и выдержали также проверку с подогреванием.
О цене торговались больше получаса, а когда наконец договорились, ювелир уверил венецианцев, что на этой сделке не заработает ни одной драхмы.
Николо Поло дал ему залог. Бирюзу братья положили в шкатулку из пальмового дерева и собственноручно запечатали ее своей печатью. Перед отъездом, то есть через месяц, они зайдут за камнями и заплатят за них полную цену.
Ювелир проводил своих клиентов до улицы. Прощаясь, он отвесил им немало низких поклонов и обрушил на них поток льстивых слов. Довольный сделкой, он глядел им вслед с искренним уважением.
Возвращаясь в караван-сарай, венецианцы повстречали Хасан-бека. Поздоровавшись с ними, он спросил, как у них идут дела. На этот раз Хасан-бек был разговорчивее обычного, казалось он поборол свое мрачное настроение. Но Николо и Маффео Поло отвечали ему весьма сдержанно. Хасан-бек вскоре почувствовал, что его обществом тяготятся, и тут же удалился под предлогом, что торопится на базар, хочет прицениться к хорошим лошадям.
— Не нравится он мне, — задумчиво проговорил Николо Поло. — Мне кажется, он замышляет недоброе. С чего это он вдруг интересуется нашими делами?
— Я встречал таких людей, как он, — возразил брату Маффео. — Им нелегко живется на свете.
— Вчера в Багдад прискакали три человека из Ормуза, — продолжал Николо. — Только им троим удалось спастись от налета разбойников, спустившихся с гор. Говорят, разбойники эти занимаются черной магией и прибегают к помощи нечистой силы. Когда они нападают на караваны, среди бела дня вдруг становится темно и люди не видят друг друга.
— Что ж, мы повесим себе на шею «Абу Джаки», — пошутил Маффео.
— Пожалуй, вернее запастись хорошим оружием, — серьезно ответил ему Николо.
Маффео Поло тоже стал серьезным.
— Ты прав, — сказал он. — Мы должны быть осторожны. У Хасан-бека мрачные глаза ассасина[14]. И он ненавидит татар. Но все же это еще не значит, что он связан с разбойниками.
Марко с большим вниманием слушал этот разговор. Сочувствие, которое юноша испытывал к Хасан- беку, сменилось недоверием. Марко решил внимательно следить за персидским купцом, с радостью понимая, что их путешествие становится опасным: ведь он пустился в путь в погоне за приключениями.
— Я не понял, дядя, что значат ваши слова: «Мрачные глаза ассасина», — сказал Марко.
— Мы скоро придем в караван-сарай. Ты поймешь мои слова, когда узнаешь историю про Старца Горы.
— Расскажите сейчас, — попросил Марко.
— Тебе не терпится? — с улыбкой спросил Николо.
— Я тебе ее расскажу после обеда, — обещал Маффео.
В саду, за глинобитной оградой, цвело абрикосовое дерево. Теплые солнечные лучи пробуждали молодые побеги. Робко лопались первые почки на кустах и деревьях. На дворе стало тихо — купцы разошлись по комнатам, устланным коврами. Наступил священный час послеобеденного сна.
Марко напомнил дяде его обещание. Наслаждаясь мягкостью воздуха, они пошли в сад. К ним присоединились Николо Поло и капитан Матео. Слуга принес войлочные подстилки. По персидскому обычаю они сели, поджав под себя ноги. В ветвях абрикосового дерева пела какая-то пестрая птица.
— Историю про Старца Горы мне рассказывали не раз, — начал Маффео Поло. — Я передам ее так, как слышал. Много лет тому назад в Египте возникли мусульманские секты, чьи сторонники исповедовали ислам и тайно поддерживали связи с другими государствами. Вот тогда Хасан-ибн-Али и образовал в Персии секту ассасинов, которая вскоре приобрела большое влияние. Действуя то хитростью, то изменой, то подкупом, Хасан сумел захватить многие замки и укрепления на севере Персии. Аламут, неприступная горная крепость, стала его постоянной резиденцией. Приверженцы его секты почитали его как святого и прозвали Старцем Горы. Любое его приказание они выполняли беспрекословно.
Последователи Хасана-ибн-Али сделали все возможное, чтобы усилить власть своей секты. Так, Рукн-ад-дин, преемник Хасана, велел разбить в красивой долине, окруженной неприступными горами, сказочный сад. Там росли диковинные цветы и редчайшие фруктовые деревья. На горных уступах были воздвигнуты великолепные дворцы, крытые золотом. Их внутреннее убранство поражало роскошью, а стены были расписаны или обтянуты блестящими шелками. В саду били фонтаны ключевой воды и протекали выложенные мрамором реки молока, вина и меда. Во дворцах жили самые красивые на свете девы. Они играли на всех инструментах и танцевали на лужайках среди цветов.
Старец Горы велел разбить сад такой неземной красоты не без тайного умысла. Дело в том, что ислам обещает верующим, исполняющим все заповеди, радости райского блаженства. И Рукн-ад-дин решил заставить всех поверить в то, что он пророк и может открыть своим любимцам двери рая. Он приказал выстроить в начале долины неприступную крепость, до которой, впрочем, добраться можно было тоже только по потайной дороге. Глава секты держал в своей резиденции красивых юношей от двенадцати до двадцати лет, которых выбирал среди населения близлежащих гор. Он ежедневно внушал им, что он пророк и может открыть им райское блаженство.
Время от времени он отбирал десять или двенадцать юношей и приказывал дать им снотворный напиток. Как только они погружались в глубокий сон, их доставляли во дворцы, воздвигнутые в его саду, а когда они пробуждались, их одурманивало окружающее великолепие. На лужайках резвились самые прекрасные на свете девы — пели, играли с ними и угощали их изысканными кушаньями и винами. Завидев реки молока и меда, юноши решали, что находятся в раю, и у них не возникало ни малейшего желания покинуть эти благословенные места.
Так они проводили четыре или пять дней, а потом им снова давали снотворный напиток и возвращали в резиденцию Рукн-ад-дина. Тот вызывал их к себе и спрашивал: «Где вы пропадали эти дни, храбрые мои братья?» А юноши отвечали ему: «Мы были в раю по вашей великой милости». И они рассказывали при всех приближенных о своих необычайных приключениях, вызывая всеобщее изумление и любопытство. А Рукн- ад-дин говорил им: «Наш пророк сказал, что каждый, кто защищает своего князя, попадет в рай. Вас ждет вечное блаженство, если вы будете исполнять все заповеди и все мои приказы».
Слова эти юноши встречали восторженно. За великое счастье почитали они возможность исполнить приказ своего князя и ради него с радостью шли на смерть. Рукн-ад-дин тайно подсылал убийц ко всем соседним князьям, которые были ему неугодны. И любой его воин был всегда готов отдать за него жизнь.
Власть ассасинов повсеместно вселяла ужас. У Рукн-ад-дина было два наместника — один из них сидел в Дамаске, другой в Курдистане, — и оба во всем следовали примеру Рукн-ад-дина, воспитывая своих юных приверженцев в беспрекословном послушании. Поэтому даже самый могущественный властелин не мог избежать смерти, если он вступал во вражду со Старцем Горы. Когда татары двинулись на восток и покорили Персию, Хулагу-хан, брат великого хана Мункэ, прослышал о преступлениях Рукн-ад-дина. Ему рассказали, что люди Старца Горы совершают нападения на всех путешественников, которые проезжают по его стране. В 1256 году Хулагу-хан направил целое войско для осады крепости, в которой скрывался непокорный князь. Крепость была так надежно укреплена, что продержалась три года, но в конце концов голод все же заставил Рукн-ад-дина сдаться. Крепость сровняли с землей, а райский сад уничтожили. Непокорного князя заковали в цепи и собирались отправить в Каракорум[15] , чтобы он предстал перед великим ханом Мункэ, но по дороге в Гиляне он был убит.
Татары решили жестоко отомстить ассасинам. Великий хан Мункэ велел истребить всю секту, не щадя ни женщин, ни детей. Началась резня, и лишь немногим удалось спастись.
Маффео Поло замолк. Марко рассеянно смотрел на цветок, который широко раскрылся под лучами жаркого послеобеденного солнца. Зеленели кусты, усыпанные белыми и красными цветами. В траве журчал ручеек, из-за глиняной стены к небу поднималась струйка серо-голубого дыма. Его запах убивал свежий аромат земли.
— Пойду погляжу на Джульетту, — сказал капитан Матео. — Конюхам доверять нельзя.
Он пересек сад и сквозь узкую дверь прошел во двор.
— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил о мрачных глазах ассасинов? — сказал
