. Восемь гереро также отдалились, при этом бдительно следя за входом.

Густой дым поднимался вверх, и уже первые языки пламени, словно полчища раскаленных насекомых, покрыли стены, все ближе подбираясь к кровле из соломы и ветвей. Огонь охватил также дверь, и она начала гореть ярким пламенем. Внезапно она треснула пополам фейерверком из горящих ветвей. Из огня показался, шатаясь, человек. Это был мужчина, вскоре за ним последовала женщина, оба опустились на четвереньки и начали издавать звуки, похожие на кашель. Сендрин подумала, что это из-за дыма, но в следующий момент, вышедшие из хижины, как хищники, бросились на охранников гереро. Толпа завизжала, рассыпалась. Многие побежали, другие укрылись под защитой близлежащих хижин и наблюдали за происходящим с безопасного расстояния.

Мужчина и женщина, от копоти такие черные, как их собственные тени, схватили по одному гереро и повалили на землю. Пока Сендрин, словно парализованная, смотрела на все это, оба нападавших щелкнули зубами у горла своих жертв. И прежде чем хоть один из охранников смог поднять копье, мужчины на земле были мертвы. Кровь фонтанировала из их разорванных артерий. Трупы еще судорожно вздрагивали, когда мужчина и женщина бросились к следующим вооруженным охранникам.

Люди-гиены, подумала Сендрин удивленно. Но это же невозможно!

Копье откинуло женщину в сторону, второе попало мужчине в плечо. Тем не менее оба продолжали цепляться за своих жертв, били и кусали их, и скоро на земле лежал третий окровавленный гереро. Но были повержены также и оба нападавших. Женщина с жалобными стонами перекатилась на бок, пытаясь, очевидно, бросить взгляд на горящую хижину, в то время как мужчина был пронзен одновременно двумя копьями. Через мгновение оба были мертвы.

Сердце Сендрин билось так сильно, что близнецы должны были слышать его громкий стук. Но они были слишком заняты тем, что пытались освободиться из рук Сендрин и посмотреть на бойню в деревне.

Кровля хижины обрушилась фейерверком брызжущих искр и сверкающих огней. Изнутри уже давно не доносилось никаких криков.

Через минуту Сендрин узнала истинную причину этой тишины. Трое детей — две девочки и маленький мальчик — воспользовались замешательством, возникшим при нападении на охранников, и выбрались из огня. Все трое были настолько плотно покрыты копотью, что непонятно было, есть ли у них ожоги.

Сендрин от волнения едва могла дышать. Родители этих детей посеяли панику среди жителей деревни своим нападением на охранников, чтобы дети смогли совершить побег. Для этого они пожертвовали собственными жизнями.

Теперь и другие обнаружили убегающих детей. Раздались громкие крики, но никто не решился следовать за беглецами. Один из выживших охранников бросил вслед им копье. Оно достигло своей цели, ударив одну из девочек между лопатками. С глухим криком она упала на землю.

Из одной хижины показался мужчина и бросился ко второй девочке. Она кричала и вырывалась из рук нападавшего. Маленький мальчик, самое большее четырех или пяти лет, остановился, он выглядел в тот момент так, как будто хотел броситься со сжатыми кулаками на мужчину, державшего его сестру. Но девочка