момент по определению, а не накрыло.
Так что теперь вы сами понимаете, есть ли у меня что-то вне Аномальных, или нет. А Федя наш ещё вчера свои причины рассказал.
— Ты вот, Кость, так это рассказывал про деревню, что аж самому туда скататься захотелось. — Захарова рассказ друга явно впечатлил. — Может скажешь, где она находится? Я бы домиком тоже там обзавёлся.
— А почему нет. Показать покажу, вот только скататься туда вряд ли получится.
— Это почему? Там с дорогами всё так плохо, или же нам с Аномальных не вырваться?
— Спутник открой.
Артемьев подошёл к пульту управления, прокрутил спутниковое изображение местности и остановил курсор на перепаханном поле где-то на краю Калужской области.
— Закрыта эта территория была сразу же, как оттуда люди бежать начали. Тогда ещё никто не знал толком, что происходит, объявили территорию зоной биологической угрозы, огородили, а когда разобрались — стали ждать, пока все перемрут. Еды подвозили, помогали чем могли, понимали, что все деревенские — не жильцы. Деревеньку снесли, когда умер последний её обитатель, а случилось это в начале декабря где- то. По весне же, как снег сошел, и снесённое перепахали на всякий случай. Но вот только я туда месяц назад ездил — всё по-прежнему там. Дома стоят, как стояли, хотя по весне там пара особенно старых по определению должна была начать заваливаться. Людей нет по-прежнему. Просто по пути заехал в соседнюю деревню, ну и разговорился с тамошними, откуда я и куда еду, они-то мне и рассказали. Смотрели на меня как на психа какого-то. Никонов потом подтвердил, правда, но вот вид у него был очень уж загадочный в тот момент. Кто-нибудь может мне объяснить, каким образом я в апреле мог быть в деревеньке, на месте которой находится перепаханное ещё в начале марта поле? И как я умудрился прожить половину зимы в доме, которого не стало ещё в декабре?
— Н-да, дела… — Нимов вышел из-за стола. — Пойду бумаги профессорские принесу, а ты налей пока. Да чаю, а не водки. Думать будем.
Вечер всё население базы встретило за тактическим, как они его единодушно назвали, столом. Документы скорее добавили загадок, чем дали ответов. Упоминания о засекреченных городах, которых не было ни на советских картах, ни тем более на спутниковых, для присутствующих не несли никакого смысла. Захаров раздухарился и попробовал побаловаться с камерой спутника, переключая её в разные режимы и пытаясь получить относительно нормальное фото Аномальных Территорий. В результате на снимках получались размытые пятна разных цветов, но не более. Когда Артемьеву это надоело, он объяснил другу, что над Аномальными имеет место своеобразное атмосферное явление, вызывающее рефракцию и именно поэтому у него ничего не получается и получиться не может. Захаров было насупился и всем своим видом попытался показать, что костьми ляжет, но фотографии Аномальных с орбиты получит, однако Артемьев намекнул ему, что этой проблемой люди в Институте занимались с самого его возникновения, и уж если здесь, на Третьей Базе нет ничего такого, что могло бы говорить об успехе в данном вопросе, то это о чём- то, но говорит.
— Ну хорошо, — Нимов откинулся на стуле, — вот мы имеем названия Припять 3, Чернобыль 5. Вот где, где может находиться этот Чернобыль 5? Пардон, где пятьдесят лет назад находился Чернобыль 5? За всё это время он мог зарости до неузнаваемости, я не говорю о том, что и вовсе уйти в болота, которые, по легендам, занимали тогда гораздо меньшие площади. А может это был подземный город? Ну, к примеру, находился он под самим Чернобылем, но был настолько велик, что получил такое название. А может он находился под землёй, но при этом не под самим Чернобылем, а где-то неподалёку? И заметьте, если есть Чернобыль 5, то что случилось с Чернобылем 4, про который вообще здесь ни слова? Про Чернобыль 2 и 3 мы и так все знаем, ну а с теми-то то? Ленинск какой-то, но это как раз понятно, без Ленинска в проекте такого масштаба ну никак нельзя. Тут проспектами Ленина так просто не отмажешься.
— Или вот лаборатория Х-14. — продолжал он, глядя в потолок и помахивая стопкой древней документации на манер веера. — Можно было бы сказать, что лаборатория называется Икс тире четырнадцать. А почему вдруг Икс, к примеру, а не Хэ четырнадцать? Вот есть Л-3, Р, или всё же Пэ-6. Откуда вдруг Икс? И почему обязательно лаборатория? Ну, допустим лаборатория. А тот же Х-15 мог быть автобазой этой лаборатории. А может и подшефным хозяйством, где выращивали модифицированные овощи, которые по ночам убегали с грядок и жрали в соседних лесах лягушек и ежей, а может и покрупней кого. Что ты говоришь, Кость, ещё один город нашёл? Как, говоришь, называется, Хрущёвск? А что, аргумент. То есть буквенный индекс в названии может обозначать принадлежность объекта к какому-либо городу? Вариант. Л это у нас получается Ленинск, Х это у нас вроде как Хрущёвск… а что такое Р? И опять же — где этот Хрущёвск находился, что там такого было… Автобус туда из Ленинска наверняка должен был ходить. Хорошо хоть индекса Жэ нет, я бы туда точно не полез. Там наверняка бы плохо пахло и было бы очень темно. Да знаю я, что тут на всех подземных объектах плохо пахнет и темно. Скупились компартия, а затем и международное сообщество на духи. Залить бы в подземелья вон хотя бы развалин завода, которые рядом с Базой, пару цистерн французского парфюма — ууух какой аромат бы попёр, как кучу дерьма в духах вымочили. С лёгкими нотками тропических плодов… эх, мечты, мечты…
— Устройство № 21.
— Чего? Какое устройство № 21?
— Да нет. Тут вот переписка между руководством лаборатории Ч-6 и, представьте себе, самой ЧАЭС на тему выделения дополнительных энергетических мощностей, поскольку экспериментальный образец этого Устройства № 21 оказался очень прожорливым до электричества.
— И что?
— А то, что под это дело данной лаборатории стали строить отдельную электроподстанцию для заведения дополнительных линий электропередачи. Ну?
— Чего ну? Ты к чему клонишь?
— Ты сам подумай. Вспоминай, о чём сам только что говорил про индексы. Индекс Ч у нас относится предположительно к Чернобылю. Миш, посмотри там в кодах, ничего про Ч-6 не упоминается? Так вот. Для этой самой лаборатории стали строить отдельную электроподстанцию и скорее всего отстроили, потому что датируется эта переписка 1980 м годом, то есть за шесть лет до Первого взрыва. Две приметы места у нас уже есть. Читаем дальше. Вот тут написано, что отвод дополнительной линии будет осуществлён в пяти километрах от Чернобыля с южной стороны. Открываем карту и что мы видим? В город ведут три дороги: с северо-запада, с запада и с юго-запада. Есть ещё четвёртая, но она с востока, а это нам не интересно, потому что пусть там тоже есть въезд в город, но заводить линию собирались явно где-то с юга. А так нам всего-то надо пройти с болот километров пять-семь на запад, выйти на трассу, пройти ещё километра четыре-пять и затем искать какую-нибудь ЛЭП, попутно глядя, не отходит ли от неё какая-либо линия.
— Чего ты к этой лабе так прицепился?
— А это не я прицепился, это мне Маша нашептала.
— Не понял, что она тебе нашептала?
— Макс, с нами что-то нехорошее произошло именно где-то там. — голос Маши был лишён эмоций. — Наш путь пролегал по той трассе, которая заходит в город с юго-запада. Мы должны были идти южнее, но я не могу вспомнить, почему мы решили пойти именно тем путём.
— Так, стойте. Вы сейчас предлагаете пойти за каким-то лешим туда, где Махе несколько лет назад сорвало крышу? Хоть одну разумную причину приведите. Вариант «по приколу» заведомо не рассматривается.
— Тебе такое обозначение как ВЭС21002П говорит?
— Да нихрена оно мне не… чего? Ну-ка стой.
Нимов подскочил к одному из терминалов пульта управления и полез в каталог предметов, найденных на Аномальных Территориях. Меньше чем через минуту на экране отобразилось странное оружие, проходившее под обозначением ВЭ21005СКП. Довольный он повернулся к Маше.
— Узнаёшь?
— Смутно вспоминаю, — возможно остальным показалось, но вид у Маши стал какой-то потерянный.
— Вот с этой берданкой ты вышла к Базе, но не это важно. Сходство обозначений видите?
— И вот эта штучка потребовала выделения дополнительной электролинии? — Захаров с недоверием
