Юджина… Эдна обняла его руками за шею, прижимаясь всем телом к его телу, так что ее упругие груди надавили на его грудь.
Он снял одну руку с перил трапа, провел ею вниз по спине Эдны, прижал ее бедра к своим, хотя знал — этого делать не надо: он так возбужден, что может напугать ее или причинить боль, но уже был не в силах остановиться. Вместо того чтобы отпрянуть от него, она позволила своим ногам сцепиться вокруг его бедер. Он глухо простонал, весь во власти жажды обладания. Его нетерпеливая рука скользнула под тонкую ткань купальника и ощутила исходящий от ее тела жар. Ласковыми движениями прикасался он к мягким изгибам ее тела, затем взял в ладонь ее грудь, нежно приподнял и стал впитывать слабый запах ее кожи, еще больше пробуждавший в нем чувственность. Дыхание Эдны стало прерывистым, и он почувствовал, как дрожит ее тело, когда его указательный палец пробрался к ее напряженному соску и начал нежно его поглаживать. Все последние дни он убеждал себя, что этого не должно произойти. Но теперь его сомнения улетучились, унесенные вихрем жаркого сладострастия, когда ее бедра соблазнительно и маняще раздвинулись навстречу ему. Прерывисто дыша и прервав поцелуи, Юджин отвел ее руки от своей шеи и нетерпеливо стянул купальник с девушки. Эдна замерла, увидев свои обнаженные груди в морской воде. Но он мгновенно склонил голову, и его зубы стали нежно покусывать ее сосок. Она издала тихий вскрик, от которого он конвульсивно дернулся и, напрягая бедра, втолкнул затвердевший фаллос в ее ждущее тело, продолжая смаковать розовое острие груди. С каждым ритмичным движением его тела, с каждым легким прикосновением его языка из ее груди вырывались приглушенные стоны.
— Юджин… — прерывисто повторяла она. — О, Юджин.
Его имя прозвучало как сигнал самоконтроля. Он и сам не понял, откуда взялись силы сделать это, но он отпустил Эдну, а сам отпрянул в сторону и на какое-то мгновение ушел с головой под воду. Господи Боже, он хотел бы утопиться!
— Мне жаль, — пробормотал он, вынырнув, цепляясь одной рукой за трап и стараясь не прикасаться к ней.
— Почему? — Ее голос звучал глухо. — Я ни о чем не жалею.
— А должна бы…
— Но почему? Я… я хотела этого.
— Не корми меня баснями, будто занимаешься такого рода вещами регулярно, — сказал он. — Но почему со мной?
Она быстро втянула воздух, кусая губы и опустив глаза.
— Догадываюсь, о чем ты. Я не очень-то умелая в этих делах. Мне никогда не приходилось… Я никогда ничего такого… не делала. Ну, выходящего за рамки приличия.
— Ты мне все еще не ответила. Почему я? — Он внезапно замолчал, как будто его ударило током. — Нет, не говори. Я догадался. Ты уже при первом знакомстве объяснила, почему твой выбор пал на меня. Ты хотела необычного? Ты желала любви дикаря?
Она молчала, тогда он протянул руку и приподнял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо на него.
— Ну, разве не поэтому, Эдна? Я для тебя… что? Мимолетное летнее увлечение? Флирт с самым диким существом, какое тебе довелось встретить в жизни?
Он видел, что она не хочет говорить. Но знал, что если она все же решится, то это будет честный, искренний ответ.
— И никогда больше такого не встречу, — тихо промолвила она.
Если бы ты знала, подумал Юджин, пытаясь справиться с внезапной острой болью, пронзившей его. Если бы могла представить, что еще недавно я был воплощением образцового джентльмена, благовоспитанным сыном респектабельных родителей, в костюме-тройке, с модным офисом и прочими атрибутами богатого человека, которого твои родители приняли бы с распростертыми объятиями.
— Так вот оно как… — произнес он, осознавая резкость своего тона и еще более от этого раздражаясь. — Я для тебя всего лишь непривычный тип, годный… для сексуального экспериментирования?
Даже в темноте он разглядел, как расширились ее глаза и в них блеснула боль. Он выпустил ее подбородок — теперь она не будет больше отворачиваться от него и смотреть в сторону. Наконец она заговорила. Ей для этого понадобилось немалое мужество.
— Я… Если экспериментировать означает познавать… Я раньше никогда об этом не думала… — Ее губы задрожали, но она огромным усилием воли сдержала слезы. — В таком случае, ты прав. Однако я имела в виду совсем другое, а не то, что сказал ты… Не было никакого хладнокровного расчета, как ты изволил посчитать.
Ее до болезненности честный ответ ранил его, как порой ранили когти птицы.
— В тебе нет и капли хладнокровия, Эдна Лайтвуд! И ты ничего даже мало-мальски не знаешь обо мне.
— Я знаю… достаточно.
— Черт побери, нет! — выпалил он. — Не знаешь, кто я, кем был в прошлом и чем занимался… А если бы догадалась, то возненавидела бы себя за одно только присутствие на моей яхте.
Эдна уставилась на него широко распахнутыми глазами.
— Нет, — спокойно возразила она, и ее голос прозвучал очень тихо после его яростного крика.
Я ничем ее не пройму, понял Юджин. А ему надо бы покончить с этой историей в самом зародыше. И немедленно. Иначе она ворвется в его жизнь, наступит вторая такая же ночь, и он не в силах будет отказаться от того дара, который она сейчас так невинно ему предлагает.
Он вскинул руку, которая только что так мягко приподнимала подбородок девушки, зло сжал пальцы в кулак и грохнул им по корме яхты, чуть ниже выведенных там краской букв.
— Ты видишь название яхты — «Морской разбойник»? Имя паруснику дали в мою честь. Да, я такой! О, если бы ты знала, кто я, кем я был! Ты тогда не потеряла бы голову из-за меня!..
Ловким быстрым движением он схватился за трап и вытолкнул себя из воды. Он пустил в ход «тяжелую артиллерию» признаний и не желал видеть последствий…
7
— Мне все же хотелось бы объясниться. Ну, пожалуйста!
Эдне и самой не верилось, что у нее хватит смелости напроситься на выяснение отношений. Прошло довольно долгое время, прежде чем она пришла в себя и поднялась по трапу на борт яхты. Она замерзла, и ее била дрожь. Ей хотелось немедленно укрыться на дядюшкином кораблике, и в то же время она должна была — Непременно сейчас же — все разузнать про Юджина. Ее сомнения длились недолго, и она, завернувшись в полотенце, спустилась вниз, в каюту. Там за столом сидел, схватившись руками за голову, Юджин, освещаемый мягким светом старинного бронзового керосинового фонаря. Попугай Пират озабоченно следил за хозяином.
— Я не тот человек, за которого ты меня принимаешь, Эдна. — Его голос прозвучал так грустно, что у нее все похолодело внутри.
— Откуда ты знаешь, за кого я тебя принимаю?
Он нехотя поднял голову и взглянул на нее усталыми, измученными глазами.
— Милая, у тебя все написано на лице. Я не романтический бродяга, избороздивший моря и океаны. И не путешественник, любящий странствия. И я вовсе не похож на Бена, эдакого донкихотствующего героя.
Она не сразу овладела собой, но вполне твердым голосом сказала:
— Теперь, когда ты мне сообщил, кем не являешься, почему бы тебе не раскрыть тайну — кто ты на самом деле?
Его прозвали Юджин Акула! В мире бизнеса он был крупным дельцом, занимался скупкой и перепродажей компаний, разоряя их без жалости. Никому не было пощады. Его горячая натура вела его отнюдь не по праведному пути. Это был азарт, жгучий спортивный интерес, упоение своей властью над
