была Моравкой.
Я повернулась в Алеку.
— Ты сказал, твою Возлюбленную спалили. Ты видел, что жена Кристоффа сделала это?
Его лицо скривилось.
— Нет, фактически она была очищена[35], но я не нуждался в этом. Она была обезглавлена и ее тело ужасно искорежено, часть его сгорела. Только свет чертовых жнецов мог сделать это.
— Это то, что она имела в виду, — медленно сказал Кристофф, с направленным внутрь себя взором.
— Твоя жена?
— Рут сказала, что пыталась убрать следы смерти, но не смогла. Я думал, она говорила метафорически, но она вместо этого говорила буквально…
— Тогда она сказала правду о растаптывании. — Больше кусочком головоломки сошлись вместе. — Но тогда она, вероятно, запаниковала, когда увидела мертвого вампира и использовала свет чтобы избавиться от тела. Бедная женщина. Она наверно была напугана до смерти, пытаясь скрыть все это. И потом, когда Алек узнал и взбесился…
Алек застыл на мгновение, прежде чем сползти обратно на скамью, с одной рукой на глазах.
— Несчастный случай. Это, в конце концов, был несчастный случай. Все эти муки, каждая секунда с того мгновения уникальный свой собственный ад и ее смерть случилась из-за несчастного случая. Я должен был убить волов.
— Ты убил. Они были моей лучшей упряжкой, — сказал Кристофф, прочистив горло, когда я подтолкнула его. — Почему ты никогда не говорил мне этого?
Алек вздохнул и взглянул на него.
— Ты был моим самым ненавистным врагом. Ты убил единственную женщину, которая могла спасти меня. Или так я думал. Я обратил тебя и притворился, что был твоим другом, так чтобы быть тенью каждого твоего шага и удостоверится, что ты страдаешь так же, как и я. Я отгонял твоих женщин, пытался забрать твою Возлюбленную и подготовил в мельчайших деталях смерть вас обоих. Почему ты думаешь, я не рассказывал тебе?
— Но ты же не враг Кристоффу, не так ли? — Тихо сказала я, прислоняясь к Кристоффу, столь счастливая что думаю, могла бы разразиться песней в любой момент.
— Нет, — печально сказал он. — Когда-то за последнюю сотню лет удовольствие наблюдать его страдания ушло.
— Ты не говорил жнецам, где найти подругу Кристоффа, не так ли? — Спросила я, с внезапным подозрением.
Алек покачал головой.
— Я рассказал ей о нем. Я никогда не думал, что она налетит прямиком на их свору. Я приложил все усилия, чтобы спасти ее. — Он вгляделся в Кристофф. — Я действительно сожалел об этом.
— Я знаю.
— Прежде чем это собьется в настоящие Мгновения Холмарка[36] и мы все начнем покупать друг другу фигурки Драгоценных Моментов[37], почему бы нам не забрать тебя с крыши? — Сказала я, протягивая свою руку Алеку. — Солнце перемещается и скоро ударит в тебя. И хотя волдыри сошли с твоего лица, не похоже, что ты сможешь чересчур много стоять.
Алек позволил нам помочь ему встать на ноги, поддерживая его между нами, когда мы добрались с ним назад к двери.
— Если я скажу, что сожалею обо всем, Крис… — Он позволил предложению смолкнуть, но с надеждой посмотрел на Кристоффа.
Кристофф кивнул и стукнул Алека по плечу в прощающем жесте парней, но Алек все еще восстанавливающийся от светового шара и отшатнулся к стене. Кристофф направился к нему со словами извинения, обтряхнул, и затем придержал для него открытую дверь.
— Почему ты сказал Фредерику, что мы придем убить его? — Спросила я.
— К тому времени я знал, что не смогу убить тебя. Я полагал, что они сделают это за меня, — признал Алек.
— Но ты точно не смог бы сделать этого, не так ли, ты большой увалень? — Сказала я, беря Кристоффа за руку.
Маттиас скакнул вверх по лестнице, приветствуя меня, отказываясь прекратить целовать мою свободную руку, пока Кристофф не спихнул его вниз на половину лестничного пролета.
— Кристофф! — Сказал он слегка оскорбленным голосом, когда поднялся. Магда и Рей были рядом с ним, выглядя пораженными.
Рей сделал быстрый снимок, когда мы спустились на первый этаж.
— Он извиняется, Маттиас. Но никаких больше целований, ОК?
Он вздохнул.
— Магда сказала, что мы на самом деле не были женаты.
— Нет, не были, потому что Кристофф был ризничим. Но не волнуйся, — сказала я, приласкав его руку. — Я найду тебе другую Зорю, кого-то, кому понравишься ты все время целующий ее, ОК?
— Это все что нам нужно, — поворчал Алек вздыхая. — Другая Зоря.
— Все в порядке? — Спросила Магда, ее глаза округлились, когда он переводила взгляд с Алека на Кристоффа.
— Да. Теперь все просто прекрасно. Старые раны излечились, недоразумение выяснено, прощение дано. Это как в часе с Опрой.
— Ну, я скажу тебе. Так что теперь?
— Теперь мы пойдем и скажем Фредерику прекратить убивать вампиров или других. О! Почему Иларги дал голландской некромантке твой номер телефона? — Спросила я Алека, когда мы направились вниз по лестнице на главный этаж.
— Понятия не имею, — ответил он, казалось, несколько пораженный этой идеей.
— Да, не имеешь. Или как минимум, ты заставил меня так подумать прошлой ночью, когда ты спасал меня от жнецов. Помнишь? Я спросила тебя, делал ли ты секретную работу для Братства и ты сказал — да.
— Конечно, делал. Я лгал. Я ничего не знал о некромантке и Иларги.
— Замечательно. И что теперь мне делать?
Ровен ждал нас. Его брови поползли вверх при виде Алека поддерживаемого Кристоффом.
— Я все пропустил, не так ли? — Спросил он своего кузена.
— Да. Извини. В следующий раз я подожду тебя, — сказал ему Кристофф.
— Тебе лучше. — Ровен обследовал Алека за мгновение до того как скользнуть плечом под его руку.
— Я полагаю, что никто не имеет представления, где я могу найти Иларги? — Мрачно спросила я, когда наша небольшая кучка сброда проделала свой путь вниз вестибюля к залу заседаний. Никто не ответил. — Я так не думаю. Проклятье.
— Тут что-то гах…я думаю, шторка[38] зажата… — Реймонд остановился, сражаясь с чем-то в своей камере.
— Люди Братства не собираются взбеситься, когда увидят всех вампиров, не как ли? — Спросила Магда, идя рядом со мной.
— Я не думаю, что это будет большой проблемой, — сказала я, улыбаясь воспоминаниям о взволнованных взглядах управляющих.
— Ровен открыл дверь, он и Кристофф помогли все еще шатающемуся Алеку прилечь. Андреас, который стоял с пистолетом направленным на маленькое стадо жнецов, выглядел крайне изумленным.
— Что было плохо? — Спросил он своего брата.
— Очень. Пия заставила меня сказать ей, что я ее люблю перед Алеком.
— Ой.
