— Вернее, какой муж, — поправилась Лейси.
— Никакой, — непреклонно повторил он. — Я никогда не женюсь.
— Да, — после короткой заминки согласилась Лейси. — Не думаю, что вы женитесь.
Она встала и начала убирать со стола, потом вышла, накачала воды и, вернувшись, поставила ведро на плиту. И все это время Митч Да Сильва следил за каждым ее движением.
— У вас нет лучшего занятия? — не выдержала Лейси.
Но он только покачал головой и продолжал наблюдать за ней из-под полуопущенных век.
Чувствуя себя скованно, злясь на него, Лейси продолжала уборку. Он делает это нарочно, чтобы досадить ей, вывести из себя, и это, надо сказать, у него прекрасно получается. Он хуже, чем Дональд Баррингтон и Гордон Ликок, вместе взятые.
Летом, подумала Лейси, она бы ушла. Летом светло и после десяти, и она могла бы сбежать от этих наблюдающих глаз. Просто отправилась бы на послеобеденную прогулку и пропадала бы до самой темноты. Но сейчас уже темно, сумерки спустились очень рано. А у нее нет фонаря. Даже луна скрыта за облаками. Глупо сбегать без всякой причины. Но если она останется... Напряжение между ними нарастало с каждой минутой.
Он встал, и Лейси вздрогнула.
— Боитесь, что я брошусь на вас?
— О, конечно, нет!
Он ничего не сказал. Лучше бы снова устроил пикировку. Но он молчал, продолжая следить за ней взглядом, наконец вздохнул и подошел к книжным полкам возле печки. Постояв, вытащил одну из книг и устроился с ней на стуле.
Интересно, что он выбрал? Лейси вытянула шею, пытаясь разглядеть.
—«Отважный капитан», — бросил Митч, не поднимая глаз.
Лейси нахмурилась: ей не понравились ни его догадливость, ни его выбор.
— Вы раньше не читали? Я читала эту книгу ребенком.
— Когда я был ребенком, у меня не было времени читать, — отрезал Митч.
Лейси почувствовала неожиданный прилив сострадания к тому мальчику, каким он был. Она не представляла себе детства без возможности спрятаться от взрослых за чтением книг.
— Это очень печально... — начала было она, но он оборвал ее:
— Я сделаю это сейчас. — И, наклонив голову, погрузился в чтение.
Лейси какое-то время наблюдала за ним, а потом решила последовать его примеру. Но на полках ее не ждало ничего нового, все было читано-перечитано. Конечно, книги вызывали детские воспоминания, но сегодня вечером ей было не до воспоминаний. Ей требовалось отвлечься.
— Вряд ли вы что-нибудь взяли с собой? — спросила она наконец у Митча, когда, полистав две детские книги, со вздохом поставила их на место.
— Только вахтенный журнал «Эсперансы», — покачал головой Митч.
— Где он? — загорелась Лейси.
— Я уронил его, когда упал. Где-то там валяется.
— Вы оставили его?
— Дождя вроде не будет.
— И все же... — Лейси вскочила и кинулась к вешалке, где висела куртка.
— Бросьте. Не делайте глупостей. Искать в темноте какой-то журнал?
— Но я же искала вас вчера в темноте.
— За что премного благодарен, — мрачно пробурчал он. — Но я был в опасности. А журналу ничего не грозит.
— Не понимаю... — нахмурилась Лейси.
— А если вы упадете?
— Не упаду.
— Ну а если упадете? — не сдавался он. — Я не смогу пойти за вами. Вы разобьетесь. У меня вывихнута нога. Что мы тогда будем делать?
— Объединимся в совместном иске против дяди Уоррена? — предположила Лейси.
— Неплохая идея, — улыбнулся Митч.
— И, может быть, сумеем выиграть для вас Бар-Эф, а для меня Гнездо Буревестника. — Она с любопытством взглянула на него. — Для чего вам нужно ранчо Бар-Эф?
Тут тоже крылось что-то такое, чего Лейси не понимала, как и в истории с монастырем. Про Митча Да Сильву говорили, что все, к чему он ни прикоснется, превращается в золото. Считалось, что Бар-Эф никогда не будет приносить доход, с этим смирились и ее жадные до денег дяди. И Лейси не верила, что даже Митч, пускай он хоть второй царь Мидас, своим прикосновением сделает ранчо прибыльным.
— Я хочу, чтобы там велось хозяйство, — после минутного колебания объяснил он.
— Но оно никогда не принесет вам денег. Такого еще не было и не будет.
— Это неважно.
— Вы хотите таким способом списать налоги?
Он покачал головой и откинулся на спинку стула.
— Мне оно нужно для... мальчишек.
— По-моему, вы говорили, что не собираетесь жениться, — удивилась Лейси.
— Да, не собираюсь. И это будут не мои дети, — равнодушным тоном подтвердил Митч. — Я хочу устроить там что-то... вроде лагеря. Для таких парней, каким был я. — Он криво усмехнулся. — Для тех, у кого нет времени читать.
Лейси растерянно, с удивлением разглядывала его, пытаясь соединить крутого Митча, который никогда не собирается жениться, с сердобольным мужчиной, у которого такая нежность к мальчишкам.
— Они заслуживают этого. Пусть у них тоже будет время, — отрывисто проговорил он. — А не только у богатых детей. Понимаете?
— Конечно, понимаю.
— Ну вот я и хочу дать им время... и место, которое внесет перемену в их жизнь. Место, где они будут учиться по-настоящему работать и по-настоящему уважать себя.
Вытаращив глаза и приоткрыв рот, Лейси изумленно смотрела на него. Оказывается, в Митче Да Сильве есть много такого, чего она и предположить не могла.
— Не думаю, что вы способны понять, — заметил он, по-своему истолковав ее молчание.
— Большое спасибо! — взорвалась она. — Но так уж вышло, что на сей раз мне понятно.
— Вот как! Бедная маленькая богатая девочка оказалась очень понятливой.
— Ох, оставьте, Да Сильва. Не стоит так упиваться своими добродетелями. Если бедность такое уж выдающееся достоинство, то почему же вы не позволяете мальчишкам барахтаться в ней?
— Я не говорил, что это достоинство. — Темный румянец залил скулы Митча.
— Вы очень красноречивы и без слов. Вид у вас такой, будто вы постоянно клюете меня своим крючковатым носом.
— Крючковатым носом? — От возмущения он вытаращил глаза.
— Не переживайте, полагаю, что некоторым женщинам он нравится. — Лейси пожала плечами.
— Но, конечно, не вам? — Голос его стал нежным, словно шелк. Гневная гримаса сменилась вкрадчивой ухмылкой.
Лейси готова была убить себя. Ну что ее тянуло за язык говорить гадости, да еще такого рода? Но ведь нос у него и впрямь крючковатый.
— Идите к черту, Да Сильва, — проворчала она и направилась к двери.
— Вы не посмеете уйти, — прозвучал у нее за спиной ровный и властный голос.
Она обернулась, вызывающе вздернув подбородок.
— Кто остановит меня?
Митч встал, но не двигался. Взгляды их скрестились.
— Вы сами, — спокойно проговорил он. — Хоть раз в жизни, Лейси Феррис, вы должны проявить чуточку самоконтроля.
Гнев почти ослепил ее. Чуточку самоконтроля? Как он смеет читать ей нотации о самоконтроле?
