— Ты не волнуйся, я к вам ненадолго, — виновато мямлила Денисия.
— Ну да, ну да, я сама здесь в гостях…
Когда жар беседы угас и обе почувствовали усталость, Денисия поднялась:
— Ну, Ларчик, не хочу навеки прощаться, но, Кто его знает, может, и не увидимся больше.
Друзья познаются в беде: Лариса замахала руками, затопала ногами, загорлопанила:
— Ты что? Сумасшедшая! Куда ты пойдешь?
— Уж найду куда.
— Даже и не помышляй! Нет, ну как тут не материться? Не ерепенься, все равно не пущу! Марию Добрынину ты подвела! Меня подвела! Перевод со старофранцузского мне не доделала! Так что, дорогуша, оставайся и принимайся за перевод. Я Добрыниной обещала, а ты мне обещала. Нет у меня таких денег, чтобы теперь дорогим специалистам платить. Знаешь, сколько за старофранцузский сдерут? Ого-го! Мало мне не покажется!
Денисия опешила:
— Как ты узнала, что я не Зоя?
— Нет, ну как тут не материться? Ты за дуру держишь меня, — рассердилась Лариса. — Как я ее узнала? Глупый вопрос. По речам твоим умным. Разве Зойка может так говорить? Конечно, я поверила сразу, а потом уж только о том и размышляла, как все на самом деле там получилось. Нет, ты не подумай, — запереживала Лариска, — я не выспрашиваю. Если захочешь, расскажешь сама, но уходить и не помышляй.
— Я за вашу семью боюсь, — призналась Денисия. — Если Карлуша прознает…
— Не прознает. Он, как я поняла, ищет Зойку, а с Зойкой мы на ножах. Это скажет любой. Так что не переживай. Здесь тебя не будут искать. Зато теперь ты переведешь наконец мне рукопись. Я увидела по телику труп твой и сразу подумала: «Ну как тут не материться? Все, Добрынина грохнет меня! Плакал наш перевод! Деньки больше нет! Где искать буду специалиста по старофранцузскому?»
— Переведу, теперь времени много, — согласилась Денисия.
— Не очень и много, — затараторила Лариса. — Добрынина скоро в загранку уезжает, и на нашу беду — с рукописью.
— Успею. За три дня переведу.
Лариса обрадовалась:
— Денька, ты гений! А как дальше жить, будем думать. Свекруху мою подключим. Знаешь, какая умная моя Асия? Ого-го! А должность у нее знаешь какая? Ого-го-го! А связи у нее какие, знаешь? Ого-гого-го! Подожди, вечером она явится с работы, сразу все на место поставит. Ого-го-го-го-го! — загоготала Лариса.
Денисия осталась в татарской семье.
У свекрови, Асии Махмутьевны, хозяйство большое — участок земли бескрайний, добротный кирпичный дом, огромная татарская семья.
Шум, гам, бесчисленная детвора и суматоха. Общаются по-разному: и по-татарски, и по-русски, и на жуткой, абсолютно непонятной смеси турецкого и бог знает какого, но сами прекрасно друг друга понимают и так же прекрасно ладят. Все заняты делом, все в движении: кто-то приходит, кто-то уходит. Во двор и из двора то и дело въезжают-отъезжают машины. В доме кипит работа: все трется, метется, чистится. В огромной кухне постоянно шипит и коптит, чадит аппетитными ароматами — поесть в семье любят.
И над всем этим женским хозяйством чрезвычайно занятой свекровью поставлен начальник: невестка Альфия, жена старшего сына. Красивая молодая татарка, крепкая, крутобедрая, сильная и духом и телом — спуску никому не дает. С утра до ночи слышен в доме ее властный и звонкий голос — командует, но все по делу. Денисия, подчиняясь и помогая, любит за ней наблюдать.
Лариса по случаю ссоры с Рашидом отпуск взяла и потому всегда рядом. Тоже чистит, метет, трет, поджидая обидчика-мужа.
Асия Махмутьевна постановила: раз виноват, пускай сам идет на поклон, тогда и подумаем, на каких условиях будем мириться.
Натирая огромный медный таз, Лариска бухтит:
— Еще попросит меня, еще поползает на коленях, будет, гад, знать, как руку поднимать на жену.
Трахает всех подряд, и я еще виновата.
Денисия испуганно ей шипит:
— Тише ты, дети вокруг.
Толпа татарчат любит крутиться на кухне: то печенье шоколадное стянут, то умыкнут пирожки с курагой. Заметив непорядок, Альфия кричит:
— Ишь саранча! Кыш отсюда! А вот я вам!
Детвора — врассыпную. Альфия строго смотрит им вслед и неожиданно смягчается.
— Киль манда, — подзывает она предводителя, белобрысого румяного мальчонку. — Вот вам печенье, всем раздай. Жуйте и телевизор смотрите, а здесь вам нечего делать. Здесь взрослые свои, не для ваших ушей, ведут разговоры.
Татарчонок доволен, хватает печенье, благодарит.
— Рях мяд, рях мяд, — радостно блещет он небесно-голубыми глазами.
В семье Асии и рыжие, и русые, и белокурые — всяких хватает. Мало только брюнетов. Но красивые все. Красавец и Ларкин Рашид. Дети же — особое достояние. Никогда раньше Денисия не видела так много ослепительно красивых детей. Все, как на подбор, ангелочки.
— Ах, что за чудо ваши детки, — умилилась она.
Альфия расплылась в счастливой улыбке:
— Нравятся?
— Передать не могу как, — заверила Денисия, усердно счищая верхний запачканный слой с разделочной доски. — Очень! Очень нравятся! Чудные детки!
— Раз так, тогда дам им печенья еще, — великодушно решает Альфия.
Жизнь текла спокойно и размеренно. Но однажды Лариса застала Денисию, лежащую на кровати, в слезах.
— Ну, Денька, ну хватит, ну что такого?
— Ага! — проревела Денисия.
Тогда Лариса упала на свою кровать и тоже давай поливать соленой рекой подушку. Денисия мигом опомнилась, забыла про горе свое и начала уговаривать подругу:
— Ларчик, прости, я не хотела тебя обижать, просто нервы сдают. Столько я пережила всего, вот и стала психованная.
— А у меня, думаешь, не сдают нервы, — провыла Лариса. — Я жить не хочу, руки наложить на себя хотела. Если бы не Зюзик, то давно и наложила бы-ы-ы-ы…
— Бог с тобой, — испугалась Денисия. — Ладно я, у меня беды горы, а ты-то с чего?
— Рашид меня броси-ил, вот с чего! А я жить без него не могу! — выпалила Лариса и уселась на кровати. — Он другую нашел!
— Какую другую?
— Галку, по даче соседку. А я-то думаю, что это он не хочет делать ремонт, на дачу, кобелюка, зачастил. «Свежий воздух» да «свежий воздух».
— Он же ездил-то не один, брал с собой Зюзика, — напомнила Денисия. — Ты сама выгоняла его.
Лариса вытерла слезы и с укором посмотрела на подругу:
— Нельзя же быть наивной такой. Зюзика он брал для прикрытия. Зюзик, кстати, Рашида и сдал.
— Как?
— А вот так. Дети хитрые и подмечают все. А вот я дура. Могла бы догадаться давно, что в доме неладно. Как-то на дачу с Рашидом приезжаю, полезла под тумбочку пыль вытирать, а там противозачаточные таблетки. Галка-сучка или нарочно подкинула, или случайно выронила.
Денисия удивилась:
— Как же это нарочно? Зачем ей это?
— А затем, чтобы меня с Рашидом поссорить.
Есть такие подлые бабы: чужого мужика затащат в свою постель, но и этого им мало.