– Мне тоже многое не нравится, – призналась она. – Но что поделать – Дворы сильны, своевольны и не желают подчиниться Руинааду.
Из открывшегося в стене межтеневого тоннеля выглянул Мандор Деликатно извинившись за вторжение, глава Пути Всевидящих осведомился, не помешал ли, нагрянув без предупреждения. Мерлин раздраженно бросил:
– Помешал. Но пусть это тебя не смущает.
– Наверное, с отцом он более вежлив, – притворно вздохнула Дара.
– В отличие от тебя, его отец не склонен чересчур часто потрясать Мироздание, – заметил Мандор. – Мерль, с тобой хотел поговорить Сухей.
Подождав, пока за сыном закроется гобелен, Дара подозвала пасынка к зеркальному кристаллу, передававшему изображение и звук из номера для особо опасных гостей. Некоторое время они молча наблюдали, как громадный варвар распускает хвост перед Ясрой, у которой и в мыслях не было сопротивляться. Наконец туповатый разбойник сообразил, что ведьма давно согласна, и с торжествующим ревом повалил ее прямо на пол. Поморщившись, Дара отвела взгляд, сказав брезгливо:
– Настоящее животное. Узнал его?
– Сразу… – Мандор покачал седой головой. – Понимаю, что ты задумала, но советую отказаться от мести. До сих пор все твои авантюры в этом направлении приводили к обратному результату.
– Не болтай глупостей! – Голос королевы обрел обычную интонацию высокомерного превосходства. – Оракул показал, как он скрутит Мефа и бросит к моим ногам. Я хочу этого, и ничто меня не остановит… кроме предательства. Но дикарь кажется искренним союзником.
– О да, он боготворит Хаос, – рассмеялся Мандор.
Седовласый колдун напомнил, сколь боязливо и трепетно Кул пытался завоевать благосклонность бывалой шлюхи Ясры. Так чернокожий раб с плантации мог бы обхаживать мулатку или креолку, прислуживающую белым хозяевам за столом и в постели. Как и все варвары, сказал Мандор, Кул считает жителей Хаоса высшими существами, а потому будет верно служить тем, кто его чуть приласкает. Впрочем, Мандор оговорился, что столь верная служба будет продолжаться лишь до той поры, пока дикарь не поймет, что в Хаосе обитают самые обыкновенные склочные твари, не заслуживающие особого почтения.
Еще раз глянув на кристалл, Дара оторопела от творившихся там безобразий. Такое зрелище не могло оставить ее равнодушной. Вспомнились откровения Кула: «Ты – натуральная кошка. Тебе нужен настоящий кот, чтобы ты визжала от восторга». Она покосилась на Мандора. Настоящим котом его, конечно, не назовешь, но если рядом нет никого более подходящего…
– Держись, колдун, – угрожающе прошипела, не в силах более сдерживаться, королева.
Она бросилась на пасынка, сбила с ног и, усевшись верхом, принялась срывать с него одежду.
Сначала Мерлин вызвал отца и сообщил о движении наемников в сторону Авалона. Узнав, что родственники в курсе и готовы отразить вражескую вылазку, он успокоился, передал привет сестренке и сдач Карту Сухея. Старейший в Хаосе мастер Искусства ответил далеко не сразу и вдобавок поинтересовался недовольным тоном: с какой, мол, радости внучатый племянник отвлекает его от важных занятий.
– Мандор передал, что ты меня ищешь, – терпеливо напомнил Мерлин.
– Да? Возможно… А он не говорил, зачем я тебя искал?
– Я не догадался спросить.
Сухей вздохнул, и это далось старику не без труда. В данный момент он щеголял в двуногой форме с двумя парами длинных гибких рук. Всю поверхность тела покрывали сросшиеся между собой ракушки. Взгляд трех больших фасеточных глаз выражал разочарование.
– Ну ладно, заходи, – проскрипел страдающий склерозом чародей.
Шагнув сквозь холод Карты и Тьму незримых измерений, Мерлин оказался в месте, необычном даже для Хаоса. Одну стену лаборатории занимало вставшее вертикально море, и волны бежали сверху вниз, омывая берег то ли острова, то ли материка. Стена напротив была черной пропастью, в которой светили звезды и туманности, а на переднем плане изредка пролетали планеты и другие холодные камни вроде астероидов. Между этими гранями реальности располагалась обычная каменная плоскость, частично прикрытая стеллажами, на которых в беспорядке были свалены книги, стопки исписанных листов, непонятные приборы и посуда с подсохшими остатками давней трапезы. Повернув голову, Мерлин обнаружил, что четвертая стена вообще отсутствует – между морем и звездами открывался выход на речной берег, где светило лиловое солнце и длинноклювые птицы, покачивая пышными хвостами, с важным видом разгуливали по ярко-красной траве.
– У тебя здесь мило, – заметил Мерлин. Старик слабо шевельнул рукой, словно хотел отмести незаслуженный комплимент.
– Не обращай внимания на антураж. Просто давно не прибирался.
Мерлин был полон решимости выпытать у чародея первоначальную причину их рандеву, но не успел задать вертевшиеся на кончике языка вопросы. Из звездной стены медленно выплыл, вращаясь вокруг всех мыслимых осей, камень неправильной формы. Схватив его посреди комнаты, Сухей взвыл: «Как ты мне надоел!» – и с размаху швырнул в морскую стену. Оставляя за собой дымный след, булыжник упал на берег и взорвался как настоящий болид, вырыв на суше солидную воронку. Материк зашатался, покрывшись трещинами, а по морю побежали волны.
– Вот так погибли динозавры, – провозгласил король. – Учитель, ты не вспомнил, за каким хреном вызвал меня?
– Кажется, вспоминаю. – Сухей помассировал ракушки на затылке. – Мы можем оказаться по уши в дерьме.
– Мы с тобой или все королевство?
– И мы с тобой, и весь Хаос, и Амбер в придачу. Я чувствую, что Логрус обеспокоен. Будто появилась
