Рханда стремительно села, поджав ноги. При этом острые конусы ее грудей вызывающе покачнулись, как самонаводящиеся боеголовки ракет, выбирающих направление на мишень. Мерлин потянулся к подружке, но Рханда, словно забыв, для чего они здесь уединились, с неожиданной страстью заговорила о наболевшем.
По ее мнению, в Хаосе назрел конфликт поколений. Грядущее, безусловно, было за передовыми идеями, носителями которых она считала молодежь, получившую всестороннее образование, повидавшую разные миры и потому способную разумно модернизировать закостеневшую в бессмысленных традициях цивилизацию Хаоса. По другую сторону баррикад оставались демоны старой закваски, которые не желали перемен, поощряли разбойничьи набеги на соседние Тени и спесиво требовали хранить верность догмам, оставшимся в наследство от малограмотных пращуров.
– Глупость наказуема не менее, чем инициатива, – возбужденно выкрикивала Рханда. – Отсталых бьют. Или мы откажемся от прошлого, или у нас нет будущего.
– Экстремистка… – Король фыркнул. – Отказ от прошлого никого не доводил до добра. Но в чем-то ты права. Все мало-мальски серьезные посты у нас занимают кондовые ретрограды и тупицы, имеющие лишь одно преимущество над остальными – благородное происхождение.
Девушка закивала, соглашаясь с его словами. Потом проговорила более сдержанно, чем прежде:
– Припоминаю нашу собирушку сразу после коронации. Ты обронил, что попытаешься внести свежую струю, как-то осовременить жизнь Хаоса.
– Стараюсь… – Король беспомощно помахал руками. – Кое-кого из бездарен отправил на безобидные должности, назначил на их места толковых ребят.
– И это все?! – презрительно вскинулась Рханда.
– Нельзя ломать наш дом слишком быстро. Вожди Дворов могут встревожиться, и тогда от гнева феодалов меня не спасут ни полк Бессмертных, ни личная гвардия.
Немного подумав, хорошенькая экстремистка заявила: мол, если бы какой-нибудь внешний враг как следует потрепал зазнавшихся местечковых царьков, последние мигом стали бы сговорчивее. На эту реплику Мерлин, рассмеявшись, ответил:
– Ты думаешь в точности, как моя мамуля. Не слишком приятным сюрпризом рядом прошелестел вкрадчивый голос вдовствующей королевы-мамули:
– Эта девочка думает, как я? Похоже, я недооценила твою подружку.
Даже не оборачиваясь, он увидел магическим зрением, как в десятке шагов за спиной покачивается колечко Призрака, через которое в пещеру глядела, ухмыляясь, Дара.
– Привет, ма, – неловко пробормотал Мерлин, шаря руками в поисках одежды.
Рханда быстренько прикрылась какой-то тряпкой, сделала кокетливый книксен и сказала, потупив глазки:
– Здравствуйте, ваше величество Я польщена вашим комплиментом.
– Нам надо будет серьезно поговорить, – сказала Дара. – Зайдешь ко мне, когда будешь одета не так скудно. Мерлин, ты мне срочно нужен, так что и тебе не помешало бы одеться.
– Что-нибудь случилось? – встревожился он.
– Как посмотреть… – Лицо королевы оставалось непроницаемым. – Деспил вернулся. Правда, без войска.
Спайкард снова окружил Мерлина вибрирующей паутиной, и силовые нити плавно обогнули потустороннюю сущность Кула. Варвар явно хранил в себе отпечаток сильной, но не развитой магии – скорее всего, он совсем недавно имел дело с отдаленной от Хаоса и до невозможности деформированной версией Логруса.
Укрывшись в нише, отделенной от комнаты ширмой, Мерлин наблюдал за беседой матери с разбойником из Страны диких Теней. Одновременно король воспользовался случаем, чтобы изучить окрестности Дворов, и обнаружил передвижение двух больших войсковых колонн. Подобные маневры во все времена сильно тревожили монархов, поэтому он мысленно вызвал Призрака, поручив разобраться. После этого Мерлин сосредоточил внимание на разговоре, который плавно журчал в пяти шагах от него по ту сторону ширмы.
Кул многословно и косноязычно рассказывал о своей ненависти к нирванским дьяволам. Мерлину показалось, что Дара балдеет от здоровенного самца. Похоже, дикарь тоже почуял интерес к прелестям Дары, поэтому грубо сменил тему:
– Ты – натуральная кошка. Тебе нужен настоящий кот, чтобы ты визжала от восторга
– Кошка? Неплохо, – Дара любезно продемонстрировала клыки. – Говорят, у кошек девять жизней.
Внезапно Кул помрачнел, словно слова королевы задели его за живое, и прорычал:
– Глупости. У всех только одна жизнь.
– Об этом после, – строго сказала королева-мать. – Расскажи-ка подробнее, что происходит в твоей части Отражений.
Почесав поочередно затылок, грудь, макушку и бороду, варвар сказал, что в его стране осталось несколько враждующих колдунов. Некоторые из них хотели бы подчиниться Амберу, другие готовы переметнуться на сторону Нирваны. По словам Кула, верным союзником Хаоса был только он.
– Если вы дадите немного войск, – не таясь, предложил варвар, – я смогу приструнить остальных, и владыки Хаоса получат хороший плацдарм для действий против враждебных королевств. Я навербую много сильных солдат, наберу себе большой гарем, построю красивый дворец, и тогда все соседи станут бояться меня и согласятся служить Хаосу.
– Даже царь Нирваны и его сыновья? – Дара прищурилась.
– Слабаки, – презрительно бросил Кул. – Сколько раз я бил их – и всех вместе, и поодиночке.
