чувствовал, что замерзает. Ему грезился огонь и солнечный свет. Но шершавая рука старого предводителя коснулась его лица — Ло Бцан вернул его к действительности.
— Проснитесь, молодой господин, нельзя сидеть неподвижно! Помогите мне разбудить остальных, не то нас всех унесет ледяная смерть.
Они провели ночь между сном и бодрствованием. Время тянулось долго. Казалось, никогда не развиднеется. Буря продолжала свирепствовать. Путники, проклиная дым, грелись у костра. В котле кипела вода. Ашима бросила в котел горсть чая, смешанного с сухим жасминовым цветом.
Они позавтракали сухарями и мелконарезанным вяленым мясом. Марко расчистил выход из пещеры от снега, а Ло Бцан и Матео, захватившие топоры, пошли прямо в снежную бурю, чтобы нарубить дров. Николо и Маффео Поло проверили, в каком состоянии находятся вьючные животные.
А буря все не унималась. Так прошло несколько дней и ночей. Купцы стали угрюмыми и раздражительными. Матео тревожила Ашима. Девочка сидела у огня, совершенно безучастная ко всему. Она сильнее всех страдала от холода. Родом Ашима была из Куньмина — страны сияющего солнца. Там стояла вечная весна: круглый год цвели фруктовые деревья и распускались цветы. Теперь там наступило время сладких, как сахар, яблок с шершавой красновато-коричневой кожицей. Жаркое летнее солнце нещадно палило темно-зеленые рисовые поля.
А здесь завывала буря, но еще страшнее бури выли голодные волки. Их темные тени то и дело скользили мимо входа в пещеру. Запасы мяса приходили к концу. Чай был уже весь израсходован. На обед они ели теперь похлебку из поджаренной муки, заваренной кипятком. Голод принудил их заколоть верблюда.
— Это ты решил трогаться в путь в марте! — в бешенстве орал Маффео Поло, обычно такой хладнокровный. — А я, осел, согласился сделать по-твоему.
— Не болтай глупости, — мрачно оборвал его Николо.
А буря не стихала, стены пещеры обледенели, и купцы напропалую поносили друг друга.
— Дай Ашиме еще вот это одеяло, — сказал Марко своему другу Матео. — Мне оно не нужно.
Лошади и мулы сильно похудели. На них жалко было смотреть. Кожа да кости. Конюхам было трудно поднять их на ноги. Запасы корма кончались.
— Сколько дней уже бушует эта проклятая пурга? — спросил Матео глухим голосом.
— Две недели, — ответил Марко.
Уже много дней путники питались только вяленым мясом и мучной похлебкой. Лишь изредка к этому рациону добавлялась мисочка риса.
— Если непогода продлится еще несколько дней, придется прирезать остальных животных.
До тех пор никто не решался высказать вслух то, о чем все думали. Люди потеряли чувство времени, не знали, был ли еще день или наступила ночь. Они сгрудились вокруг костра с воспаленными от дыма глазами и грели руки о котел. В углу пещеры лежали остатки дров — полбревна и несколько веток.
Ло Бцан, невзирая на буран, вышел вдруг из пещеры. Вскоре он вернулся, сел на свое одеяло и уставился на огонь.
Лишь некоторое время спустя он сказал:
— Нам не придется закалывать остальных животных. Буря уходит.
Ни один мускул не дрогнул при этом на его лице.
На следующий день в пещеру заглянули первые, еще робкие лучи солнца. Белый жеребец тихо заржал. Ветер понемногу стихал. Снегопад прекратился. Вершины гор были окутаны белыми облаками. Небо все больше голубело, казалось, что солнечные лучи разгоняют тучи, и в их сиянии ледники сверкали, как гигантские бриллианты.
Истощенные люди с трудом расчищали землю от снега, чтобы животные могли добраться хоть до какого-нибудь подножного корма. Все глубоко вдыхали чистый воздух. Ашима, еще совсем окоченевшая, грелась на солнышке.
Снег начал таять. Ветер, который теперь почти стих, приносил с собой не снежинки, а мелкий желтый песок. Подножия гор казались покрытыми лоскутным одеялом — белые квадратики чередовались с желтыми и коричневыми. Лошади и мулы разгребали копытами наст, находили под снегом корни, мох, а иногда даже немного травы и стали понемногу поправляться.
— Пришло время отправиться в каменистые горы, — сказал Ло Бцан. — Вы пойдете со мной, молодой господин. Эти горы — родина диких коз. — Затем он приказал конюхам — Соберите побольше корней, хорошенько просушите их на солнце, а затем измельчите камнями.
Вооружившись луком со стрелами и коротким кривым мечом, Марко отправился вместе с Ло Бцаном в горы. Старый предводитель пошел по едва заметной тропе. Свежие следы копыт, отчетливо видневшиеся на снегу и влажной земле, указывали, что где-то вблизи пасется стадо. Каменистые горы — родина диких коз, как сказал Ло Бцан, — возвышались, словно королевские гробницы, над равниной, поросшей кустарником и редкими деревьями.
Ло Бцан осторожно перелез через наклонный скальный выступ, кинул Марко веревку для страховки и подождал, пока юноша переберется на его сторону. Вдруг они услышали нарастающий гул, подобный раскатам грома. Гул приближался, на них со стремительной быстротой надвигалась лавина.
Ло Бцан и Марко забрались под нависшую гранитную скалу и прижались к каменной стенке. Гора гудела, воздух дрожал. На гранитный козырек обрушился огромный снежный ком. Марко показалось, что его сжала чья-то могучая рука. Он задыхался. Снежная лавина перевалила через наклонный гребень, который они только что преодолели, и покатилась в долину, все сметая и уничтожая на своем пути. Эхо повторило страшный грохот, потом наступила полная тишина.
Путники выползли из-под защитившего их козырька. Каменистый откос, по которому они только что шли, превратился в белую гладкую поверхность, а тропинка, ведущая наверх, была засыпана глубоким рыхлым снегом. Они застыли в изумлении, молча глядя на образовавшийся белый обрыв.
«Нас бы сейчас смело, как жалких мошек», — подумал Марко.
— Это называется лавиной, молодой господин, — сказал наконец Ло Бцан.
Охотники начали подъем. Где-то глубоко внизу, в ущелье между горами, текла река. В холодном прозрачном воздухе ледники, отливая всеми цветами радуги, искрились, словно драгоценные камни.
Марко чувствовал, как в его венах пульсирует кровь. До края плато оставалось не больше ста шагов, но вдруг юношу охватил страх перед головокружительной высотой. Он прижался к скале и ухватился обеими руками за какой-то выступ. Закрыв глаза, Марко прислушивался к громкому стуку своего сердца. В этом положении он застыл на несколько минут. Он стыдился своей слабости, но стоило ему открыть глаза и разжать руки, как его снова охватывал непоборимый страх, — ему казалось, что при первом же движении он сорвется и упадет в пропасть. До него — глухо, словно из заоблачной дали, — донесся голос Ло Бцана:
— Горные демоны попутали вас, молодой господин. Спуститесь-ка вместе со мной на пятьдесят шагов вниз.
Охваченный какой-то вялостью, Марко дал увести себя вниз, и сразу же сердце стало у него биться ровнее, страх и головокружение прошли.
— Что это было со мной, Ло Бцан? — спросил он с недоумением.
— Рассерженные горные демоны попутали вас, — повторил старик. — Вы должны их побороть. Пойте песни или спугните их громким криком и смехом.
Марко последовал совету предводителя и преодолел невидимый барьер, но едва он прошел шагов восемьдесят, как его во второй раз охватил тот же необъяснимый страх. Снова забилось сердце, готовое, казалось, выскочить из груди. Марко опустился на четвереньки и попытался ползком двинуться дальше, но не смог и невольно закрыл лицо руками. Только не смотреть в пропасть! Он чувствовал, что его неудержимо влечет к обрыву, и во всех подробностях представил себе, как он сейчас сорвется. Он лежал не двигаясь, пока сердце снова не забилось спокойно, страх постепенно улетучился.
Тогда он осторожно приподнял голову. Предводитель стоял метров на двадцать выше его, на самом краю плато. Он бросил юноше веревку, но Марко решил обойтись без нее. Неужели он не сможет без чужой помощи пройти это совершенно безопасное место? Он сам не понимал своей слабости и стыдился Ло Бцана, но тут его вновь охватил страх, словно сидевший все это время в его подсознании.
Марко громко засмеялся и крикнул:
