собирались пренебрегать опасностью.
– Что ж этот Вальсон не идет? – закричал Фрокар. – Куда он провалился?
– Я могу научить вас, как пройти к ним, – заметил Генрих, – только обещайте, что кроме свободы, вы мне дадите еще награду, чтобы я мог забыть угрызения совести.
– Согласен, – сказал Фрокар, находя это требование очень естественным.
– Так пустите меня наверх… Я тихонько отворю дверь и заберу у них оружие.
– А если они проснутся?
– Я скажу, что беру оружие чистить.
– Все это хорошо, но ты похож на мошенника и можешь остаться там, наверху.
– Так ступайте сами. Мне хоть и не совсем ловко лежать на столе, но я согласен лучше остаться здесь.
Фрокар задумался. Он не совсем доверял карлику, но сам нисколько не был расположен идти наверх.
– Хорошо, мой миленький, – сказал он наконец, – я готов тебе верить. Развяжите его.
Генрих поспешил унять кровь, текущую из руки, обвязал ее платком и хотел одеться, но Фрокар помешал ему.
– Успеешь одеться после, – сказал он, – нам некогда.
Генрих заметно смешался. Он надеялся найти наверху средство к спасению, но как бежать без одежды? Однако раздумывать было нельзя, и он бросился к лестнице, но Паоло остановил его, по жесту палача.
– Не торопись, любезный, надобно принять предосторожности, чтобы ты не убежал. Папа Фрокар не так глуп, как ты воображаешь: он будет держать тебя на веревочке, как любимую собачку.
И он накинул на шею бедняка петлю толстой длинной веревки, конец которой держал крепко.
– Теперь, – продолжал он, – ты можешь идти наверх, но помни, что у меня слух хороший, и если я услышу что-нибудь подозрительное, то дерну веревку и задушу тебя разом.
Карлик вздрогнул, но молча пошел наверх, думая, что все-таки лучше умереть от веревки, чем переносить продолжительную пытку. Он тихо помолился и осторожно начал взбираться по лестнице, как будто боясь разбудить Шафлера. Бандиты столпились на конце лестницы, вынули оружие и приготовились встретить неприятеля. Фрокар, держа веревку, отпускал ее понемногу.
Генрих, успевший осмотреть весь дом, знал, что в конце коридора есть лестница на крышу и мысль его была бежать оттуда. Но его останавливал его легкий костюм и веревка, стягивающая шею.
Покуда он был в виду разбойников, то не дотрагивался до петли, но дойдя до второго этажа и повернув в сторону, остановился и начал притягивать к себе веревку, как будто продолжал идти. Потом он попробовал освободиться от петли, но Фрокар был мастер своего дела и прикрепил ее несколькими узлами, которые не легко было распутать. Разумеется, было лучшее средство: разрезать веревку, но у Генриха не было ни ножа, ни острого инструмента. Оглядываясь во все стороны, он заметил железный крюк, вбитый в стену для того, чтобы вешать на него лестницу и, добравшись до него, начал тереть веревку, помогая зубами и ногтями, так что в несколько минут успел разорвать ее. Потом, освободив шею и привязав конец веревки к тому же крюку, он быстро полез на чердак, перетащил за собой лестницу, закрыл люк всем, что мог найти и как кошка полез на крышу.
Фрокар с товарищами напрасно прислушивались к малейшему шуму. Веревка оставалась все в одном положении; это означало, что он стоит на месте. Разбойники терпеливо ждали.
– Что он там делает? – прошептал Фрокар, выходя из терпения. – Уж не смеется ли он над нами?.. Я проучу его.
И он изо всех сил дернул веревку, но она держалась крепко.
– Что это значит? – ворчал он. – Мошенник надул нас! Веревка привязана не к его шее, потому что ничья голова не выдержала бы… Надо посмотреть, что там. Паоло, ступай наверх.
– Отчего ты сам не пойдешь вперед? – спросил Паоло.
– Оттого, что за отсутствием капитана, я ваш начальник и ты должен слушаться меня.
– Скажи лучше, что ты боишься, – сказал Паоло и пошел вместе с другими солдатами на лестницу.
Дойдя до поворота они засмеялись, увидев, что веревка прикреплена к крюку и что Фрокар продолжает ее дергать. Успокоенный этим смехом, тот вбежал тоже наверх, но вместо смеха начал бранить и проклинать карлика; потом осмотрел весь коридор, комнаты, но Генриха нигде не было. Бандиты сошли в общую залу, где уже был посланный Вальсона, который сказал им, что лейтенант со своим отрядом пошел прямо к городским воротам, чтобы задержать там ван Шафлера и Франка. Фрокар и его товарищи перестали искать карлика, зато бросились на товары мнимых купцов и разделили их между собой.
Что же делал в это время Генрих?
Устроив баррикады над трапом, он принялся искать На чердаке какую-нибудь одежду, но нашел только сапоги, а этого было недостаточно для путешествия по городу в ноябре. Однако нельзя было долго раздумывать, потому что разбойники могли найти дорогу на чердак, и притом добрый-малый хотел, во что бы то ни стало, предупредить своего господина. Поэтому, несмотря на свой легкий костюм, он полез, как кошка, по крышам. Увидев одно слуховое окно открытым, он спустился в него и попал на чердак, наполненный старым оружием, латами и шлемами. Не останавливаясь тут, Генрих спустился по лестнице и очутился в комнате, где расположено было множество башмаков и разных шапок. Всего этого было недостаточно для бедного оруженосца, но он понял, что находится у продавца платья и что дальше должны быть камзолы и другие принадлежности одежды. Действительно, сойдя в нижний этаж, он нашел большой выбор разного платья и, взяв самое скромное, оделся проворно, завернулся в плащ и, надвинув шляпу на глаза, пошел к двери. Вдруг оглянувшись, он чуть не вскрикнул от страха.
У окна стоял человек и смотрел на улицу, не замечая неожиданного гостя. Боясь быть принятым за вора, Генрих бросился к этому человеку:
– Простите меня, мессир! Я, право, не вор, но меня преследуют солдаты, и я спасся в одной рубашке. Поверьте, что я заплачу вам за вещи, которые взял, заплачу в четверо… только не выдавайте меня.
На эту тираду незнакомец не отвечал ни слова и даже не пошевельнулся. Удивленный таким хладнокровием, Генрих схватил его руку и тут только заметил, что это был не человек, а манекен, служивший вместо вывески магазина.
Смеясь над своей ошибкой, Генрих пробрался в самый магазин, и увидев дверь, выходившую на улицу, мог счесть себя спасенным, но в дверях стоял на этот раз настоящий человек, вероятно, хозяин магазина. Надобно было непременно пройти мимо него. Генрих смело пошел навстречу опасности.
Услышав шаги, купец оглянулся и спросил:
– Откуда вы?
– Разве вы не знаете, что сверху? – отвечал карлик смело.
– Так это вы пошли выбирать шелковый камзол?
– Разумеется, я.
– Странно, вы показались мне выше.
– Вы ошиблись.
– Так вы не нашли камзола по вашему вкусу?
– Нет, я приду завтра, а сегодня мне некогда. Прощайте, любезный купец.
Оттолкнув хозяина не совсем учтиво, Генрих бросился на улицу и увидел, что перед гостиницей собралась толпа и смотрит на отряд Черной Шайки. Чтобы не подать подозрения, он пошел сначала тихо, но повернув в другую улицу, побежал прямо к монастырю бенедиктинцев, где узнал, что Шафлер, предупрежденный Франком, вышел из города прежде прибытия Черной Шайки к воротам и что они ждут его в Дурстеде.
Добрый карлик хотел тотчас же бежать к своему господину, но настоятель советовал ему переждать немного, сам перевязал ему раны и отпустил только на другой день в костюме монаха.
XVI. Клеймо
Пора вернуться в магазин «Золотого Шлема», где жена и дочь оружейника остались в опасном обществе.
Для добрых, честных и слабых людей недоверчивость невозможна, потому что тогда надобно бороться и ненавидеть, что несвойственно их натурам.
При первом появлении своего страшного жильца Марта пришла в ужас и молилась всем святым, но
