— И что дальше?
— Дальше он сажает их обеих в машину, везет в шикарную квартиру, а там на видном месте уже фотки расставлены свадебные, и на них вылитая эта девка, только слегка в тени либо засвечена.
— Это они с факса…
— Точно. Отсканировали, напечатали, заламинировали — и на полочку. В общем, мама прожила у них неделю, зятя полюбила всей душой, а когда через полгода дочь сообщила, что развелась, обиделась на нее и все имущество отписала на разведенного зятя.
— И чего?
— Обошлось, они потом с дочкой помирились. Так, надоели мне эти Аполлоны. Раз тебе никто, Ланская, не нравится, остался у нас всего один выход.
Ольга испуганно пискнула:
— Какой?
— Эксклюзив. Закрытые файлы. Элита элиты. Фото не публикуются, сведения не предоставляются.
— Кот в мешке.
— Определенный риск есть, не без этого.
— Давай, подробненько излагай свои требования. И не стесняйся, пиши все, как есть. А я маленько подремлю.
Через полтора часа, когда на улице было уже темно, Ольга закончила писать список требований к потенциальному псевдожениху. Ляля проснулась, пробежала глазами все три листа и одобрительно кивнула.
— Они это любят. Так легче подбирать. Только надо сразу рубить концы. Известное дело, Россия — очень маленькая страна. Стоит только сказать, что твой женишок из Москвы, скажем, с Арбата — и на корабле наверняка тут же найдется кто-нибудь, проживающий в том же доме и никогда твоего женишка, естественно, не видевший. Рублевку и в расчет не берем — еще Герцен писал, до чего узок круг этих людей и как страшно далеки они от народа… Где у тебя факс?
Ольга запаниковала.
— Как, уже?
— Четыре дня. Помни об этом.
— Ладно. Только… а отказаться я могу?
— В любой момент. Неустойка вполне гуманная. Прайс-лист тебе сейчас же пришлют, так что прикинешь заодно и по деньгам.
Под монотонное жужжание факса Ольга сидела, временами слегка покачиваясь из стороны в сторону, и мрачно думала о том, что все это — полный бред, завтра надо привести себя в порядок и пойти на работу, а обо всем этом дурдоме забыть, забыть…
Прайс-лист был элегантно и неброско оформлен, формулировки отличались одновременно четкостью и тактом, а весь список услуг включал в себя более двухсот пунктов. Ольга ошалело пялилась на удивительный документ, но Ляля, уже принявшая душ и переодевшаяся в Ольгин купальный халат, была неумолима.
— Давай, читай и решай. Бумагу эту я заберу с собой и спрячу в надежном месте. Вообще все документы будут у меня. Мало ли… У вас же волчьи законы капитализма. Промышленный шпионаж, то, се.
Ольга со вздохом придвинула к себе калькулятор, взяла ручку и принялась подсчитывать.
К полуночи выяснилось, что сумма выходит большая, но не астрономическая. Скажем, чуть дороже запланированного отпуска в Италии. Зато насколько интереснее! Ольга незаметно втянулась в эту странную игру, уже на полном серьезе представляя себе, как вытянутся лица коллег, как позеленеет предатель Збарский, какую истерику закатит своим шпионам Элеонора Константиновна… А мимо них пройдет спокойная и веселая Ольга Ланская, и ее будет бережно поддерживать под руку красавец с саженными плечами, а в его необыкновенных синих глазах будет светиться любовь…
О том, что будет потом, она старалась не думать. Нам бы ночь простоять, да день продержаться.
5
ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ВТОРНИКА. «ЖЕНИХА ВЫЗЫВАЛИ?»
Всю ночь они с Лялей провели у компьютера, а потом, получив подтверждение принятия заказа, завалились спать. В десять неутомимая Ляля ушла, а Ольга снова заснула, на этот раз до четырех.
Солнце заливало комнату, и от раскаленной крыши в квартире было нечем дышать, так что во сне у Ольги разболелась голова. Она металась по кровати, стонала — но не просыпалась. Сказывалось напряжение последних недель.
Разбудил ее настойчивый и энергичный звонок в дверь. Судя по интенсивности и настырности звука, стоявший с той стороны человек пришел, чтобы войти, и потому звонить станет до победного конца. Ольга сковырнулась с разгромленной постели и мрачно прошествовала в прихожую, по пути одернув мятую футболку и скорчив гнусную рожу своей собственной, не менее гнусной физиономии в зеркале. Волосы стояли дыбом, глаза заметно отекли, на щеке красовался длинный красный рубец от подушки… Прелесть что за женщина! Если это опять из РЭУ, то через полчаса весь двор будет в курсе, что буржуйка с крыши запила по-черному!
Она открыла дверь и буркнула, не поднимая глаз:
— Вам кого?
— Судя по всему… тебя, любимая.
Тут случилась первая странность. При звуке этого голоса — классический баритон, бархатные обертона, хрипотца, легкая ирония в интонациях — Ольгу качнуло, словно на лодке, и она вынуждена была ухватиться за дверь. Этому голосу, вернее, его обладателю следовало отдаться немедленно, с удовольствием и желательно — на всю жизнь.
Все эти соображения промелькнули в бедной головушке Ольги Ланской с космической скоростью, после чего она подняла глаза и…
Солнце одело фигуру стоявшего в дверях мужчины золотым ореолом, но не превратило в безликий темный силуэт. Перед Ольгой стоял корсар, кондотьер, крестоносец, предводитель команчей, герой всех на свете сказок — и это самое малое, что можно было о нем сказать.
Рост — метр девяносто, не меньше. В плечах широк, в талии узок, ноги длинные, атлетические, джинсы вполне позволяют оценить это. Кипенно-белая рубашка расстегнута до середины мощной груди, и видно, что кожа у корсара смуглая, гладкая, а посередине вьются черные завитки волос. У Петечки грудь была безволосая и слегка… впалая, вдруг вспомнила Ольга, едва удерживаясь от желания провести рукой по этим жестким на вид завиткам!
Мощная шея увенчана горделиво посаженной головой. Волосы острижены очень коротко сзади и чуть длиннее спереди, ему это идет, потому что волосы хороши, густые, вьющиеся, иссиня-черные.
Густые темные брови вразлет, и внешние края заметно изломаны, как у Мефистофеля, Нос прямой, крупный, но не массивный, просто очень такой… мужской. Скулы высокие, кожа лица тоже смуглая и чистая, а на впалых щеках заметна синеватая тень, как у всех, даже столь идеально выбритых, брюнетов. Рот насмешливый, чувственный, прекрасно очерченные губы изогнуты в вечной ухмылке, и подбородок в самый раз, уверенный, но не тяжелый.
И самое страшное — глаза.
Она только в Южной Африке видела настоящие синие сапфиры. Идеально прозрачные, густого синего оттенка камни буквально горели, словно подсвеченные изнутри. Такой синевы больше нет нигде — ни в небе, ни в море, ни среди цветов. Только сапфир знает, какой бывает настоящая синева. Говорят, такого цвета были глаза Афины-Паллады… И потому очень немногие могли выдержать ее взгляд.
Взгляда этих синих глаз Ольга не могла ни выдержать, ни избежать. Сапфиры на смуглом лице горели
