— Насколько? — спросила она через некоторое время.
— Они не только верят, что они — первые люди. Они утверждают также, будто они принесли в мир свет.
— Свет?
— Солнце, — кивнула Нанна. — Саны рассказывают, что когда-то, когда мир еще был молодым, господствовала большая тьма. Но однажды они увидели вдали как вспыхивает красный жар. Тогда они отправились в путь и обнаружили старика, лежащего на песке. Он спал. Каждый раз, когда он переворачивался и вытягивал руки, у него под мышками загорались красные светила. Саны решили подбросить старика высоко в небо, чтобы его свет сиял на весь мир. Высоко в воздухе мужчина широко раскинул руки, вероятно пытаясь лететь, и чем выше он поднимался, тем белее и ярче становился свет. Свет озарил пустыню и все земли по ту сторону дюн, и саны смогли наконец отправиться на охоту и найти добычу. Но затем, через некоторое время, мужчина, охваченный красным огнем, опустился обратно на землю. На следующий день саны снова подбросили его вверх, так же они делали и во все последующие дни, пока старику это не начало нравиться, и с тех пор он добровольно поднимается утром на небо, а вечером, раскаленный, снова опускается на землю. — Нанна, смеясь, указала на солнце, край которого касался теперь горизонта на другой стороне моря. — Так что этим мы обязаны санам. Разве это не звучит чересчур самонадеянно?
Сендрин, не мигая, смотрела на заходящее солнце, а когда она вновь взглянула на Нанну, у нее перед глазами заиграл калейдоскоп искр.
— Ты веришь в то, что саны являются магами?
— Для белой ты задаешь странные вопросы.
— Я пережила странные вещи.
— Да, это я чувствую.
Сендрин удивленно посмотрела на Нанну и спросила себя, говорит ли та серьезно. Но на лице гереро она не увидела ответа, а поставить вопрос прямо она не решилась.
Нанна опустилась на край скалы, выступавшей из утеса словно большой, в рост человека, нос. Постепенно начинала ощущаться прохлада, но что-то в Сендрин восставало против возвращения домой. Возле Нанны она чувствовала себя удивительно защищенной и умиротворенной.
— Саны могут быть магами, так же как могут быть магами и все остальные люди, — загадочно пояснила Нанна. — Возможно, они все же могущественнее, чем каждый из нас.
Сендрин села рядом с ней. Она коснулась бедром Нанны и ощутила при этом чудесное тепло ее тела.
— Элиас все мне рассказал о тебе, — неожиданно проговорила Нанна. — О тебе и о нем.
— Да, — тихо ответила Сендрин, — я так и думала.
— Он тебя очень любит.
— Как сестру.
На это Нанна ничего не ответила. Сендрин охотно узнала бы, что сейчас происходит в ее голове, но все же предпочла помолчать.
К ее удивлению, Нанна снова сменила тему. Она повернулась и спросила, протягивая руку в сторону пустыни, на восток:
— Ты видишь звезды?
Сендрин кивнула.
— Их пока немного. Остальные появятся, когда зайдет солнце.
— Ты должна попытаться послушать их. Ведь звезды учили первых людей языку земли, животных и растений.
— А почему мы его потом забыли?
— Не все забыли его, — поправила Нанна. — Все еще есть люди, которые могут его понимать. Но только в том случае, если они слушают.
Сендрин почувствовала легкое помутнение сознания. На какой-то миг она испугалась, что снова окажется во власти очередного видения. Но побережье вокруг нее оставалось прежним, и сидящая возле нее Нанна тоже не изменилась. Вдруг ей показалось, что бедро Нанны сильнее прижимается к ее бедру.
— Ты действительно веришь в то, что звезды могут разговаривать? — спросила Сендрин.
— До тех пор, пока их кто-то еще слушает. Одно зависит от другого. Когда последний человек разучится слушать, звезды также замолчат.
— Тогда их разговор — это одна из форм магии?
— Разве не говорится в вашей Библии, что слово Господне создало человека? — спросила Нанна. — Ты когда-нибудь задумывалась над этим?
Сендрин покачала головой.
— Нет.
— Как слово Господне может создать человека, если человек создал слово?
Сендрин на мгновенье задумалась, затем сказала:
— Это как у звезд, — ты ведь это имеешь в виду или я ошибаюсь? Одно зависит от другого. Замкнутый круг.
— Но, вероятно, все же есть конец, — заметила Нанна.
— Какой конец?
Нанна мечтательно подняла лицо, подставляя его свету тонущего солнца.
— Конец возникает с вопросом об отличии. Или, собственно говоря, не с вопросом, а с ответом на него.
— Честно говоря, Нанна, я не поняла ни слова.
— Вопрос звучит так: что отличает слово Бога от слова человека?
— А ответ?
— Ответ — это конец всему. Я рада тому, что не знаю его.
— Я думаю, я слишком устала, чтобы…
Нанна не дала ей закончить.
— Давай предположим, что ответ на вопрос — это конец круга, точно так же, как и само отличие тоже означает конец круга. Итак, что произойдет, если ответ звучит так: нет совершенно никакого отличия? Кончается ли тогда круг или нет?
Замешательство Сендрин возрастало с каждым словом. Она снова не была уверена, окружает ее действительность или это уже сон, мир по ту сторону мира. Уровень шаманов.
Но почему тогда Нанна до сих пор была с ней?
— Теперь предположим, что нет совершенно никакого отличия между словом Бога и словом человека, — неуклонно вела свое Нанна, очень спокойно, почти с интонацией заклинателя. — Это значило бы, что слово человека также является актом творения. Но что же создает человек своим словом? Что за вещи или существа возникают из его слова? И
Сендрин не знала, откуда у нее взялся ответ на эти слова, но, когда он сорвался у нее с губ, то прозвучал как нечто само собой разумеющееся.
— В пустыне, — ответила она, беззвучно шевеля губами.
Нанна лишь молча смотрела, на нее.
Через некоторое время она встала и повела Сендрин к дому.
Караван из Цесфонтейна прибыл в деревню спустя три дня. Всю вторую половину дня на рыночной площади раздавались оглушительные крики. Прибывшие с востока наперегонки торговались с искателями сокровищ и туземцами. Несколько мужчин из деревни нашли в обломках кораблей монеты, они утверждали, что это испанские дублоны; торговец из Свакопмунда обзывал их мошенниками, но, тем не менее, выказывал большой интерес к найденным предметам. Скоро между ним и одним из золотоискателей возникла серьезная драка, которая была прекращена лишь спустя несколько минут при помощи солдат, сопровождающих караван.
Элиас представил Сендрин капитану, возглавляющему группу охраны. Ей не составило труда понять,
