быстро перейти через шоссе Трюн — Шамбуа. По дороге то и дело проносятся вражеские танки. Теперь наши оставшиеся в кольце окружения танки бесполезны — через русло Дива им не перебраться.
Во фруктовых садах, лесополосах, у стен домов — повсюду тела наших погибших товарищей. Все они были расстреляны танками 4-й канадской танковой дивизии. Удастся ли нам выбраться из стального кольца окружения? Враг занял высоты и спокойно обстреливает прилегающую местность, включая дороги.
Михель снимает с головы белую повязку. Этот храбрый казак из Днепропетровска считает: «Сейчас с повязкой нельзя, слишком уж заметно, потом достану другую».
С пистолетом в руке короткими перебежками передвигаюсь от одного укрытия к другому. Траншеи кое-где почти доверху забиты телами погибших. Видимо, тут поработали танки.
На полях и в лесополосах стоят брошенные грузовики. Мы осторожно приближаемся к откосу. Над головами свистит пулеметная очередь. Неужели попали между двух танков? Расстояние между ними метров 150, оба палят напропалую в кольцо окружения. Чуть вправо от нас ползет танкетка и вдруг исчезает из виду. И тут мы стремглав мчимся между двух живых изгородей на восток. Нам вслед молотит пулемет. Но нас уже не остановить. В несколько секунд мы врываемся на позиции канадцев. Все происходит почти беззвучно, только свист пуль да редкие разрывы гранат. Вот уже скоро перемахнем через линию ограждений. Я задыхаюсь, пот заливает глаза, рана на голове саднит, но останавливаться — значит погибнуть. Кольцо должно быть прорвано!
Вдруг метрах в тридцати от нас откуда ни возьмись британский «шерман». Губерт Майер орет мне что есть мочи — я же как оголтелый несусь прямо под танковые пулеметы. И не я один — все мы, словно белки или зайцы, прыгаем и скачем. Наше счастье, что живые изгороди хоть как-то скрывают нас от глаз противника. Нет, не могу больше! Слишком уж бурные выдались эти последние денечки. Губерт Майер, взяв на себя командование, призывает бойцов следовать за ним, и вскоре я остаюсь позади всех. Оберштурмфюрер Кельн и Михель со мной. В ушах щебетанье пулеметных очередей. Вижу на лице Михеля слезы бессилия — оттого, что я не поспеваю за ним. «Командир, давай же, давай, за мной! — то и дело повторяет он. — Еще сто метров, и все!»
Вдвоем с ним мы перебегаем луг. Я уже и не пытаюсь укрыться, просто бреду на восток. Потом падаю в придорожную канаву — здесь дожидаются меня мои товарищи. Немного погодя, мы перемахиваем шоссе и взбегаем на протянувшуюся на северо-восток от Шамбуа цепочку высот. Молча смотрим оттуда на оставшееся позади кольцо окружения, проклиная тех, кто запросто отдал на заклание две армии.
После сдачи Кана возникла тема сокращения линии фронта на Сене. Мы считали, что преждевременный уход из западной части Франции осуществим и что создание «позиций на Сене» возможно. В конце концов, и за Сеной есть с кем сражаться, а танковые дивизии могли бы за это время отдохнуть и получить пополнение.
Идем по гребню высот. Но и здесь нас достают отдельные снаряды противника. Поскольку совершенно не знаем обстановки, мы настраиваемся на соединение с нашими частями лишь за Сеной.
Южнее Вимутье набредаем на посты боевого охранения танкового разведбатальона 2-й танковой дивизии СС. На командном пункте полка СС «Германия» узнаем, что полк наступает на Шамбуа и вместе с другими частями и соединениями пытается прорвать кольцо окружения. В силу ограниченности средств наступление захлебывается, но 21 августа оно успешно продолжено. Эта операция открывает возможность вырваться из котла многочисленным моторизованным и обычным группам войск. Видимо, полк при подготовке наступления сумел в точности выяснить обстановку.
Во второй половине дня 20 августа частям моторизованной группы дивизии также удается выйти из котла, а остальные ее части выходят на следующий день. Но артиллерия вследствие этого лишается значительного числа тяжелых орудий. Батарее 3,7-см орудий удается выйти практически в полном составе. Командир батальона связи штурмбаннфюрер Пандель гибнет при попытке спасти ценную для нас передвижную радиостанцию.
Сражение в Нормандии завершено.
Вновь немецкий солдат показал пример действий за пределами человеческих сил. Он ничем не заслужил ужаснейшего поражения в Фалезском котле. Солдаты, унтер-офицеры и офицеры выполнили свой долг до конца.
Причины поражения следует искать не в неспособности солдата. Солдат испил свою горькую чашу до дна по милости тех, кто азартно колдовал над штабными картами.
То, что немецкий солдат продемонстрировал в Нормандии, навеки обеспечило ему место в истории.
Лучше послушать, что говорит неприятель о молодых бойцах 12-й танковой дивизии.
«Только они и заслуживают военных наград в этой битве, именно они, эти типы из СС. Любому из них не глядя можно вешать на грудь «Крест Виктории». Конечно, это свора ублюдков, но воюют они что надо! Мы в сравнении с ними — жалкие приготовишки» — вот слова одного солдата-пехотинца.
«Лишь немногие дивизии — неважно, союзные или же немецкие — смогли бы повторить то, что совершила 12-я танковая дивизия СС», — продолжает тот же боец.
Я уже не раз, исходя из обстановки, указывал на то, что тактика канадских частей маневренностью не отличается и они выигрывают лишь использованием численно превосходящих сил. В особенности это проявилось во время проведения операций «Totalize» и «Tractable». В ходе упомянутых операций канадцы не только утратили инициативу, но и упустили явную возможность до основания разгромить немецкие части.
2-й канадский корпус сражался против 12-й танковой дивизии СС с 4 августа. А это соединение между тем в реальности едва ли достигало численности нормального боеспособного батальона. Вот здесь и было упущено драгоценное время. Для удержания северного фланга котла и оказания давления на и так стиснутых со всех сторон немцев с избытком хватило бы одной-единственной канадской дивизии. Остальные три дивизии, включая превосходно вооруженные танковые, самое позднее 16 августа смогли бы захлопнуть крышку котла под Трюном и Шамбуа. Наши войска были не в состоянии прорвать это кольцо.
Поступи канадское командование именно так, вполне вероятно, что не было бы и Арденнского сражения. Ибо все танковые дивизии, задававшие тон в Арденнском сражении, сумели столь быстро привести в порядок потому, что опытный ее боевой костяк все же сумел выйти из окружения на участке между Трюном и Фалезом. А выход из окружения стал возможен лишь вследствие инертности, нерешительности канадского командования.
Мне представляется, союзники, проанализировав тактику 4-й канадской танковой дивизии, все же сделали выводы, потому что в упомянутой дивизии решили сменить командование. Но неужели бригадный генерал Кичинг единственный виноватый? Ведь канадцы сражались не с марсианами — их разведка работала неплохо, в особенности воздушная — самолеты-разведчики постоянно кружили над нами.
И майор Карри, возглавлявший авангард канадцев, получил свой «Крест Виктории» вполне заслуженно. 19 августа майор Карри сумел прорваться до самого Сен-Ламбера-сюр-Див, тем самым блокировав выход из котла для наших отступающих частей. Эта группа на самом деле внесла свой вклад, за что ей и ее бойцам, как живым, так и павшим, наше солдатское почтение.
Во второй половине дня 20 августа я на командном пункте 1-го танкового корпуса докладываю о выходе частей дивизии из окружения. Нас здесь уже похоронили, поэтому встретили с небывалым радушием. Докладывая, я не мог совладать со слезами — ведь тысячи моих боевых товарищей навеки остались на полях Нормандии.
Обстановка такова, что западнее Сены нет устойчивого фронта, а восточнее ее нет соответствующим образом обустроенных оборонительных позиций. Одним словом, перспективы катастрофические. Одна надежда на «Западный вал».
С радостью узнаю, что направленные ранее на отдых части нашей дивизии успешно отразили натиск врага на линии Лейль — Вернель — Дре, предотвратив создание нового кольца окружения западнее Сены. Следует отметить, что упомянутые части действовали целиком и полностью на свой страх и риск. За это штурмбанфюрер Г. Бремер удостоился «дубовых листьев» к Рыцарскому кресту.
Оперативная группа (первый эшелон штаба) дивизии через Ле Небур добирается до Лувье, именно оттуда намерена осуществлять управление пока еще боеспособными частями дивизии.
Прорвавшиеся со стороны Дре и Вернеля американские танковые части досаждают арьергардными боями, пока наши вышедшие из окружения силы осуществляют переход через Сену у Руана. Первый эшелон
