— Прекрати! Неужели ты не понимаешь? Это произошло, хотя ты принадлежала мне.
— Да, это произошло.
Произошло только потому, что она считала, что он ненавидит ее и что она никогда не увидит его снова. В результате все свои помыслы, всю энергию она обратила на ребенка, которого носила, намереваясь обеспечить ему нормальную жизнь. И слишком поздно поняла, что Хью встанет между нею и любым другим мужчиной. Теперь же ей показалось, что совершенная ею однажды ошибка встанет между ними навсегда.
Испытывая сердечную боль, она отбросила волосы назад и стала подниматься, но Хью обхватил ее за талию и притянул к себе.
— Подожди.
— Отпусти, Хью. Не нужно ничего говорить, и ты, безусловно, не сможешь сказать мне больше горьких слов, чем я сама себе говорю.
— Но и отпустить тебя я тоже не могу, — произнес он, прижимаясь лицом к ложбинке между шеей и плечом. Его рука, словно металлическим обручем обхватившая ее талию, наглядно доказывала его слова. — Сегодня днем, увидев, как близко от тебя прошла пуля, я чуть не лишился рассудка. А заметив сомнение в твоих глазах, когда ты посмотрела на меня...
— На мгновенье! — воскликнула она. — И с тех пор я боялась не тебя, Хью, а за тебя! Из-за того, к чему может привести эта перестрелка.
Он прижался своей колючей щекой к ее щеке.
— И это самое худшее. Я на свободе, но, вместо того чтобы все разрешилось, безумие начинается снова, и некому попытаться остановить его, кроме тебя, матери моего ребенка!
Только Тейлор собиралась ответить, как на столе зазвонил телефон. Она думала, что Хью отпустит ее и потянется к нему, однако после четвертого звонка стало ясно, что он не намерен делать этого.
— Должно быть, твоя мать, — сказала Тейлор.
— Позвонит еще.
— Она расстроится. Ей ведь известно, сколько времени уходит на дорогу из Альбукерка.
— Да, но, если я отвечу сейчас, она о многом догадается по моему голосу.
Это были самые приятные и самые печальные слова, какие только он мог сказать.
— Ты не хочешь, чтобы она узнала о нас?
— Я предпочел бы, чтобы никто не знал о нас, но понимаю, что такое невозможно в маленьком городишке. Мама уже знала о том, что я привез тебя домой, прежде чем я успел рассказать ей. Тейлор, — он повернул ее к себе лицом, — понимаешь ли ты, какие могут быть последствия всего этого? Приходило ли тебе в голову, что, помимо моих проблем с Марсденом, жаждущим заполучить мою голову и водрузить ее на один из столбов своей изгороди, словно охотничий трофей, есть еще где-то поблизости и убийца? Эта мысль все эти годы сводила меня с ума, а сегодня, принимая во внимание случившееся с тобой, мне подумалось: может, он предостерегает тебя от попытки начать новое расследование.
— Я изложила эту идею отцу, — сказала Тейлор, кивнув. — Возможно, Лу Сандовал нечто большее, чем наемник Мердока? Что, если он поступил к нему на службу, чтобы не навлекать на себя подозрения?
— Сандовал?.. Но какой у него мог быть мотив для убийства Пирза?
Тейлор поморщилась.
— Об этом же меня спросил шериф Траммелл. А отец не отверг полностью эту идею, но заметил, что Лу предпочитал не связываться с сыном Мердока. Думаю, мне следует внимательно изучить дело, которое я наконец-то откопала сегодня утром, — закончила она, пожав плечами.
На лице Хью появилось странное выражение.
— Я сказала что-то не то?
— Сегодня утром? Ты сказала «наконец-то», — его взгляд пронизывал ее. — Блу, ты все это время сохраняла веру?
Его хриплый голос, глубокое чувство, отразившееся в глазах, а также то, что он употребил старое ее прозвище, заставило Тейлор нежно его поцеловать.
— Без какой-либо помощи от тебя, Блэкстоун.
Он прижал ее к груди и снова увлек на постель. Но как только его рот коснулся ее губ, они услышали сигнал. Тейлор застонала.
— Это мой «бипер». Где джинсы? Черт, ты только посмотри, который час, — сказала она, впервые с момента приезда посмотрев на часы. — Это отец или Кайл. Видимо, пытались связаться со мной по сотовому телефону, а Оррин — по радио, и теперь у них у всех групповой шок. Я должна идти. — Понятно.
Она помедлила, застегивая бюстгальтер. Хью лежал, раскинувшись на постели, и казался таким ослепительно прекрасным, таким дорогим, что она стремительно преодолела разделявшие их несколько футов и обвила руками его шею.
— Спасибо тебе, — пробормотала она, когда смогла говорить после долгого поцелуя снова.
Хью скептически осмотрел комнату.
— Все должно было произойти не здесь. Это место не многим лучше моей камеры. Достаточно хорошо для меня, но...
— Я пришла бы к тебе туда когда угодно, если бы ты только позволил.
Он прижал ее крепче, и она ощутила, как неистово колотится его сердце.
— Не говори мне подобных вещей, когда я должен хорошо себя вести.
Однако он еще раз поцеловал ее, когда она стала застегивать рубаху.
Еще минута ушла на то, чтобы пройти на склад. Башмаки, ремень, кобура, револьвер... Нужно все собрать. Когда она подняла глаза, то увидела, что Хью, совершенно голый, стоит, прислонившись к дверному косяку.
— Не смей провожать меня. Мне очень повезет, если где-то поблизости не притаился какой-нибудь проныра с видеокамерой. Ты дашь мне знать о Ноуэл?
— А ты будешь проявлять осторожность?
— Конечно.
— Тейлор, насчет этого досье... Кто-нибудь, кроме твоего отца, знает, что ты изучаешь его снова?
— Джер Траммелл. Ну и... возможно, Оррин.
— Будь с ним осторожна.
Она не могла поверить, что он такое сказал.
— Оррин? Этот милый, безобидный маленький человечек, обожающий моего отца? К тому же тогда он еще не работал в участке. Да и в Редауте его не было.
— А где он был?
— Не знаю, бродил где-то по округу в поисках случайных заработков.
Увидев, как приподнялась его бровь, она вздохнула.
— Только не Оррин, Хью.
— Хорошо. Извини, если говорю глупости, я почти потерял надежду.
— У тебя есть на то основания, — мягко заметила она. — Но я намерена во всем разобраться. Ты вернешь себе доброе имя. Люди станут умолять тебя называться их другом!
— Единственная мольба, которую я хотел бы услышать, это твою мольбу, обращенную ко мне.
Тейлор ужасно хотелось уступить и откликнуться на приглашение, которое она прочитала в его глазах. Но у нее были свои обязательства.
— Скоро.
— По рукам.
— Позже, Блэкстоун.
Она уже потянулась к двери, когда он заключил ее в объятия для последнего опустошающего поцелуя.
— О, поскорее, Блу. Постарайся поскорее.
