– Да. Хотя мои братья и я росли и учились, утопая в роскоши, мы тоже работали в каменоломнях. Там мы познакомились с Эррико Малатеста, анархистом. Мы увлеклись идеями политической борьбы рабочего класса.
– Вы жертвовали деньги на дело Малатеста?
– Нет, прежде чем нам будет дано право полностью распоряжаться своими деньгами, по настоянию мамы мы отправились, как в старых рыцарских романах, пройти испытание жизнью.
– Мне кажется, мы с твоей мамой нашли бы общий язык.
– Вы удивительно похожи, – заметил Габриель.
– Так вот почему ты ехал в Нью-Йорк с тридцатью пятью долларами в кармане и в третьем классе? – Дженни все еще не очень верила его словам и немного дулась на Габриеля! Надо же, как он ловко провел ее.
– Ну… – Габриель дернул плечом. – Мое пари начиналось с той минуты, как я ступлю на американскую землю. Я вовсе не собирался плыть третьим классом, пока не увидел тебя.
– И ради меня ты отказался от каюты первого класса? – она кокетливо взмахнула длинными ресницами. Широко улыбаясь, он кивнул головой. – Жертва, принесенная на алтарь любви, – добавила Дженни.
– Я заметил тебя в толпе на пирсе в Бремене. Я влюбился в тебя с первого взгляда, но прошло немало времени, прежде чем я понял это. Мои друзья поспорили, что я не смогу пересечь океан в ужасных условиях нижней палубы, даже ради такой скандинавской богини. Я выиграл приличную сумму денег и удачно вложил их. Спасибо тебе, cara, все сложилось как нельзя лучше, потому что я не мог отойти от тебя ни на шаг. Когда мы прибыли в Нью-Йорк, я сказал себе, что должен вернуться на остров Эллис за тобой. Тогда-то я и увидел Джоко с Ингри на руках…
–.. и вернул мне мою девочку. Габриель Агнелли, мой милый лжец, ты не пробовал играть на сцене? Из тебя бы вышел прекрасный актер. Ты красив, и не только я, а все до одной леди сходили бы по тебе с ума, – Дженни обняла его и поцеловала в улыбающиеся губы, – нам пора возвращаться. Но скажи мне, пожалуйста…
– Я скажу тебе… дам тебе все, что захочешь. Так чего ты хочешь?
– Ты говорил, что наша София нема как рыба. Чушь. Она рассказала тебе, где меня искать. А это была настоящая тайна.
– Должен разочаровать вас, мисс Ланган. София ничего не сказала мне.
Дженни схватила Габриеля за руку:
– Кто это был? Кроме Софии никто не знал, где мы. Как ты нашел меня, любимый? – Холодный ужас сковал ее сердце.
– Мне сказала Фиамма.
– О, господи! Значит, она поняла все, что я сказала Софии. Она могла рассказать об этом Торндайку. Если он заберет Ингри… – Дженни судорожно вздохнула и закрыла рот рукой.
– Дженни, ты не все рассказала мне о Торндайке. Ты что-то скрываешь, Дженни! Сейчас же рассказывай! – Он положил руки ей на плечи. Выражение лица было и гневным, и беспокойным одновременно. – Почему ты так боишься его?
– Мне кажется, он очень опасен. Ему доставляет удовольствие чужая боль. Габриель, не спрашивай больше ни о чем. У нас нет на это времени, идем быстрее.
Габриель мог представить себе, что творилось в душе Дженни. В его сердце бушевала неудержимая ярость. Ублюдок Торндайк разбил ее сердце, растоптал душу. Как бы ей не пришлось заплатить за его злодейства своим прекрасным телом. Габриель взял Дженни за руку, и они бросились в лагерь.
Палатка была пуста, скамейка перевернута. Холодная зола в очаге. В листве щебетали птицы. В соседних палатках пели гимны.
– Рокко! – позвала Дженни дрожавшим от страха голосом. – Медея, где ты? – встревоженно спросила она. На ее голос из кустов осторожно вышли лишь два молодых кота.
– Тор, куда все подевались? – спросила Дженни черного с белыми пятнами кота. – Уверена, ты знаешь, куда они ушли.
Кот прыгнул на дощатый стол и уселся посередине, сердито размахивая хвостом.
– Дженни, здесь никого нет. Они исчезли… их украли! – в руках Габриель держал белый кожаный башмачок с перламутровыми пуговицами. Он нашел его в грязи неподалеку от палатки.
– Почему ты решил, что их украли? – с отчаянием прошептала Дженни.
– Там примяты цветы и трава. Оставайся здесь, а я пойду посмотрю поблизости. Я пришлю кого-нибудь, чтобы посидели с тобой. Держи, – он положил ей на ладонь маленький складной нож с деревянной ручкой.
– Не представляю, что я буду делать, если с малышами случится беда! – Дженни тяжело опустилась на скамейку. Она сжала кулаки с такой силой, что ногти врезались в ладони.
– Сынок, – позвал Габриель маленького мальчика, который бегал у соседней палатки и ловил сачком бабочек. – Сходи, пожалуйста, за мисс Райт. – Он разжал ее пальцы и сидел, обняв, пока не пришла Глэдис.
– Я пошел на телеграф. Оставайся здесь, cara, чтобы я знал, где тебя искать.
Дженни покорно кивнула. Глэдис знала историю жизни девушки, поэтому ей не надо было ничего объяснять. Она села рядом с обезумевшей от горя Дженни.
– Пожалуй, я приготовлю завтрак, – голос Дженни звучал поразительно спокойно. – Вдруг они захотят есть, когда… когда вернутся. Мне легче, когда я занята делом.
