Дэр хмуро посмотрел на зажатые в руке карманные часы. Еще сильнее он нахмурился, когда взглянул на дорожные часы, стоявшие на обшарпанном столе в маленькой, пахнувшей плесенью комнатке церковного служителя. Вспомнив, что сегодня день его свадьбы, он постарался согнать с лица недовольное выражение, нарочито беззаботно подошел к Бэтсфоуму, стоявшему за спиной капитана Дэвида Вудвелла, жениха Патриции, и посмотрел на часы Дэвида.
— Нужно их до воскресенья починить, — усмехнулся Дэвид. — Негоже опоздать на собственную…
Дэр закрыл глаза и потер лоб. Все часы показывали одинаковое время. Все предсказывали удручающую правду. Сегодняшний день ознаменовывал начало жизни, заполненной бесконечным ожиданием женщины. Дэр открыл глаза и мрачно, обреченно вздохнул.
— Леди всегда опаздывают, — заверил его Дэвид. — Патриция говорит, у них просто не принято приходить вовремя, а что до невест… ну, всем известно, что невесты опаздывают. Они любят театральные появления.
Дэр с трудом выжал жалкую улыбку. Ему хотелось сказать что-нибудь язвительное по поводу глупости женщин вообще и невест в частности, но в голову приходил только один совет — держаться подальше от этих маленьких очаровашек, а такие советы вряд ли следует давать мужчине, который через каких-то пять дней женится на его собственной сестре.
— Она скоро приедет, — пообещал Дэр. — Она так старалась поймать меня, что сейчас точно не бросит. Она просто наказывает меня за то, что я не истратил последний шиллинг на пышную свадьбу.
Дэвид улыбнулся:
— Я понимаю, сейчас тебе кажется, что все плохо, но Патриция уверена — все образуется. Ей кажется, что леди Шарлотта испытывает к тебе нежные чувства, а это хорошо, правда?
Губы Дэра слегка дернулись в подобии кривой улыбки; он легонько ткнул Дэвида кулаком в плечо, благодаря за попытку утешить, и снова начал мерить шагами маленькую комнатку, время от времени останавливаясь, чтобы ущипнуть себя за переносицу. Начинала болеть голова, и боль усиливалась от шума во дворе церкви. В город приехал цирк, артисты давали представление по поводу визита царя Александра, и шумели они так, словно устроили репетицию оркестра прямо рядом с церковью.
После того как Дэр в десятый раз прошел мимо Дэвида и своего дворецкого, Бэтсфоум не выдержал:
— Не позволите ли вы мне уточнить, где сейчас находится леди, которой вы столь благородно, хотя и несколько поспешно, предложили руку и сердце? Не то чтобы я критиковал поступки милорда, в мое сознание даже мысль такая не закрадывалась, уж не говоря о том, чтобы обдумать ее и высказать, когда такая забота омрачает чело того, кто гораздо выше меня по положению, о чем, милорд, вы, разумеется, знаете. По правде говоря, я бы лучше отрубил себе вторую ногу, чем позволил высказать хоть малейшее неодобрение поспешностью, с какой вы пообещали жениться на женщине, которую едва знаете, уж не говорю о том, что не испытываете к ней ни малейшей склонности, что, впрочем, для брака вовсе не требуется, как мне известно по личному опыту, раз уж я был семнадцать невероятно долгих лет женат на миссис Бэтсфоум, пока она безвременно не отошла в мир иной в результате ужасного происшествия, случившегося из-за Женщины-слона из Занзибара на выставке в галерее «Необъяснимого и причудливого» мистера Тренчерфута, которая, сидя на скамье, швырнула тасманийского Мальчика-Летучую мышь через всю комнату прямо на колени миссис Бэтсфоум, каковая поперхнулась мятным леденцом, тем самым ускорив свою смерть, наступившую три года спустя из-за сильного сердцебиения и хандры. Право же, моя нога будет слишком незначительной жертвой для того, чтобы обеспокоенный мозг милорда хотя бы ненадолго оторвался от размышлений о желании своей невесты выйти за него замуж. Как милорду хорошо известно, само мое существование неумолимо направлено на то, чтобы сделать его счастливым. Пригласить хирурга для немедленной ампутации единственной оставшейся у меня ноги?
Дэр издал звук, подозрительно похожий на фырканье. На улице у церкви голоса повысились до лихорадочного визга, раздавались крики вроде «Эй, там, осторожно, медведь, он кусается!», слышались резкие фальшивые звуки нескольких труб, пытавшихся изобразить торжественный марш. Дэр старался не поддаваться все усиливающемуся ощущению абсурдности происходящего, но секунду спустя его губы все же изогнулись в усмешке — Бэтсфоум смиренно склонил голову, изображая покорность и подчинение, показал на свою ногу и изогнул бровь:
— Нога, милорд. Чтобы ее отрубить, потребуется всего лишь мгновение.
— Пожалуй, позже, Бэтсфоум. После свадебного завтрака, хорошо? Не хочется лишать дам аппетита.
— Дэр! — В комнату ворвалась Патриция, она схватила брата за руку и поволокла к двери. — Дэр, идем быстрее! Леди Шарлотта приехала, но она отказывается выходить из кареты, пока не переговорит с тобой. О, и еще в церковь забежала обезьянка, но викарий сумел загнать ее в люстру над нефом, так что тебе не о чем волноваться. Ты знал, что тут во дворе цирк?
Дэр передернул плечами, но все же сумел расправить их и, приняв утомленный вид, пошел вслед за сестрой к карете.
— А, Карлайл, вот вы где! С дамами всегда столько сложностей, — произнес худощавый рыжеволосый джентльмен, стоявший рядом с каретой. Он явно испытал огромное облегчение, увидев жениха. Тут раздался предостерегающий крик, и оба отпрыгнули с дороги — мимо них галопом проскакал верблюд, за которым волоклись несколько шелковых шарфов и позолоченная веревка. Следом за ним мчались трое циркачей, изрыгая непотребные ругательства и призывая на голову животного страшные кары.
— Беверли, — кивком поздоровался Дэр. — Полагаю, моя невеста волнуется?
Лорд Беверли тревожно посмотрел на церковь, потом на карету. Занавеска на окне отдернулась, появилось личико Шарлотты. Она поманила Дэра пальцем.
— Э-э… что-то в этом роде. Мне кажется, у вашей невесты есть кое-какие возражения против церкви. Не удивлюсь, если дело в цирке. Никогда не думал, что они держат цирки в церквях. По-моему, это совершенно неподобающе.
Дэр, ничего не ответив, открыл дверцу кареты.
— Доброе утро, леди Беверли, Шарлотта. Все в порядке?
— Нет! — воскликнула Шарлотта, схватила его за руку и потянула в карету. Дэр не сопротивлялся. Он сел напротив невесты, тщательно пристроив налицо выражение легкого любопытства. — Я хочу сказать, что не выйду за вас замуж.
— Пожалуй, посмотрю, не нужна ли я дорогому Алджернону, — пробормотала Каролина, пытаясь протиснуться мимо Шарлотты к двери.
— Оставайся на месте, Каро! Мне нужен свидетель этого разговора.
— Но, Шарли, это только между тобой и лордом Карлайлом! Я в самом деле думаю, что мне лучше уйти…
Шарлотте хватило дерзости нахмуриться, глядя на жениха. Не обращая внимания на Каролину, Дэр откинулся ни спинку сиденья и скрестил на груди руки.
— Вы не выйдете за меня замуж?
? Нет!
— И вы в подвенечном платье проехали весь этот путь, чтобы сообщить мне, что не собираетесь выходить замуж?
Шарлотта кивнула:
— Все верно. Я не выйду за вас, пока вы не придете в себя.
— Понятно. — Дэр кивнул, хотя на самом деле не понял ничего. Впрочем, он не сомневался, что Шарлотта быстро посвятит его во все тонкости своего заявления, в частности, объяснит, почему вдруг передумала после всех стараний поймать его в ловушку. Он еще раз кивнул, открыл дверку кареты и вышел, чуть не оказавшись растоптанным небольшой стайкой клоунов. Глубоко вдохнув пахнувший навозом воздух, Дэр приготовился к неизбежному.
— Аласдэр! — Шарлотта тоже выпрыгнула из кареты, подлетела к графу и наградила его взглядом, от которого налысо облез бы любой кот.
Дэр с трудом подавил улыбку, увидев разгневанные бездонные глаза, и признался себе, что бешенство Шарлотты вызывает у него безудержное желание поцеловать ее.
— Вы не можете просто так уйти! Вообще-то сейчас вы должны умолять меня выйти за вас замуж! —
