хозяин сразу стал серьезным.
— До которого часа открыта ваша лавка?
— Часов до одиннадцати вечера, — вежливо ответил хозяин.
— Значит, вы видите пассажиров, которые прибывают сюда около половины десятого?
— Около половины десятого? Ну да, ведь есть поезд из Хакаты в 21.24. Разумеется, смотришь во все глаза, в лавке ведь уже пусто. А тут думаешь, не зайдет ли кто-нибудь купить фруктов.
— Так, очень хорошо. А теперь прошу вас припомнить, не видели ли вы вечером двадцатого числа, примерно в это время, выходящих со станции мужчину лет тридцати в европейском платье и женщину лет двадцати пяти в зимнем пальто, надетом поверх кимоно?
— Двадцатого вечером? Гм… Давненько, однако…
Задумавшись, хозяин склонил голову набок. Торигаи понял, что вопрос непосильный, ведь прошло несколько дней. И число вряд ли о чем-нибудь говорит торговцу. Он решил задать свой вопрос иначе.
— Наверно, вы слышали, что недавно здесь на побережье нашли самоубийц, двух влюбленных, которые вместе приняли яд?
— Ну как же, слышал и в газетах читал. Это когда полиция утром обнаружила трупы.
— Вот-вот! Утром двадцать первого. А меня интересует предыдущий вечер, вечер двадцатого января. Может быть, вспомните?
— Предыдущий вечер… Да! Вспомнил! — хозяин хлопнул себя по фартуку с эмблемой. — Вспомнил! Конечно, видел!
— Что вы видели? — У Торигаи забилось сердце.
— Да этих самых людей, про которых вы спрашиваете. Я запомнил потому, что на следующий день поднялась шумиха из-за самоубийства. Так вот, значит, в тот вечер всего человек десять сошли на нашей станции. Это с поезда в 21.24. На ночь глядя вообще мало кто приезжает. Ну, а мужчину и женщину я запомнил. Одеты были так, как вы говорите, — он в европейском платье, она в кимоно. Я только на них и глядел, думал, может, фруктов купят.
— И что же, купили?
— Нет. Я даже расстроился. И не посмотрели на мою лавку, пошли по той улице, что на Западный Касии ведет. А утром — этот кошмар, самоубийство. Я уж подумал, не они ли. Потому и запомнил.
— А их лица вы помните? — Торигаи пристально посмотрел на хозяина. Тот потер щеку, соображая.
— Да нет… Отсюда все-таки далековато. И потом на станции горят яркие фонари, свет падал им на спину, так что только темные силуэты я и видел. Где уж тут разглядеть лица. Я видел в газетах фотографии, но не могу сказать, они ли это.
— Да-а… — Торигаи ссутулился. — А одежду разглядели?
— Тоже не очень. Они прошли мимо, я смотрел им вслед. Помню только, что мужчина был в пальто, а женщина в кимоно.
— А рисунок и цвет кимоно помните?
— Нет, где уж запомнить, — хозяин даже усмехнулся.
Торигаи был разочарован. В это время какой-то покупатель выбирал мандарины. Казалось, он прислушивается к их разговору.
— Вы сказали, они пошли в сторону станции Западный Касии. Можно по этой дороге выйти на берег моря?
— Конечно! Прямо через станцию и выйдете.
Торигаи поблагодарил хозяина и ушел.
Хоть что-то прояснилось. Чутье не обмануло. Жаль, что хозяин не разглядел лиц. Но, по всей вероятности, это были Кэнити Саяма и О-Токи. Они прибыли в Касии в 21.24, значит выехали из Хакаты примерно в 21.10. Из Хакаты до Касии минут пятнадцать езды. Если Саяма, поговорив с женщиной по телефону, выскочил из гостиницы немного позже восьми, где они были в течение часа? И где встретились? Проверить это невозможно. Хаката слишком большой город.
Так, погрузившись в свои мысли, Торигаи медленно шел к станции Западный Касии. Вдруг сзади его окликнули:
— Простите, пожалуйста!..
Торигаи обернулся. Смущенно улыбаясь, к нему подошел молодой человек с пакетом мандаринов в руках, по виду служащий фирмы.
— Вы из полиции? — спросил он.
Торигаи узнал недавнего покупателя.
2
— Я невольно слышал ваш разговор в лавке, когда выбирал мандарины, — начал он. — Дело в том, что я тоже видел эту пару. Вечером, около половины десятого.
— Да?! — у Торигаи заблестели глаза. Оглядевшись кругом, он увидел маленький кафетерий и потащил туда засмущавшегося свидетеля. Быстро заказал два кофе и, без всякого удовольствия глотая мутноватую подслащенную жидкость, начал расспрашивать.
— Расскажите, пожалуйста, поподробней.
— Да, собственно, и рассказывать-то нечего, — почесал голову мужчина. — Просто случайно услышал, что вы интересуетесь, ну и решил сказать.
— Вот и прекрасно. Рассказывайте.
— Я сам живу здесь, а работаю в Хакате, в одной из фирм, — начал молодой человек. — Накануне того дня, когда обнаружили самоубийц, я видел их вечером. Только это было на станции Западный Касии, в 21.35.
— Минуточку, — перебил его Торигаи, — в это время приходит электричка?
— Да. Она выходит со станции Велодром в 21.27 и через восемь минут прибывает сюда.
Велодром — станция на восточной окраине Хакаты, в Хакодзаки. Хакодзаки древнее поле сражения: во времена монгольского нашествия здесь произошла крупная битва. Неподалеку протекает река Тадарагава, там сохранились развалины оборонительных укреплений. Рядом — сосновая роща. Прекрасный вид на бухту Хаката.
— Итак, вы видели их в электричке?
— Нет, не в электричке. В тот вечер состав был всего из двух вагонов. Я сидел в заднем, пассажиров было мало, я бы обязательно их заметил. Наверно, они ехали в переднем вагоне.
— Где же вы их видели?
— Уже потом, по дороге домой. Со станции я шел медленно. В тот вечер я выпил в Хакате и был навеселе. Меня обогнали несколько человек, сошедших с той же электрички. Наши, местные, я их всех знаю. А потом меня обогнала еще одна пара, незнакомые мужчина и женщина. Шли они очень быстро. Мужчина был в пальто, женщина — в зимнем манто, из-под него виднелось кимоно. Они направлялись в сторону взморья. Ну, тогда я не обратил на это внимания, свернул к себе в переулок. А утром узнал о самоубийстве влюбленных. Вот я и подумал, уж не их ли я видел? Ведь в газетах писали, что смерть наступила около десяти вечера.
— А лиц вы не помните?
— Да нет, ведь они меня обогнали, и я видел только их спины!
— А одежду можете подробно описать? Цвет, рисунок?
— И этого не помню. На той улице фонари тусклые, да и был я навеселе. Только вот слышал, что женщина сказала.
Торигаи насторожился.
— Да? Что же она сказала?
— Да всего одну фразу: «Какое, однако, унылое место».
— «Унылое место…» — невольно повторил Торигаи. — А что ответил мужчина?
