— Да, без шлема.
— А-а, а он… дома. — И у Валеры даже хватило присутствия духа пошутить: — Погода нелетная, дядя Армен!
— И непролазная, — твердо глядя на Крахмалова, отчеканил Осипов.
— В каком…
В другое время Осипов, может, и дал бы в дурачка поиграть, но сейчас было не до психологических опытов.
— В таком. — И он сунул под нос «летчицкий» шлем.
— Товарищ старший лейтенант… — сразу заюлил Барбос. — Я…
— Отнеси хлеб — и немедленно ко мне!
— В отделение? — упавшим голосом спросил Барбос.
— Сюда. Ждать здесь буду.
Барбос кинулся выполнять приказ, но остановился и уныло спросил:
— К нам заходили?
— Заходил.
— Тогда не приду.
— Это почему еще?
— Не пустят… без ремня…
Осипов хотел заверить, что ничего такого не говорил матери, но вспомнил, что сообщил мимоходом о прогуле. Нашел время! И к чему? Еще раз взгреют, еще раз подкрепят дурную привычку лгать, изворачиваться. Не привычку, а характер уже.
— Как же быть? — даже растерялся Осипов.
— Не знаю, дядя Армен.
Чутье у Барбоса изумительное!
— Вместе пойдем?
Барбос покачал головой. Он успел напялить шлем, и уши мотнулись из стороны в сторону.
— Еще хуже будет. Вы что матери сказали?
— Спрашивать все-таки буду я. Где ребята?
— Какие?
— Антон Градов с друзьями. Только не финти!
— Не знаю. Честное слово, не знаю! Провалиться мне…
— Что ты искал в подземном ходе?
Пришлось Барбосу выложить все, что знал. Знал он, увы, не так много, как надеялся Осипов. Но и не так мало.
Барбос выследил ребят, установил, что они ведут какой-то подкоп. Скорее всего, в подвалы бывшего комбината. А трофеев там, как всем известно, полно. Барбос тайно включился в работу. Рыли несколько дней, целую неделю, наверное. Потом Барбосу поднадоело это, решил подождать, пока они своими силами доберутся до трофеев. А тогда и он тут как тут: добыча пополам или…
В общем, запустил это дельце Барбос, вспомнил, когда узнал об исчезновении кладоискателей. Он так и назвал троицу — Антона, Ростика и Алену — «кладоискатели». Узнав о побеге — а Барбос ни минуты не сомневался в том, что ребята сбежали из дому, — он сразу смекнул, куда именно, но подал на берег лишь на другой день.
— Почему только на следующий день?
— Занят был. В школу ходил.
— Рассказывай. Все!
Барбос выбрался на берег через сутки. Полез. Сначала почти во весь рост, потом ползком; дальше нору проделывали, экономили силы.
— Да вы же знаете, какой там ход!
— Знаю.
Барбос пополз и добрался до тупика.
— До старого тупика? — подчеркивая слово «старого», переспросил Осипов.
— Вот этого не знаю, товарищ старший лейтенант. Но дальше — стоп. Ни тпру ни ну!
Барбос полежал несколько минут, прислушался, пошарил инструмент.
— Они лопату и совок там оставляли, не уносили домой.
Инструмента не было, и Барбос попятился назад: развернуться в норе невозможно. Тут сверху и посыпалось!
— Я, конечно, не очень чтоб напугался, но рванул.
— И даже там, где в рост можно было, задом полз…
— Ваша правда, товарищ старший лейтенант, — обреченно признал Барбос. — Но насчет кладоискателей — тут я вот на столько не виноват. Тут вы мне…
— Да ничего я тебе! — Осипов махнул рукой, и лицо его выразило такое огорчение, что Барбос проникся сочувствием.
— Но я все-таки считаю: они там!
— Там? — с надеждой переспросил Осипов.
— Там.
— Считаешь?
— Провалиться мне на этом месте!
Тут они оба вспомнили о хлебе.
— Пошли! — решительно сказал Осипов и ринулся через ступеньку на пятый этаж.
Мать Крахмалова и опомниться не успела.
— Извините, но он мне вот так нужен! В деле одном помочь!
— Я быстро, мать! Помогу — и домой!
Сунули авоську с хлебом и помчались вниз.
Когда мать пришла в себя, на первом этаже хлопнула дверь подъезда.
Саперы Январева прошли под землей двадцать три метра за час двадцать минут. Но добыли из-под земли только совок и лопату. Что это значило — думай как хочешь. Мнения разошлись.
Январев считал: ребята убедились в безнадежности своей затеи и отступились. Осипов настаивал продолжать раскопки.
— А если они не отступились?
— А совок и лопата? Не руками же они землю рыли! — возражал Январев.
— Они пробились до свободного участка, оставили инструмент и пошли налегке.
— От места, где нашли инструмент, мы отрыли еще семь метров. Сплошной грунт с кирпичом вперемешку.
— Но обвалиться могло и потом! — настаивал на своей версии Осипов.
— Филимонов! — приказал Январев. — Сбегай наверх, проверь, нет ли осадки грунта над тоннелем. Направление — северо-восток.
Осипов не доверил Филимонову ответственную задачу, пошел следом. И Январев не выдержал. Но и трое они ничего подозрительного не обнаружили. Никаких провалов, трещин, свежих впадин.
— Дерн здесь толстый, крепкий, верхняя корочка могла и не нарушиться, — уже слабо возразил Осипов, а Январев считал разговор оконченным.
— Ищи их в другом месте.
— В каком?
Январев пожал плечами.
— Думаешь, я знаю, где в земле добро необезвреженное лежит? Ищем — находим.
На эти слова Осипову возразить было нечего.
— По местам, — скомандовал Январев, и солдаты забросили в кузов машины шанцевый инструмент.
Осипов взял лопату и направился в подземелье.