и устремились к Матео, которого уже окружили остальные караунасы. Марко представился случай бежать. Разбойники не обращали на него никакого внимания. Было ясно, что скоро они одолеют Матео, несмотря на то что он как бешеный отбивался своим огромным мечом. Может, правильнее поехать за джигитами?
— Марко, беги! — донесся до него голос Матео.
У ног Марко лежало копье, брошенное караунасом. К небу вздымалось облако пыли. Стук скрестившихся мечей, воинственные крики разбойников и мучительные стоны раненых пронзали воздух. Четверо персов — не то раненые, не то убитые — валялись на земле.
— Скачи за подмогой, Марко, — прохрипел Матео.
Все дальнейшее произошло с быстротой молнии. На шею Матео накинули лассо. Рывок, и невыносимая боль швырнула великана на землю. Меч упал прямо в пыль. Марко ринулся было на разбойников, но пять протянутых пик преградили ему дорогу. Он вонзил шпоры в бока коня, конь взвился на дыбы, повернулся на задних ногах и унес Марко прочь от места схватки.
Марко владела сейчас лишь одна мысль: поскорее привести подмогу Матео. Издалека до него еще доносились ругань и проклятия разбойников. Конь вихрем мчался мимо деревьев, кустов, отвесных скал. Марко словно слился с ним и все его пришпоривал и пришпоривал. Дорога, извиваясь, вела к вершине.
Подмогу Матео!
У Марко болела голова, гудело в ушах, кровь стучала в висках. Глухие удары сердца отдавались во всех венах. Он чувствовал мучительную жажду. Рот был полон липкой слюны, а жестокое солнце по- прежнему палило землю раскаленными лучами. Дороге, казалось, не было конца. По обе стороны лежали бахчи.
Вдруг Марко почудилось, что он слышит топот копыт. Он обернулся, но на пустынной дороге никого не было видно. Разбойники не преследовали его. Наверно, они боялись джигитов, сопровождавших караван.
Марко еще туже натянул поводья и стегнул коня плеткой, чтобы заставить его скакать из последних сил. Юноша подумал об отце: что сказал бы Николо Поло о самовольных поступках сына?
Тут Марко, к своему великому удивлению, увидел, что навстречу ему спокойной рысцой трусят два оседланных коня без всадников. Сперва он решил, что кони убежали во время обеденного привала, но от этой мысли ему пришлось сразу же отказаться, так как он знал, что джигиты их быстро поймали бы. Когда лошади приблизились, Марко узнал одну из них — это была лошадь его отца. Мучительный страх сковал юношу. Он выпустил из рук поводья, и его конь остановился. Да, сомнений быть не могло: навстречу шел гнедой жеребец отца. Марко спрыгнул с седла и подозвал гнедого. Услышав знакомый голос, конь осторожно приблизился.
Марко схватил его за узду, но тут же отпустил. Прежде всего он должен узнать, что случилось. Пытаясь совладать с мыслями, которые лихорадочно теснились в голове, Марко привязал своего коня к дереву и побежал дальше.
«Ведь отец не один, с ним дядя Маффео и джигиты. Да и купцы все вооружены, — думал он. — На караван напасть не так-то просто».
Марко жестоко упрекал себя за то, что оставил отца, не помог ему в беде. Но откуда он, собственно говоря, взял, что на караван напали? Сейчас он увидит их всех, мирно расположившихся на привале в пальмовой роще…
Марко ускорил шаг. Дорога шла по высокому плато, а затем скрывалась из виду на узком спуске.
Вокруг теснились темные горы, над ними раскинулось безоблачное небо. Юношу охватило острое чувство одиночества. Склон был покрыт серо-зеленой травой, колючками и каким-то серебристым, сильно пахнущим ползучим растением.
Знойный ветер вздымал облака пыли с рассохшейся земли, которую почти не скреплял своими корневищами низкорослый кустарник. Марко пришлось заслонить глаза рукой. И тогда он увидел на горизонте отряд всадников, который быстро приближался. Он не знал, заметили ли его эти всадники в белом, но, так или иначе, у него уже не было времени бежать назад к своему коню. Он бросился на землю, ползком добрался до лощинки в пятидесяти шагах от дороги и притаился там.
Спустя несколько минут Марко осторожно приподнял голову и поглядел сквозь траву на дорогу. Пыль забила его красные, воспаленные глаза, пряди растрепанных волос спадали на лицо, но все же он разглядел отряд. Он насчитал двенадцать вооруженных всадников, которые по виду ничем не отличались от разбойников в селении. Они, как и те, были вооружены копьями, за спиной у них висели луки, но стрел в колчанах не было.
У Марко учащенно забилось сердце. Казалось, всадники едут прямо на него. Он вынул меч из ножен и положил его рядом с собой, а в левую руку взял кинжал. Страха он не чувствовал. На него двигалось нечто неотвратимое. Бежать было некуда. Если разбойники его обнаружат, ему не миновать смерти.
Вот оно, приключение! Так ли он представлял себе это прежде, в Венеции, когда с тоской глядел на уходящие корабли, пренебрегая красотой сияющей лагуны? Либо когда день за днем караван шел под дождем по серой, однообразной дороге?
То ли это приключение, о котором он мечтал! Ему рисовалось в воображении, как он сражается с разбойниками и работорговцами, как освобождает узницу — красивую, печальную, юную цыганку, как становится настоящим героем и за это получает заслуженное вознаграждение: золото и серебро, любовь окружающих его людей, да еще и девушку в придачу.
А теперь он лежит в пыли под раскаленным ветром и палящим солнцем, и воздух насыщен терпким, незнакомым запахом диковинной травы.
Всадники в белом всё приближались — он уже ясно видел их смуглые воинственные лица.
Ему казалось, что между каждым ударом сердца проходит не меньше часа. Он потерял ощущение времени и весь, с головы до ног, приготовился к бою. Рядом лежал меч. Сжатая рука всадила кинжал в землю по рукоять. Мускулы напряглись для прыжка.
Копья всадников были в крови, одежда разорвана. Они проскакали мимо Марко, и тут он увидел в центре отряда двух пленников, привязанных к лошадям. Одним из них был Хасан-бек. Он недвижно лежал на спине лошади, платье его было обагрено кровью.
«Бывают такие люди, и им нелегко приходится в жизни», — так сказал Маффео Поло в Багдаде.
А теперь Хасан-бек, тяжело раненный, лежал на лошади.
Что же случилось? Этот вопрос мучил Марко.
Вторым пленником был джигит.
Марко поднялся на колени. Всадники исчезли. Вскоре они обнаружат оседланных лошадей и жеребца, которого Марко привязал к дереву. Он взял оружие и пошел прочь от дороги. Дикий виноград цеплялся за его ноги, а колючки рвали одежду.
У края плато поднялось облако пыли. Марко услышал ржание, крики и спрятался за кустом. Вскоре он увидел верблюдов, мулов, лошадей и ослов своего каравана, которых с грубой бранью, щелкая бичами, гнали всадники в белом. Возбужденных животных было трудно сдержать в куче. Два верблюда рванулись в сторону и убежали с дороги. Разбойники кинулись им вдогонку. Но теперь Марко был уже достаточно далеко, чтобы решиться добежать до ближайшего дерева.
Марко прикрыл глаза рукой и стал ждать, пока всадники проедут мимо. Пленных у них как будто не было. Что же случилось с людьми, сопровождавшими караван? Где отец? Где дядя Маффео? Неужели разбойники их убили?
Столько вопросов!
Нет, это не те приключения, о которых он мечтал. Те приключения выдумывают, сидя у камина, когда трещат поленья и весело играют красные языки пламени.
Марко мучила жажда.
За высокой скалой протекал горный поток. Вода просачивалась сквозь множество щелей его каменного ложа и питала желто-рыжую землю. Бурные ручьи стремительно неслись по узкой, но плодородной долине, где росли фруктовые деревья и финиковые пальмы. На зеленой лужайке резвились лошади, козы и ослы. Небольшой лесок скрывал хижины караунасов от любопытных взглядов.
Приближались сумерки. Главарь местных караунасов, маленький подвижный человечек, разглядывал добычу: шелка, ковры, мешки с пшеницей и рисом, тюки с хлопком, меха и прочее добро. Его полное,
