Разлили ещё по одной. С кухни донёсся аромат готовящейся закуски. В ожидании её закурили. До момента явления вкусной и здоровой пищи для пьяных и больных на голову людей оставалась четверть часа. Над столом повисли молчаливые раздумья.
— Слышь, мужики, — Хендрикс закусил принесённой барменом Васей жареной Весёлой картошкой, — а ведь место-то само по себе необычное. Сколько хожу по Зоне, так ни разу не слышал, чтобы кто из сталкерья нашего про него рассказывал. Ну то есть рассказывали, но как предостережение, что нефига там делать.
— Думаешь прихабариться там можно? — в голосе Матраса появились нотки меркантильности. — Этот вариант можно рассмотреть.
— Вот чего сразу прихабариться? — Хендрикс прицелился на ещё одну картофельную дольку. — Сам же видел, что с артефактами там негусто. Но вот сам прикинь, чего народ этого места так избегает?
— Ты около Периметра артефакты искать попробуй, — Гвоздь разливал ещё по одной, — результат будет тот же, уверяю. Но пошарить там всё равно нужно. Непростое место действительно.
— Я вот думаю, — Матрас опрокинул стопку и закусил, — может стариков наших на эту тему порасспрашивать?
— Они с тебя денег слупят знаешь сколько? И не факт, что туфты не наплетут.
— Информация того стоит.
— Да нет по этому месту толком никакой информации, — присоединился к разговору бармен Вася. — Гниль там, ценного ничего нет и не было никогда. В Припяти есть ветеринарная клиника, только сами догадайтесь, почему она нах никому не сдалась. Лачуги вон вдоль периметра стоят и тоже никому не интересны.
— Ну ты, мужик, сказал, — с чавканием заметил Хендрикс. — То какие-то лачуги вдоль периметра, а то целый Пансионат, чуть ли не в середине Зоны.
— И что? Ему от этого площадкой для посадки НЛО становиться? Оказался он там, но хабара с той территории отродясь не таскали. Ну да, гермодверь в подвале, да только выбить её никому так и не удалось.
— А говоришь, что нет ничего.
— Много тебе толку с того? Без кода ты её не откроешь, а код никому не попадался. Думаешь, ты один такой умный, что ли? Пробовали уже. Три неправильных ввода ключа и замок блокируется на сутки. Сделана она так, что хрен ты её выбьешь взрывчаткой, потолок только обвалишь к херам себе на башку. Хочешь до седых мудей пароль подбирать — вперёд. А вот геморроя на задницу уже на подходе отхватишь оптом — собачки тот лес на свой брачный сезон облюбовывают, и я ещё про аномалии не говорю. Да и вообще в том районе дерьма хватает. Было б что там ценное — уже давно принесли, а так туда лет уже двадцать никто не ходит. На ночлег ещё встают иногда, но редко и большими отрядами. Где ж ты, Хендрикс, мотался, что про ближайшие окрестности свободовской территории ничего не знаешь?
— Не ставили меня на те ближайшие окрестности, — огрызнулся тот, — сразу на дальние ставить начали, а когда в вольных ходить начал — в те края не захаживал. Ты ж знаешь, что пью я мало, к тебе захожу редко, вот и прошли хохмы про то место мимо меня стороной. У тебя тут долговцев многовато, а у нас с ними генетически заложенная взаимонепереносимость.
— В прошлом у тебя эта непереносимость, но отмазка принята. А вот с заходами ко мне надо что-то делать, — усмехнулся Вася. — Предлагаю начать хотя бы с увеличения частоты посещений.
— Барыга, ой барыга, — Хендрикс покачал головой, — вот все вы, деляги, такие. Никогда выгоды своей не упустите.
Борщ не появился и на утро. Оценив расклад, Гвоздь прицепился с утра к бармену и настоял на том, чтобы проверить борщёв кабинет на наличие некоей записки. Вася поначалу попробовал от него отмахнуться, но достаточно быстро понял, что Гвоздь так просто не отстанет.
Записка, в которой говорилось о том, что буде заявится Гвоздь, то надлежит выдать ему всё, что попросит (с корявой припиской «почти всё»), обнаружилась лежащей на столе. Бармен начал было ворчать про «благотворительность», «сущее разорение» и кого-то выжившего из ума, но Гвоздь намекнул ему, что подобное трепетное отношение администратора Базы касается-де исключительно его команды и якобы за всё уплочено вперёд, дабы избежать дилеммы «пропить или не пропить».
— Гуляй, голытьба, — с довольным лицом взмахнул руками Гвоздь, — но в меру.
Матрас и Хендрикс с горящими глазами осматривали стеллажи с амуницией. Оба, не сговариваясь, нацелились на ПЗС-13Эд, защитный костюм смешанного назначения, одинаково хорошо (хотя кто-то говорил, что одинаково плохо) защищающий и от аномалий, и от различных осколочно-пулевых дел.
— Гвоздь, — полюбопытствовал бармен Вася, — я хоть и далёкий от ваших военно-полевых игр человек, сюда захаживаю не часто, но мне интересно, почему снаряжение в основном всё забугорное?
— Остатки былой роскоши. В то время как наши строили здесь одну капитальную базу, забугры предпочитали забрасывать сюда по несколько отрядов наёмников и прочих любителей подержать в руках автомат со всем необходимым, чтобы те уже сами закреплялись где-нибудь на местности. Отряды эти планировалось переводить в дальнейшем на самоокупаемость — вы нам артефакты и прочие ценности, а мы вам снаряжение и боеприпасы. Позже, когда количество желающих уменьшилось, в ход пошла идеология — свобода для всех там, противостояние российской агрессии… наращивали, так сказать, численное преимущество. Понятное дело, что закрепиться удавалось далеко не всегда, зверьё опять же, вот и осталось после этих конкистадоров достаточно много снаряжения, им не пригодившегося. С другой стороны, если полезть под землю, то там со времён СССР немало лежит, боеприпасов в том числе, но туда ещё пролезть надо.
Снарядились. Хендрикс хохмил, что в таком прикиде и до самой Станции дойти можно как по Арбату, Матрас же многозначительно ухмылялся, говоря о каких-то местах, по сравнению с которыми Станция это просто большой курорт. Бармен Вася почему-то растрогался и сам предложил обновку обмыть, поскольку народ весь куда-то разбежался, погода дерьмо и для выхода не располагает совершенно, делать всё равно нечего, вернётся ли Борщ и если вернётся, то когда — неизвестно, а также, что вообще Аномальные его достали и ему скучно. За стойку, — говорил он, — я вон Кольку-охранника поставлю, нехай учится.
— Ты не ссы, — Гвоздь пьяным полушёпотом говорил ему позже уже за столом. — Если там, куда мы идём, будет система Общепита, мы тебя туда переманим. Будешь зам. директора столовой. Связи подниму.
Вася глуповато улыбался, и его полупьяные глаза лучились детской радостью. Определённо ему не хватало нормального человеческого общения, а тут выдался случай, но Гвоздь заявил, что пора бы им и честь знать, потому что дела. Он понимал, что сегодня до Пансионата они не дойдут в любом случае, но неподалёку от того места находился одна военная часть, в которой обосновались вольные сталкеры, и на ночлег в том месте у Гвоздя были виды. То, что они, в нарушение всех правил и канонов пойдут под шафе, его смущало, но не сильно — дорога в те края была хоженая, да и крупного зверья на ней отродясь не видывали. …
— Не мужики, что-то тут не так. — Матрас настороженно рассматривал в прицел здание Пансионата. — Куда БТР из карусели делся?
— Вертолётом прикинулся и улетел, — усмехнулся Гвоздь. — Вспоминай, что стрелять он перестал после того, как хорошенько грохнуло. Может помог ему кто, может он сам.
Весь отряд лежал в кустах. Хендрикс зевал — Гвоздь настоял на раннем выходе, подняв команду в полпятого утра.
— Мне вот другое не нравится, — продолжал Гвоздь. — В здании, если верить моему радару, определённо присутствует около десятка человек, но их не видно. И это ещё не самое плохое — они по именам не определяются, а должны. Неизвестный контакт, мать его. Первый раз с таким сталкиваюсь.
— Может иностранцы? — предположил Хендрикс. — Другая кодировка, все дела.
— Не похоже. Радар показывает принадлежность к институтской сети, хотя допускаю, что они могли частично поменять кодировку сигнала. А что, правильно — своих они по любому опознают, а как их зовут — других не касается.
— Так а чего лежим тогда?
— Потому и лежим, что они уже двадцать раз со мной связаться должны были — я ж у них как институтский высвечиваюсь. Мы сколько уже тут торчим, час где-то, да? И за всё это время ни один из них
