сидевшему перед ним Асимуре.
Слов нет, Асимуре можно было бы открыться, думал Соэда, но все же опасно — а вдруг Асимура о его предположениях расскажет Сэцуко, уже не говоря о Такако и Кумико. Какое это будет для них потрясение!
Разумеется, Кумико и ее мать обрадуются, узнав, что Ногами жив. Но когда им станет известно о француженке — новой жене Ногами, — их радость мгновенно померкнет…
Итак, Асимура, желая поведать о своей встрече с Ногами, начал с прогулки в Восточный парк, но тут же остановился. Соэда тоже: сказал, что ездил в Идзу, и умолк, так и не осмелившись рассказать о цели своего визита.
— Вот как? Значит, вы побывали в Идзу? — Асимура сделал вид, будто эта новость его заинтересовала.
— Да, пришлось съездить по одному делу. Утром выехал и только что возвратился в Токио — вскоре после вашего звонка в редакцию.
— Похоже, у вас уйма работы, — посочувствовал Асимура. — И все-таки, раз вы были в Идзу, надо было хотя-бы денек провести на горячих источниках.
— К сожалению, не удалось.
— На каком же курорте в Идзу вы побывали?
— В Фунабара.
— Слышал, слышал, это, кажется, там изумительно готовят дичь. Мне об этом один знакомый рассказывал…
Ужин окончился, подали чай. После чая время на откровенную беседу едва ли останется, подумал Соэда.
— Извините, что я заставил вас приехать сюда, — сказал Асимура, испытывая неловкость из-за глупого положения, в которое сам себя поставил. — Особого дела у меня к вам не было. Просто захотелось повидаться.
Соэда молча посмотрел на Асимуру.
— Понимаете, я посчитал своим долгом поблагодарить вас за внимание, которое вы уделяете Кумико.
— О чем вы говорите! — воскликнул Соэда.
— Ну хорошо, тогда пойдемте, — сказал Асимура, взяв свой портфель. Он медленно направился к выходу. В этой медлительности Соэда усмотрел непонятную нерешительность, в которой все еще пребывал Асимура.
Но подходящий момент был упущен. Они спустились на первый этаж, здесь по-прежнему было много студентов, некоторые, завидев Асимуру, кланялись ему.
Выйдя на улицу, они молча дошли до трамвайной остановки, близ которой выстроились в ряд букинистические лавки.
— Вы где живете, господин Соэда? — спросил Асимура.
— В Сиба, квартал Атаго. Там наше общежитие для холостяков.
— А мне в другую сторону, но я вас подвезу.
Асимура поднял руку и остановил проезжавшее такси. В машине они молчали, а через несколько минут Соэде уже надо было выходить. Да и общей темы для разговора не находилось.
В странном настроении Соэда простился с Асимурой.
Он медленно шел по знакомой улице. Не верится, что Асимура пригласил его только для того, чтобы поблагодарить за заботу о Кумико. Наверняка он хотел поговорить о другом, но почему-то не решился.
Что же хотел сказать ему Асимура? И почему не сказал?
Ну а что, если Асимура, как и он, верит, что Ногами жив? Это настолько серьезно, что ни жене, ни Кумико, ни Такако сказать об этом нельзя. Но и молчать он не в силах. Может быть, поэтому он решил встретиться со мною?
— Да, именно так, Асимура находится в положении, сходном с его собственным.
Соэду охватило запоздалое сожаление: надо было ему первому сказать о своих предположениях, тогда Асимура, возможно, ответил бы откровенностью на откровенность. Соэде не терпелось узнать, насколько Асимура уверен, что Ногами жив, и откуда он это взял.
Его вывели из задумчивости огни станции Отяномидзу. Казалось, что платформа плыла в темноте, словно корабль.
И в этот момент Соэду осенило — он понял скрытый смысл того, что при прощании сказал ему Мурао: поезжай в Иокогаму, в Гранд-отель! Ну конечно же, надо ехать — и не одному, а вместе с Кумико.
23
Хозяин гостиницы «Цуцуия» шел по длинному коридору в свою комнату, находившуюся за кухней и спальней для обслуживающего персонала.
Сегодня к вечеру раньше, чем обычно, стали появляться желающие снять номера на ночь. Гостиница стояла на бойком месте, и постояльцев — хотя и не слишком высокого ранга — всегда было много.
Хозяин открыл дверь, вошел и остановился посреди комнаты. У стены стоял довольно старый стол. Эту комнату хозяин обычно убирал сам, никому не доверяя. Здесь царил идеальный порядок, который свидетельствовал не столько о прирожденной аккуратности, сколько о привычке, приобретенной в прошлом.
Хозяин, продолжая стоять посреди комнаты, прежде всего бросил внимательный взгляд на стол. Электрическая лампочка, свисавшая с потолка, освещала резко выдающиеся на его лице скулы и оставляла затемненными впадины на щеках.
На лице хозяина застыло напряженное выражение. Он внимательно оглядел комнату, куда посторонним вход был строго-настрого запрещен.
Ему казалось, будто в комнате что-то неуловимо изменилось после того, как он заходил сюда в последний раз. Словно кто-то здесь побывал и привел в движение заполнявший комнату воздух.
Один за другим он оглядел предметы, лежавшие на столе: конторские книги, чернильницу, ручку, пачку сигарет, карандаш, стопку почтовой бумаги. На каждом предмете у него были свои, хотя и примитивные метки. Конторские книги были сложены особым образом, в определенном положении оставлены чернильница и ручка, стопка почтовой бумаги положена чуть-чуть косо. Он с первого взгляда мог определить, дотрагивался ли кто-либо в его отсутствие до этих предметов.
Все оставалось на своих местах: и конторские книги, и ручка с чернильницей, и стопка почтовой бумаги. Вот только обложка, накрывавшая почтовую бумагу сверху, была слегка сдвинута: словно кто-то приподнимал обложку и перелистал несколько листков.
Хозяин открыл дверь, выглянул в коридор и окликнул служанку:
— Эй, Отанэ, пойди сюда!
Из комнат второго этажа доносились громкие голоса постояльцев. Хозяин хлопнул в ладоши и еще раз позвал служанку.
Где-то вдалеке откликнулся женский голос, и почти сразу же в конце коридора показалась круглолицая краснощекая девушка.
— Вы меня звали, хозяин?
— Зайди сюда. — Он пригласил ее в комнату.
— Кто-нибудь заходил в эту комнату в мое отсутствие? — спросил он, бросив на служанку пронзительный взгляд.
— Нет, — ответила служанка, встревоженно глядя на строгое лицо хозяина.
— Может быть, Офуса? — Хозяин назвал имя второй служанки.
— Не знаю, но, пока вы были в конторе, я и Офуса обслуживали гостей. Думаю, у нее не было ни одной свободной минутки, чтобы сюда заглянуть.
Хозяин задумался, потом спросил:
— Где сейчас Эйкити?
— Кажется, дежурит у входа.
— Так-так.
— Хозяин, у вас что-нибудь пропало?
