Застигнутый врасплох неожиданным вопросом Колесный Призрак замешкался, придумывая, как бы сменить тему. В конце концов он произнес:
– А ты, дяденька, тяжелый, будто чистым колдовством питаешься. Еле-еле козырнул тебя из той дыры.
Самодовольно ухмыляясь, Кул подтвердил, что немного чародейству обучен. Колесный Призрак мстительно огрызнулся: мол, именно «немного». Вскипевший разбойник несдержанно выкрикнул:
– Может, померимся силами? Я не погляжу, что ты чей-то племянник!
Не дожидаясь согласия Призрака, драчливый разбойник без предупреждения ударил внука королевы заклинанием Таранной Оплеухи, а затем попытался накрыть Большим Медным Тазом. Однако межтеневой процессор, оказавшийся проворным парнишкой, успел сгруппироваться и легко отбил удар. Большой Медный Таз звонко разлетелся на мелкие осколки, воздух во дворике свернулся в бушующий смерч, заодно задрав платье на Даре. Кул невольно выпучил глаза на вполне пристойные по форме, пусть даже малость тощие, ляжки демонессы. Воспользовавшись его оплошностью, Колесный Призрак набросил на разбойника Крапивное Лассо, но Кул каким-то невероятным образом ускользнул из обжигающего захвата. Отражение зашаталось. С верхних этажей замка посыпались осколки оконных стекол, а на крыше покосились громоотводы.
– Полегче вы, озорники! – прикрикнула на них Дара.
– Все в порядке, бабуля, мы просто разминались, – возбужденно сообщил Колесный Призрак. – Если дяденьку потренировать, из него выйдет нехилый боец, сможет хорошую деньгу в цирке зашибать.
– Молчал бы, пока я тебя самого не зашиб, – проворчал Кул, спрыгивая с дерева, куда был заброшен последним катаклизмом. – Никакого гостеприимства. У нас принято гостя сначала накормить, а уж потом убивать.
– Будет тебе гостеприимство, – пообещала Дара. – Ты помог моему сыну и будешь достойно вознагражден.
Хлопнув в ладоши, она подозвала слуг, повелев им организовать варвару баню и кормежку. Кулу показалось, что при этом по лицу королевы-матери пробежала тень благожелательной гримасы. Он только не мог знать, к кому относился этот намек на добрые чувства – к неожиданно вернувшемуся сыну или спасителю последнего. Варвар немного разбирался в людях, а потому был уверен, что Дара не способна проявлять такую слабость, как чувство благодарности.
Оценив скрученную раковиной панораму, Мерлин признал, что здесь его навряд ли отыщут докучливые придворные лизоблюды. Даже легкая ревность шевельнулась, когда он попытался представить тех кобелей, для встреч с которыми Рханда оборудовала такой чудный мирок. Спрашивать, конечно, не имело смысла – наверняка скажет: дескать, специально берегла, чтобы с тобой потрахаться.
Любовные упражнения на молодом сене затянулись, и Мерлин отдал должное мастерству предшественников, обучивших Рханду так виртуозно и непринужденно пользоваться укромными фрагментами тела. Потом они хорошенько закусили, и Мерлин собрался возобновить сеанс интимной акробатики, но его партнершу потянуло на задушевные беседы.
– Ты счастлив? – без обиняков осведомилась она.
– Спроси чего-нибудь полегче. – Он подумал и добавил: – Наверное, изредка бывал счастлив.
– А сейчас?
– Сейчас мне слишком хорошо, чтобы думать о таких высоких материях.
– Какие мы закомплексованные! – Она слегка загрустила и сказала, сосредоточенно разглядывая коготки: – Вероятно, не стоит принимать всерьез все обещания, которые ты давал за предыдущие четыре часа?
– Разве я что-то обещал? – встревожился Мерлин.
– Забудь…
– Погоди… Неужели это продолжалось четыре часа?
– Чуть меньше, – согласилась Рханда. – Не переживай. Меня посылали и до тебя. Правда, я сама посылала вашего брата гораздо чаще. Просто…
– Успокойся, – потребовал он. – Я не хочу с тобой расставаться. Только не все зависит от меня.
– Жаль, – разочарованно сказала Рханда. – В какой-то момент я поверила, что смогу стать королевой.
– Не теряй надежду, – посоветовал Мерлин, обнимая девушку. – Слушай, а что бы ты сделала, если бы стала королевой? Лично я, став королем, не сделал ничего путного.
Рханда изумленно поглядела на него, стала чрезвычайно серьезной и очень толково, чуть ли не по пунктам, изложила программу, за которую демоническая знать растерзала бы любого, обвинив в государственной измене. «Ты бы еще предложила республику ввести, – пробормотал ошеломленный король. – И вдобавок отказаться от культа Змеи».
– Это пока нереально, – с сожалением сказала она. – Но реформы неизбежны и не имеют альтернативы. Иначе мы останемся отсталой расой и нас сожрут соседи.
– Имеешь в виду Амбер?
– Да кто угодно! Даже Беохок в союзе с Ганешем. Разве тебя в Калифорнии не учили истории Рима?
– Думаешь, Дворы настолько прогнили?
– Настолько? Гораздо сильнее! Ты не представляешь, какой это кошмар – вернуться в болото Дворов после свежего воздуха продвинутых Отражений.
– Представляю, – буркнул Мерлин. – Конечно, Калифорния – дикое захолустье по сравнению с твоим Беохоком, но я тоже почувствовал разницу
