— Это тебе за то, что ты пытался пощекотать меня этим копьем. А теперь, если тебе дорога жизнь, стой смирно, а я влезу тебе на плечи. Вот так, понимаешь? И попробуй только пошелохнуться!
Матео влез стражу на плечи, но и в этом положении он не смог ухватиться за край ямы — она была слишком глубокой. Он спрыгнул наземь. Его охватило отчаяние.
Он оказался погребенным в этой яме вместе со стражем. Бежать было невозможно.
Марко прокрался за разбойниками до того заброшенного селения, которое лежало на пути каравана. Он притаился в кустах и проследил, как караунасы погнали верблюдов, мулов и ослов по какой-то тайной тропинке в горы. Он видел также, как несколько человек выбрали лучших лошадей и отправили их за тем отрядом, который вез пленников. Джигиту караунасы завязали глаза, а Хасан-бек был без сознания. Марко подождал, пока все всадники покинули селение, и поймал одну из оставленных лошадей. Он подвел ее к колодцу, напоил, а потом и сам напился теплой, горьковатой на вкус воды. Затем он обошел несколько хижин, чтобы найти хоть что-нибудь съестное. Разбойники не смогли всё унести из этого разграбленного селения, поэтому он не только сам утолил голод, но и накормил лошадь.
Марко ломал себе голову над тем, куда делся Матео. Он боялся, что разбойники его убили.
Было видно, как дрожит раскаленный воздух. В небе парило восемь орлов. После всего, что здесь недавно произошло, покой этого тихого послеобеденного часа казался странным. Марко надо было решить, что делать дальше. Должен ли он попытаться выследить убежище разбойников, либо ему отправиться на поиски каравана, вернее, тех, кто остался в живых после нападения караунасов?
Если бы только ему не повстречалась оседланная лошадь отца!
Но ведь разбойники угнали к себе мулов, навьюченных подарками папы великому хану и всем имуществом семьи Поло. Если Марко не поскачет по их следам в горы, ему вряд ли потом удастся обнаружить их убежище.
А капитан Матео? А раненый Хасан-бек?
И Марко решил поскакать за разбойниками. Следы повели его по едва различимой тропинке, которая сперва круто шла вверх по каменистому откосу, испещренному расщелинами, потом тянулась вдоль ущелий, сдавленных высокими скалистыми стенами, и в конце концов упиралась в каньон. Можно было только удивляться, как быстро продвигались разбойники, несмотря на то что гнали целое стадо. И хотя Марко скакал во всю прыть, ему так и не удалось их догнать. Наконец он обнаружил место, где отряд переправился через реку. Теперь уже было не трудно по следам добраться до поляны, где пасся скот, а оттуда и до селения караунасов.
Пока разбойники, радуясь добыче, развьючивали лошадей и мулов, Марко успел оглядеться. Он обнаружил поросший кустами склон, на котором легко можно было спрятаться, не теряя из виду селения. Прямо у его ног, шагах в ста, находились ямы для пленных.
Он видел стража, видел, как тот просунул копье через решетку и тут же стремительно упал наземь, словно его ударила молния. Видел, как страж потом с трудом поднялся и, шатаясь, отошел в сторону, но копья у него уже не было. Марко забыл об усталости и о терзавших его мрачных мыслях: сомнений быть не могло, проделать такую штуку способен только капитан Матео!
С нетерпением ждал Марко наступления вечера. Когда он увидел, как Матео втащил стража в яму, он громко рассмеялся. Караунасы расходились по хижинам, унося с собой тяжелые мешки с добычей. Осторожно, ползком спустился Марко со склона и прокрался к яме.
— Матео, это я, Марко. Вы меня слышите?
— Черт возьми! — воскликнул Матео.
— Подождите, я сейчас брошу вам веревку.
Марко привязал к решетке веревку, на которой страж спускал в яму кувшин, и кинул вниз свободный конец.
Матео, наградив стража таким ударом, что тот потерял сознание, выбрался из ямы.
— Сынок… — прошептал он. — Сынок, как ты сумел это проделать? — И он обнял Марко. — Пошли. Мы должны освободить Хасан-бека. Ключ от его ямы я вынул у стража из кармана.
Они прислушались. Кругом все было тихо. Матео отпер замок на решетке и откинул ее.
— Хасан-бек! — крикнул Марко в темноту. — Возьмите веревку.
Ответа не последовало.
— Мы пришли вас освободить… Хасан-бек!
— Должно быть, он потерял сознание.
Мрачная догадка мелькнула у Матео. Он спустился по веревке в яму. Вскоре он снова вылез из нее.
— Мы уже не можем ему помочь. Хасан-бек умер. Пошли, Марко, нам нельзя терять время.
«У него мрачные глаза ассасина»… Люди относились к нему с недоверием, потому что он был замкнут и одинок. А теперь он лежит мертвый, он пал в схватке с разбойниками.
В темноте деревья казались великанами, а кусты — привидениями, притаившимися на краю дороги. Хрустели ветки — где-то поблизости крались хищники. Змея, шурша, уползла в кусты. Выли шакалы. Громко рычал лев. Высокое небо сверкало тысячами блесток.
Матео и Марко шагали в ночной темноте.
Два дня спустя после нападения разбойников Николо и Маффео Поло скакали по дороге в сопровождении двух сотен татарских воинов и пятидесяти всадников. Дорога полого шла вверх. Впереди, окутанные дымкой, темнели высокие горы. Если обернуться назад, взору открывалось темно-синее море. Его прохладное дыхание освежало путников. В долине, где проходила дорога на Ормуз, зрели рожь, пшеница и ячмень. Теплый влажный ветер колыхал желтые колосья.
На Николо Поло лица не было. Он был в каком-то оцепенении. Мрачные мысли железным кольцом сдавили голову. «Это я виноват, что он погиб… Скачите быстрее, скачите быстрее!.. Надо было оставить его в Венеции… Быстрее, быстрее!.. Да скачите же…»
Маленькие взъерошенные татарские лошадки неслись как вихрь, и каждое их движение вызывало привычные ответные движения всадников. Всадники словно срослись со своими конями, которые были столь же неотъемлемы от них, как стрелы, лук, фляга с водой и мешок с провиантом. Они привыкли по двое суток не слезать с коней, которые мирно паслись на лужайках, пока они спали, сидя в седле.
Рядом с Николо Поло скакал его брат. Он старался скрыть свою тревогу.
— Хорошо еще, что мы вложили все наши дукаты в бирюзу, — сказал он, чтобы прервать тяготившее его молчание.
— Несчастья преследуют меня. Надо было оставить Марко в Венеции.
— Не говори глупостей, Николо, — горячо возразил Маффео. — Я уверен, что мальчишка жив. Ведь разбойники хотят получить за него выкуп.
Николо очнулся от оцепенения:
— Он сам кинулся им в пасть! Дернуло его отправляться на поиски этого проклятого Матео!
Около полудня всадники остановились на короткий привал. Дорога шла по ущельям, забираясь все выше и выше. Им приходилось перебираться через ручьи и реки, и тогда они купались, чтобы хоть немного освежиться. К вечеру они всё еще находились на расстоянии целого дня пути до того места, где разбойники напали на караван. Николо Поло приказал начальнику татарских сотен не разбивать на ночь бивуака, а лишь немного передохнуть.
Разожгли костры. Неспокойный, прыгающий огонь отгонял от лагеря хищных зверей, а едкий дым — докучливых насекомых. Пока лошади паслись, всадники наскоро перекусили и улеглись на меховых накидках и войлочных кошмах, чтобы поспать. Через два часа дозорные их разбудили, и все снова двинулись в путь.
Ночью стало прохладнее, и они двигались теперь быстрее, нежели в томительную дневную жару. Николо и Маффео Поло дремали, сидя в седлах. Окружающая темнота с однообразными силуэтами деревьев, гор и кустов, монотонный стук подков о камни и мерное позвякивание упряжки действовали усыпляюще. Братья ехали во главе отряда следом за первым десятком татар. Вдруг всадник, ехавший впереди, остановился… Тишина огласилась его предостерегающим криком. Воины изготовились к бою.
Братья услышали грозный бас:
