дышится здесь намного легче, нет той тесноты, что в Бостоне. В большом городе такой дом на нескольких акрах стоил бы миллионы, а здесь ваш отец купил его всего через несколько лет адвокатской практики.
— Это правда, — засмеялась она. — Но первое время ему приходилось на всем экономить.
— Ясное дело! Я, например, даже не надеюсь купить в ближайшие годы подобный дворец. Может, когда-нибудь позднее... — Он оглядел гипсовые барельефы на потолке и лепной карниз. — Если, конечно, войду в правление фирмы...
— Эбби, пора подумать о новом кофейнике, — донесся с порога бодрый голос, — твой пыхтит пыхтит, но нагреваться долго не хочет. — Флинн отыскал где-то на кухне маленький деревянный поднос и аккуратно расставил на нем две фарфоровые чашки, молочник из драгоценного сервиза Дженис и керамическую кружку — себе. Над подносом поднимался ароматный пар горячего кофе.
Поставив поднос на низкий столик рядом с кушеткой, Флинн, прежде чем Эбби догадалась поменять свое недальновидно выбранное место, уверенно плюхнулся рядом с ней на середину кушетки и протянул ей чашку и молочник.
— Наверное, предпочитаете черный кофе? — подвинул он вторую чашку Бойду.
Тот вскочил и неуверенно взял чашку. Пытается не таращить глаза, подумала Эбби, а не удается.
И едва ли его можно в этом упрекнуть. Флинн ведет себя в доме Стэффордов, будто он, здесь хозяин, — ошарашивающее зрелище, что и говорить!
— Если можно, я бы хотел... — пролепетал Бонд.
— Сливки и сахар здесь. — Флинн широким гостеприимным жестом обвел поднос и, обхватив длинными пальцами керамическую кружку, с довольным видом глотнул горячий душистый напиток.
— Мог бы и себе взять фарфоровую чашку, — проворчала она. — Это выглядело бы лучше.
— Неужели тебе не хочется, чтобы я устроился с максимальным удобством? — ласково улыбнулся парень и как бы в подтверждение своих слов откинулся на подушки кушетки так, будто собирался остаться там навечно.
Эбби пришлось сжаться в своем углу. Кушетка оказалась не слишком просторной, и Флинн занял почти все пространство.
— Какие дома вам нравятся, Бойд? — Она решительно продолжила беседу.
— Боже милостивый, как легко ты завязываешь знакомства! — чуть слышно пробормотал Флинн и стрельнул в нее восхищенным взглядом.
— У меня всегда была страсть к большим домам. — Бойд подался вперед и застенчиво улыбнулся. — И особенно меня влечет Эштон-корт.
— Вам не повезло, его уже забрал колледж, — без тени сочувствия объявил Флинн. — Как я полагаю, вы хотели бы поселиться в доме в стиле Тюдоров, вроде этого?
Теперь уже Эбби удивленно вытаращила на него глаза.
— О, это замечательный дом! — воскликнул Бойд. — Впрочем, любая постройка на Эрмитаж-роуд достойна восхищения.
— Это уж точно!
— О, как бы мне хотелось тут пожить, — протянул Бойд.
— Понимаю, местный воздух напоен успехом и благополучием, — кивнул Флинн.
— Совершенно верно, — довольно сдержанно согласился Бойд. — Особый дух улицы...
Эбби решила, что настала пора ей вмешаться.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Меняется облик студенческого городка. Всего города. Преображаются отдельные дома — взять, к примеру, Эштон-корт. Но квартал Эрмитаж-роуд всегда остается таким же.
— Верно, — Флинн взял кружку с кофе в другую руку, — Эрмитаж-роуд не меняется. Он впитывает новые веяния, перерабатывает их и выплевывает в виде собственного шаблона.
Эбби не на шутку рассердилась. Она совершенно другое имела в виду, и Флинн это знал.
— Если ты и правда, так считаешь, то тебе лучше поскорее убраться из этого квартала.
— Ну и дырявая у тебя память. — Он лениво улыбнулся. — Я ведь живу в каморке над гаражом. Так что, хотя у меня адрес и престижный, к числу обитателей Эрмитаж-роуд я не принадлежу. Молодым людям, делающим карьеру, следует относиться повнимательнее, к такого рода вещам.
Он улыбнулся Бойду, продемонстрировав скорее зубы, нежели доброжелательную веселость.
— Да, — протянул Бойд и посмотрел на часы. — Полагаю, я могу завтра позвонить и все обсудить. Дженис просила принести ей списки бывших выпускников для комитета фонда Чендлер-колледжа. Конечно, не хотелось докучать ей так поздно. Но иногда приходится заниматься такими делами по вечерам. Днем совсем не остается времени для работы в комитете. А бросать тоже жаль, ведь там встречаешь столько интересных людей...
— Уверена, что мама будет довольна, если вы ее дождетесь, — заверила его Эбби.
Флинн залпом допил кофе и с размаху поставил кружку на поднос.
— Вам нет нужды спешить, Бонд. Тем более что мне пора уходить. Почему бы вам, в самом деле, не посидеть еще и не дождаться Дженис? Не надо провожать меня, Эбби, я знаю, где выход.
После его ухода в гостиной на минуту воцарилось молчание.
По всей видимости, Флинн хотел получить определенную информацию, но, не сумев добиться своего, ушел, подумала Эбби. Каков хитрец! Чтобы остаться вместе с ними, даже разыграл целую сцену: якобы поверил, будто она влюбилась в Бонда с первого взгляда, и даже постарался вывести ее из равновесия, в надежде, что в таком состоянии она не догадается о его целях. Но план не сработал. По крайней мере, не так хорошо, как он надеялся. Кстати, а чего именно хотел Флинн? Боялся, что Бойд расскажет ей о возможных планах Дженис? И почему он не остался до конца, ведь списки комитета могли быть не единственным делом, по которому Бойд пришел к Дженис?
— Простите, — озабоченно проговорил Бойд. — У меня и мысли не было вторгаться в ваши отношения.
— Вторгаться в наши отношения? — рассеянно пробормотала Эбби. — Чьи? Флинна и мои? Вряд ли, во всем городе сыщется мужчина, к которому я относилась бы менее романтично, чем к Флинну.
— Я рад, — просто сказал Бойд, улыбнулся, и его бархатные карие глаза засверкали. — Понимаете, несколько дней назад я видел вас на коктейле у Тэлботов и, хотя даже не знал, кто вы, мечтал познакомиться с вами.
Восхищение зажигало в самой глубине его глаз бесконечные искры. Милый мальчик, подумала Эбби. В конце концов, несмотря на неприятности с Грэйнджерами, лето может подарить ей в качестве компенсации и приятные моменты.
Несколько минут спустя, она услышала, как через черный ход в дом вошли Дженис и Фрэнк, и направилась к ним — предупредить мать о визите Бонда.
Они не похожи на любовную пару, подумала Эбби, взглянув на обоих. Ни мечтательных глаз, ни пылающих лиц, свидетельствующих о вспышках страсти во время прогулки. Чего стоил один их поцелуй на прощание с пожеланием спокойной ночи, так — простая формальность, легкое прикосновение губ. Люди круга Дженис обменивались подобными ласковыми знаками внимания почти при каждой встрече. Расстались так быстро и невыразительно, словно добросовестно выполняли предписания Эбби. У девушки даже создалось впечатление, будто Дженис хотела, чтобы Фрэнк, поскорей ушел и она могла бы поговорить с Бондом.
Но Фрэнк вроде бы ничего не заметил. Спокойно пожелал, ей хорошо отдохнуть и, насвистывая, ушел в ночь.
Закрыв за ним дверь, Эбби задумчиво покачала головой. Как далеко от истины предположение Флинна, что Дженис и Фрэнк ничем не отличаются от пары подростков с горячей кровью, которые только и мечтают, чтобы остаться вдвоем. Зевая, Эбби поднялась по лестнице к себе в комнату. Какой длинный, и тяжелый день и, Господи, как же она устала!
Но уснуть ей не удалось. Тогда она включила ночную лампу и принялась выбирать книгу из тех, что лежали на столике возле кровати. И в этот момент услышала, как вначале хлопнула парадная дверь, а затем по лестнице простучали шаги Дженис. Наконец раздался тихий стук в дверь, и голос матери спросил:
— Можно войти, Эбби?
— Конечно. — Эбби прислонила подушки к спинке кровати, и села, устроившись поудобнее.
