Закон крови

всем: «Вы – родные братья. Вы не должны враждовать, не можете убивать друг друга! » И тогда же этот Закон был нарушен. Почему?

Потому что и Великий Червь (или Великий Змей ) – еще не Начало Начал. Тьма намного древнее; сам Великий Червь – ее порождение, но и она – не Начало Начал. Исток всего сущего – Свет. И с появлением Тьмы началась Великая Борьба за Сущее, за человека. Наш, Средний Мир, – не только арена, он – порождение этой Борьбы. Поддавшись Тьме, человек нарушил предначертанное и сделал первый шаг на пути к распаду и гибели.

Наматывались чудовищные кольца Червя; старел Мир. Однажды Тьма заполонила его настолько, что Мир едва не погиб, но все же уцелел… А во времена Аша людей уже было много. Потом их становилось все больше и больше; они говорили на разных языках, шили разные одежды, по-разному изготавливали орудия, отмечали свое тело разными знаками. И называли себя по-разному. Одни говорили: «Мы – дети Бизона!»; другие: «Мы – дети Лисицы!»; третьи: «Мы – дети Серой Куропатки!»… В сущности, все они были детьми одного Закона, но не могли этого постичь. «Дети Серой Куропатки – родные братья и сестры; они не могут враждовать, не могут убивать друг друга!» Но как соблюсти этот Закон? Что вызывает самую острую вражду, приводящую к кровопролитиям? Споры из-за женщин! Значит, чтобы соблюсти Закон, мужчины одного Рода, одного тотема, не должны брать в жены тех, кто живет рядом с ними: женщин того же Рода, того же тотема; они должны искать себе подруг в другом клане. Сыновья Серой Куропатки могут жениться только на дочерях Бизона, и наоборот. Так Основным Законом стал Закон Крови: «Все дети одного тотема – родные братья и сестры. Братья и сестры не могут вступать друг с другом в брак! »

Далеко к востоку от тех мест, где коротконогие сородичи Аша породнились с длиннотелыми, с севера на юг текла река – «Большая вода», как называли ее жившие здесь люди. Среди них ходили слухи о том, что где-то далеко, там, куда она течет, есть Великая вода, у которой только один берег. Ею и кончается Земля – один из трех Миров, тот самый Средний Мир, в котором они живут. Великую воду не видел никто, кроме, может быть, кого-то из детей Куницы, ежегодно совершающих дальние походы на юг, откуда они приносят отличный кремень, такой, какого не сыскать нигде в окрестностях, и предлагают его на обмен своим соседям – детям Мамонта и детям Серой Совы. Уж не там ли, у Великой воды, на краю Мира, берут они этот кремень? Но дети Куницы, сами пришедшие сюда с юга, – еще на памяти стариков – необщительны; многого от них не узнаешь…

Какова она, Великая вода, можно было представить, глядя на весенние разливы своей Большой воды, затоплявшей на низком левом берегу все, чего достигал взгляд: не только песчанистые прибрежные отмели, заболоченные низины, но и поросшие соснами дюны, сливаясь с дальними озерами. Сосновые леса тонули в воде и серовато-голубой дымке испарений, и само солнце тускло просвечивало сквозь эту дымку. И казалось, вот она, Великая вода! Сама подступила к их стойбищам! Но проходило совсем немного дней, река возвращалась в свое русло, воздух очищался от водяных паров, и мир вновь становился ясным и привычным.

Большая вода заливала весной только низкий левый берег, мало удобный для постоянной жизни. Люди переправлялись туда на легких, обтянутых кожей лодках или на связанных бревнах, но делали это нечасто, главным образом когда там неожиданно появлялось стадо северных оленей – редких гостей на правобережье. Сами они жили здесь, на высоком правом берегу, спускающемся в речную долину хотя и отлогими, но местами крутыми склонами. Берег прорезался несколькими глубокими логами, по дну которых к Большой воде текли ручьи – узкие, чистые, стремительные. На мысах этих логов, защищенных от ветров и буранов крутыми склонами, и располагались стойбища трех Родов: детей Мамонта, детей Серой Совы и детей Куницы.

Арго, вождь общины детей Мамонта, высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, вышел из своего жилища – конусовидного строения, сложенного из еловых и сосновых слег, покрытых шкурами, обложенных хвойным лапником. Десятка два подобных хижин полукругом окаймляли пологий склон мыса, опускавшегося к ручью. Утро было солнечным и теплым. Поздняя весна, почти лето! Большая вода давным-давно вошла в свои берега, лед сошел еще раньше, а жалкие остатки снега дотаивают лишь в самых затененных, самых глухих уголках. Мир снова зелен еще свежей, но уже густой, не самой первой зеленью.

В такое утро вождь не надел ничего, кроме замшевых штанов, отороченных бахромой и перехваченных кожаным ремнем. Ремень скрепляла костяная пряжка-заколка. Длинные волосы, собранные в пучок и стянутые на затылке кольцом из бивня мамонта, падали на спину. На шее – старый амулет-оберег: просверленная галька. Вождь получил ее от своего отца еще тогда, когда он был не вождь и даже не Арго- охотник, а всего лишь ползунчик-Мииту.

Босые ноги ласкала еще яркая, но уже густая трава. На лицо, на могучую, совсем не старческую грудь, иссеченную Родовыми знаками, вместе с чуть заметным утренним ветерком падал солнечный свет. Вождь зажмурился. Хорошо! Стоял бы так и стоял…

– Отец, еда готова!

Арго оглянулся. Во входе жилища стояла его младшая дочь, Айрис, – всего лишь год прошел с тех пор, как она перестала быть девочкой и прошла Посвящение, и вот – совсем взрослая! Отец улыбнулся, вспомнив, как она ворочалась и вздыхала на своей постели, когда он занимался любовью с ее матерью. Ничего! Сегодняшняя ночь будет последней, которую Айрис проведет под родительским кровом. Завтра она сама узнает, что такое тело мужчины, примет на себя его тяжесть… А потом – дети… Арго нравился ее будущий муж – молодой охотник из Рода Серой Совы, спокойный, уверенный в себе, обстоятельный мужчина. Мог бы взять Айрис еще прошлой осенью, но нет, не поспешил, тщательно подготовил дом… И Айрис (молодец! ) не торопила события, хотя уже давно было ясно… На двух последних межобщинных праздниках друг от друга не отходили, рук не разнимали!..

В такое утро не хотелось возвращаться под кров. Почти все общинники завтракали у своих жилищ; холостая молодежь собралась у общих костров. Ватага детишек весело носилась по всему стойбищу.

– Айрис, соберите еду у входа.

Айрис и ее мать, Айя, расстелили лошадиную шкуру. Появились деревянные миски с грибами и ягодами прошлогоднего сбора, испеченные в золе лепешки, куски свежего жареного мяса, кожаный бурдюк с водой… конечно свежей; дочь возвращалась от ручья, когда он покидал постель.

– Отец, мы тебя ждем!

Арго смотрел на одинокого молодого мужчину, раскладывающего еду у входа в свое жилище. Мал. Лучший охотник общины, Рода детей Мамонта… Что там – всех трех Родов!..

Слава Мала-охотника гремела по всем соседним общинам. Все знали: никто не может лучше, чем он, взять след, так неслышно подкрасться к добыче, нанести столь верный удар. Именно Мал, едва лишь став взрослым, принес к жилищу вождя голову тигрольва, убитого в единоборстве, – редкостная удача! Недаром говорят: «Тигрольва убивает вождь!» – что ж, все возможно… В тот день вся община смотрела, как он, Арго, собственноручно отрезает правую лапу страшного хищника, чтобы с торжественным поклоном вручить ее отважному охотнику. А у того – даром, что был еще совсем юн! – ни один мускул не дрогнул, даже кровь, струящуюся из рваных ран, стал унимать лишь после того, как получил заветные когти… Но прошлой осенью Малу удалось совершить почти невероятное: он (и опять-таки в одиночку! ) сумел выследить и убить двух лашии, подобравшихся к самому стойбищу детей Серой Совы! В мире не было опаснее существ, чем эта лесная нелюдь. В конце концов, даже серо-желтый гривастый тигролев предпочитает не связываться с людьми, а лашии без добычи не уходят! …Если только на их тропе не встретится такой охотник, как Мал!

– Айрис, пригласи Мала!

Айрис с радостью пошла исполнить приказание отца. Они с Малом – старые друзья, еще с тех времен, когда она была совсем крохой, а он только-только прошел Посвящение, стал мужчиной. И к Нагу, самому младшему, видимо последнему ребенку Арго и Айи, он был неизменно добр… А как старательно обучал его все это время, с тех пор как отец отвел Нагу в мужской дом, готовить к Посвящению! Да и самому Арго Мал нравился; казалось, их связывает взаимная приязнь и доверие… Будущий вождь? Что ж, Мал будет хорошим вождем, может быть, лучшим, чем он, Арго… И все же: почему первый охотник так одинок?

Дочь, сопровождаемая охотником, приблизилась. Мал, молодой мужчина лет двадцати пяти,