что-то прокричала ему, какое-то одно слово несколько раз подряд, пока мужчина не зажал ей рот рукой. Однако мальчик понял. Он быстро помчался на своих коротких ножках дальше, мимо крайних хижин, затем вверх по склону, по направлению к Сендрин и близнецам.
Двое гереро подбежали к мужчине с визжащей девочкой и грубо оттолкнули его в сторону. Через секунду девочка неподвижно лежала на спине, оцепеневшая от страха, немигающим взглядом глядя в небо. Затем гереро обеими руками поднял копье и с силой направил его вниз, прямо в грудную клетку девочки.
Сендрин закричала, раздался пронзительный крик, полный возмущения и ужаса. Она выпустила близнецов и выпрыгнула из убежища. Не размышляя, она помчалась вниз по склону, спотыкаясь, снова и снова подвергаясь опасности запутаться в подоле своего длинного платья. Когда она встретила мальчика, она схватила его на руки и крепко прижала к себе, пока он не перестал сопротивляться. С высоко задранным подбородком ожидала приближавшихся туземцев.
Она допускала, что мужчины убьют ее, так же как убили остальных.
Они убьют тебя. Да, они сделают это в любом случае.
Но мужчины с копьями остановились за пять шагов до нее, а за ними толпились, напирая, жители деревни. Гереро размахивали своим оружием, другие издавали гневные крики на их быстром непонятном языке. Но никто не решался подойти.
— Я беру с собой этого ребенка, — громко сказала Сендрин и сама была удивлена тем, как уверенно и спокойно прозвучал ее голос. «Это шок», — подумала она, волнуясь. Ее страх мог вернуться каждое мгновение. Пусть судьба будет к ней милосердна, если она проявит слабость!
— Я беру этого ребенка с собой, — повторила она и повернулась в сторону близнецов, которые уставились на нее широко распахнутыми глазами.
— Стоять! — раздалось позади нее.
У говорившего был сильный акцент.
Сендрин остановилась, но не обернулась.
— Это не ребенок, — раздался тот же голос. — Это дух. Злой дух.
Сендрин снова медленно тронулась в путь, не обращая внимания на говорящего. Волнение за ее спиной усилилось, и через несколько шагов впереди нее в скалу воткнулось, сверкнув искрами, копье. Метатель промахнулся намеренно. Это было только предупреждение.
Сендрин продолжала идти. Постепенно она начала осознавать, на что пошла. Повсюду в стране бушевало восстание гереро, и она не нашла ничего лучшего, как вступить в спор со всей деревней туземцев. Возможно, теперь она будет виновата в том, что беспорядки перекинутся и на их поместье. Но в настоящий момент ей даже это было безразлично.
Ребенок на ее руках был достаточным стимулом для того, чтобы не позволить себе поддаться влиянию подобных мыслей. Она была учителем. Она готовила детей к будущей жизни. И этому мальчику она
— Фрейлейн, — позвал ее туземец, — вы делаете ошибку. Ребенок злой. Очень злой.
— Вот как? — Она по-прежнему не останавливалась, не оглядывалась назад. — Что он сделал? Сжигал людей? Убивал детей?
— Не судите нас. Это вас не касается.
Она сделала лишь пренебрежительный выдох и шла дальше. Активные споры за ее спиной не утихали, туземцы продолжали следовать за ней. Она прошла уже примерно три четверти пути до близнецов. Девочки были бледнее мела. Салома выглядела так, как будто каждое мгновение могла разреветься.
— Бегите к дому! — шикнула она на них, но тотчас передумала. — Нет, подождите! Мы пойдем вместе. Так надежнее.
Она достигла скал и вскоре уже стояла вместе с близнецами на вершине холма. Шарканье ног и вопли многочисленных туземцев приблизились. Они догоняли ее. Медленно, не нападая, они следовали за ней.
Сендрин решительно обернулась.
— Остановитесь! — прокричала она толпе. Она с ужасом увидела, как их было много. Четыре или пять десятков чернокожих, в том числе вооруженные гереро в первом ряду. — Вы должны остановиться!
Толпа повиновалась. Только сан, который заговаривал с ней, сделал шаг вперед, по направлению к ней.
— Вы не можете этого сделать, — сказал он. Позади него умолкли все остальные. — Вы не знаете ничего о нас. Ничего об этом ребенке.
Она не поддалась на это.
— Кто ваша хозяйка? — спросила она вместо этого.
— Хозяйка дома, — ответил сан после короткого промедления и одновременно знаком удержал гереро, который хотел напасть на Сендрин. Вооруженный, почти на две головы выше сана, тот с ворчанием повиновался.
— Мадлен Каскаден также и моя хозяйка, — проговорила Сендрин. — Я подчиняюсь только ей. Что дает тебе право задерживать меня? — произнося эти слова, она почувствовала себя плохо, резкие интонации были чужды ей.
— Господа никогда не вмешиваются в наши дела, — возразил сан. — Это… — он поискал правильное слово, — неписаный закон.
— Закон, который нигде не записан, не является законом, — парировала она. — Но
— То, что вы держите в руках, не является человеком.
Не было никакого смысла приводить дальнейшие аргументы. Кивком она дала понять близнецам, что можно двигаться дальше. Когда она последовала за ними, мальчик еще крепче прижался к ее груди, он это сделал сразу после того, как перестал вырываться. Он доверял ей.
Выпрямившись, она шагала вниз по склону, к долине Каскаденов. Скоро они уже были среди виноградных лоз. Сендрин не смотрела назад, но слышала, что выкрики туземцев снова переросли в дикие споры. Затем шум стал слабее. Несмотря на всю свою ярость, они не решались поднять руку на белую. Пока не решались. Сендрин знала, что нажила себе за один раз десятки врагов. Не считая того, что с ней может случиться, если в долине действительно дело дойдет до восстания.
Мальчик-сан был очень маленьким и легким. Все же ее руки постепенно онемели, и незадолго до того, как они достигли наружной стены садов, она вынуждена была опустить его на землю. Какое-то мгновение она опасалась, что он сорвется с места и убежит, но ее опасения были напрасны. Безмолвно, безо всякого выражения на лице он бежал рядом с ней и держался за ее руку.
Оба сана на входе удивленно воззрились на них, когда заметили мальчика. Но, очевидно, они не знали, кто это был, и, подозрительно осмотрев его, утратили к нему всяческий интерес. «Хорошо, — ехидно подумала Сендрин, — скоро вы узнаете, кому позволили пройти».
Она отослала измученных девочек в их комнаты, чтобы они могли умыться и переодеться. Сама она в нерешительности осталась стоять перед домом. К кому ей обратиться? Тит находился, как обычно, в пути, а Мадлен, при всей своей любви к ближнему, не сможет понять, как она могла настроить против себя всю деревню, да к тому же в такие неспокойные времена. Разве не сказали близнецы, что такие казни случаются нередко? Мадлен не вмешивалась в это раньше, и сегодня она наверняка не изменила бы своего мнения.
Значит, оставался только Адриан. Сендрин побежала, держа маленького сана за руку, к конюшням, но там она узнала, что Адриан рано утром уехал верхом в Виндхук.
Чувство отчаяния и безнадежности охватило ее с новой силой. До сих пор она не осознавала того, что сделала, в полной мере. А сейчас под ударом судьбы сломались все внутренние барьеры, и в ее
