Дзиро поклонился и повернулся, собираясь уйти.
— Подождите! — сказал вошедший в комнату Сёдзи. В руках у него была записка. — От У Чун Хина. Срочно.
Старк знал, что написано в этой записке, прежде, чем прочел ее. Девушка. Он совсем забыл о ней. А вот Макото не забыл.
Пол маленькой комнаты в борделе при «Нефритовом лотосе» был залит кровью, натекшей из шести трупов. Четверо из них были застрелены, трое — в грудь, и один — в лицо. Пороховые ожоги свидетельствовали о том, что выстрелы были произведены с близкого расстояния. Пятый был зарезан ножом, возможно — его собственным, который до сих пор торчал у него в груди. Прежде, чем добраться до сердца, этот же нож выпустил ему кишки. Убийство, совершенное в гневе. Старк взглянул на девушку. Возможно, именно этот человек с выпущенными кишками несколько ранее убил Сю-фонг. Девушка была красива; в ее лице гармонично сочетались европейские и азиатские черты. Ей было лет шестнадцать- семнадцать, не больше. У нее было перерезано горло.
— Макото ее не убивал, — сказал Старк. — Это сделал тот человек.
У Чун кивнул.
— Он, по его словам, пришел, чтобы освободить ее. Она же э-э… пострадала по недосмотру.
— Где он?
— Где бы он ни был, — сказал У Чун, — он обречен. Теперь хорошего выхода не осталось.
Он взглянул на полдюжины полицейских, которые толклись в комнате, мешая друг другу.
— Вон тот офицер как раз ел в ресторане. Он услышал выстрелы. И очутился здесь через мгновение после того, как Макото ушел.
— Он ранен?
— Не думаю. Вот к этому, — У Чун указал на покойника с обожженным порохом лицом, — он подошел ближе всех, а его нож не в крови. Я глубоко сожалею, мистер Старк. Я надеялся, что проблема решена. Кто бы мог подумать, что он совершит столь глупый шаг — рискнет всем ради проститутки?
Старк мысленно сказал себе, что он мог бы — и должен был бы — подумать об этом. Он и сам поступил почти в точности так же, когда ему было столько же, сколько сейчас Макото. Эль-Пасо сменился на Сан-Франциско. Место другое — результат тот же самый. Его женщина тоже умерла из-за него, и куда хуже, чем эта. «Сын не всегда похож на отца», — сказал Макото. Иногда он все-таки был на него похож — чрезвычайно плачевным образом.
Один из копов, одетый вместо мундира в гражданский костюм — тот самый офицер, о котором упоминал У Чун, — подошел к ним и приподнял шляпу.
— Мистер Старк.
Старк несколько раз встречался с ним, по поводу краж на верфи. Жизнерадостный, полный ирландец, похожий скорее на дружелюбного бармена, чем на стража порядка. Офицер Маллиган. Улисс Маллиган.
— Помощник шерифа Маллиган.
— Какая неприятность! — заметил Маллиган.
— Да, но весьма счастливая для вас неприятность, — сказал Старк. — Насколько я понимаю, вы — первый из офицеров, оказавшихся на месте происшествия.
— Совершенно верно, мистер Старк. — Произнося эти слова, Маллиган вопросительно взглянул на Старка. — Я тут зашел слегка перекусить. Лапшой со свининой в красном соусе.
— Благодарите ваш аппетит, помощник шерифа Маллиган. Вы — герой. Вы поймали Чайнатаунского Бандита и положили конец ужасу, который он наводил на добропорядочных граждан.
Полицейский поочередно посмотрел на трупы, потом снова взглянул на Старка.
— И который из них — Бандит, сэр?
— Тот самый, которому вы выстрелили в лицо, когда он кинулся на вас с китайским мясницким ножом.
Маллиган нахмурился и снова уставился на трупы.
— Тогда получается, тут была банда? И вся банда застрелена?
— Нет, он был преступником-одиночкой, дерзким, и, возможно, свихнувшимся. — Старк снял с пояса револьвер тридцать восьмого калибра и подал Маллигану рукоятью к нему. — Он был вооружен револьвером и мясницким ножом, в точности как и описывают пострадавшие. А эти люди и девушка — всего лишь несчастные бедолаги, случайно оказавшиеся рядом.
Маллиган взял револьвер и осмотрел его.
— Он полностью заряжен.
— Я сомневаюсь, что он останется таковым к тому моменту, когда очутится в отделении полиции и будет зарегистрирован в качестве вещественного доказательства, — сказал Старк. — Я полагаю, что за это вас повысят до заместителя начальника полиции. Я уверен, что начальник полиции Вильсон говорил мне что-то в этом роде, когда мы с ним вчера вместе обедали.
— Я не понимаю, сэр, — сказал Маллиган.
— А вам так уж это необходимо, заместитель начальника Маллиган?
Маллиган медленно расплылся в улыбке, а в глазах его заплясали веселые огоньки.
— Нет, мистер Старк. Думаю, не особенно. Моя жена очень обрадуется прибавке в жалованьи.
— В таком случае, позвольте мне первым поздравить вас.
Старк и Маллиган пожали друг другу руки.
— Да, но если это Чайнатаунский Бандит, то где же то, что он награбил?
Старк взглянул на У Чуна.
— Где-то спрятано, а где — неведомо, — отозвался тот.
— Поскольку Бандит схвачен, жертвы чрезвычайно огорчатся, если им не вернут их имущество. Думаю, вы временно убрали драгоценности с места происшествия, чтобы уберечь, а теперь с радостью передадите их мистеру Маллигану.
У Чун недовольно нахмурился.
— Да.
— Конечно же, благодарные бизнесмены с радостью выплатят вам вознаграждение. Скажем, тысячу долларов.
— Полагаю, воистину благодарные бизнесмены могут быть и более щедрыми, если учесть потери, которые я понес из-за своей готовности услужить. Скажем, две тысячи долларов.
— Думаю, это вполне справедливо, — согласился Старк. Эта проблема была решена. Но другая осталась. Где Макото? Теперь он не поедет в Мексику. Но куда он отправится?
— Ну и паршивый же выдался ужин, — сказала Хоуп, когда они вместе с ее старшей сестрой Анжелой отправились наверх, в свою спальню. Хотя она была на два года младше сестры — ей было всего одиннадцать, высказывалась она куда чаще. — Когда они принимаются называть друг друга «мистер Старк» и «миссис Старк», сразу ясно, что они из-за чего-то поссорились.
— С Макото что-то случилось, — сказала Анжела. — В этом все дело.
— Да с ним никогда ничего особенного не случалось, — возразила Хоуп. — Он же мальчишка. Он всегда вывернется.
— Я слыхала, как Дзиро и Сёдзи говорили насчет полиции. Что-то нехорошее произошло в Чайнатауне.
— Чайнатаунский Бандит! — воскликнула Хоуп, встревожившись. — Неужто он напал на Макото?
Анжела покачала головой. Хоуп видела, что сестра хочет сказать что-то еще, но почему-то не решается.
— Да ладно тебе, Анжела, давай, говори!
— Мой японский не очень хорош, — сказала Анжела. — Я могла неправильно понять. А они еще говорили на акаокском диалекте, потому их было еще труднее понять.
— Ну так что они сказали?
Анжела глубоко вздохнула, прежде чем ответить.
— Они говорили, будто Макото кого-то убил.
