ГЛАВА 20
Летела я, казалось, вечность. Мужественно и безмолвно. Поражаюсь скорости своих мыслей — чего только не пронеслось в голове. Конечно, со всеми родными и близкими я простилась в первую очередь, хоть и не до конца поняла, что со мной произошло. Простилась и приготовилась к храброй встрече с кафельным полом, приближающимся с неотвратимостью рока. Пол приближался, приближался и…
И вдруг я ласточкой взмыла вверх. Теперь уже меня страшил не пол, а потолок, он был ничем не лучше. Когда встреча с потолком показалась совершенно неизбежной, я снова начала падать, и опять пол, кафельный пол надвигался на меня и… И снова потолок, нет — уже пол, нет — опять потолок.
— Господи, да когда это кончится? — закричала я.
Господь меня услышал, на этот раз на меня надвигался не пол и не потолок, а злющее лицо Фаины.
— Мархалева! — зарычала она. — Прекрати прыгать! Сетка ненадежна, ее сто лет не меняли!
— Полагаешь, я прыгаю по собственному желанию? — возмутилась я, пролетая мимо Фаины. — Это же настоящий батут. Какой болван натянул его между этажами?
— Не болван, а умный человек, — просветила меня Фаина. — Не забывай, это психиатрическая клиника, здесь идиотов полно. Правда, ни один из них не додумался свалиться в лестничный проем.
Мне стало обидно. К концу речи Фаины я успела слетать вниз и взмыть обратно.
— Фаня, не хочу тебя расстраивать, но и я не додумалась, — крикнула я, пролетая мимо ее лица. — Мне кто-то «любезно» помог.
Фаина протянула руку, пытаясь схватить меня за шкирку, но я снова бодро пошла на снижение.
— Мархалева, — возмутилась она. — Не дрыгайся, бесы тебя дери, расслабься.
— И что будет? — на всякий случай поинтересовалась я, хоть и не ждала уже от жизни ничего хорошего.
— Брошу лестницу и вытащу тебя, — пообещала Фаина.
Я расслабилась. Колебания сетки значительно сократились, а потом и вовсе угасли. Теперь я, на радость Фаине, лежала там, как в гамаке.
— Умница, Мархалева, — похвалила она. — Отдыхай пока, сейчас я вернусь.
Вернулась она не одна. Привела с собой медбратьев. С помощью веревочной лестницы и трех пар крепких рук меня извлекли из этой ужасной сетки. Едва я поняла, что ничто уже мне не угрожает, как ноги подкосились, сознание помутилось…
Очнулась я на диване в кабинете Фаины.
— Ну, Мархалева, ты даешь, — заржала она. — Особая тебе благодарность за проверку страховочной сетки. Лет десять еще она провесит, можно пока не менять. Как только тебя туда занесло? Что, лень было спускаться по ступеням?
Я с подозрением посмотрела на Фаину и спросила:
— Лучше скажи, как ты узнала, что я в сетке? Фаина опять заржала:
— Мархалева, ты хоть помнишь, как летела?
— Помню, мужественно и безмолвно.
— Ха! Насчет мужественно, не знаю — в сетке, кроме тебя, ничего не нашли, — а вот насчет безмолвно лучше помолчи. Думала, сотня чертей спускается в ад, так ты вопила. Всех психов разбудила.
Я изумилась:
— Неужели кричала?
— Дико!
— Удивительно, мне было не до того.
— Ну, Мархалева, ты даешь! — глядя на меня с интересом и симпатией, пробасила Фаина.
«Странное совпадение, — подумала я, — не успела Фаня толком признаться в амурах, как я уже лечу с третьего этажа. Но, с другой стороны, она не могла не знать про сетку… Следовательно, это предупреждение. Если учесть ее сомнения в прочности сетки, то возможно и покушение».
Фаина, видимо, догадалась о сути моих размышлений.
— Кстати, Мархалева, не вздумай пришить мне покушение, — предупредила она. — Уже нашли психа, который скинул тебя с лестницы.
Ядовито улыбаясь, я ответила:
— Не удивлюсь, если это ботаник. Он только что не молится на тебя. Фаина нахмурилась:
— И что?
— И готов слушаться тебя с полунамека, — пояснила я, вскакивая с дивана и устремляясь к двери.
— Ты куда, Мархалева? — разволновалась Фаина. — Постой!
— Не хочу оставаться здесь ни минуты. Надеюсь, у выхода меня не задержат.
— Нет, тебя здесь все уже знают, даже психи. Черт! Тебя знают уже везде!
— Вот и прекрасно! — искренне порадовалась я, улепетывая из кабинета Фаины.
На этот раз я бежала по коридору, нигде не останавливаясь. Перевела дыхание, лишь усевшись за руль своего «Мерседеса».
«И куда теперь? — подумала я. — Мосты все еще разведены».
Я решила отъехать подальше от клиники и подремать в машине. Однако сделать этого не удалось — мешали мысли. Над Алисой нависла смертельная опасность, а я все еще не знаю, кто ее травит. Одни вопросы. Почему Фаина покушалась на меня? Почему Лора повела себя так странно? Почему Карина билась в истерике? Почему Нюра знает про анонимку?
Складывалось впечатление, что роман с Германом сразу у всех подруг Алисы. У всех, кроме Лоры. Лора клялась детьми, что у нее нет и не было романа с мужем Алисы, значит, так оно и есть.
Я вспомнила рассказ Фаины. Лора вышла замуж раньше, чем Герман женился на Алисе. Стоп!
Стоп-стоп-стоп!
Похоже, я нашла объяснение странному поведению Лоры. Лора клялась и не обманывала. Она действительно не заводила амуров с мужем подруги, потому что с Германом она спала до того, как он женился на Алисе. В этом смысле совесть Лоры чиста: она спала с Германом, но не с мужем подруги — вот в чем заключалась ее клятва, сбившая меня с толку. Следовательно, Лора не писала анонимок. Зачем ей это? Она и не догадывалась, что Герман изменял Алисе. Лора была уверена, что она — первая страсть Германа, потому и закричала: «А кто вторая?»
Но почему она с таким энтузиазмом защищала его? Из любви к подруге? Нет, сдержанная Лора с презрением сказала бы: «Не верю». И все. Вряд ли стоило бы ждать от нее больших эмоций. Она же повела себя очень странно. На такое поведение Лору могла толкнуть только материальная выгода.
В результате я сделала вывод, что Лора не причастна к покушениям на Алису, но находится в материальной зависимости от того, кто причастен. Потому она и пытается покрывать убийцу, заверяя меня, что Герман не способен на измену. Таким образом Лора хочет меня убедить, что нет смысла копаться в грязном белье.
Я глянула на часы и решила, что пора ехать к Алисе.
Алиса и Сима пили свой утренний кофе. Я сразу присоединилась к ним. Алиса снова недомогала, на этот раз виновата была я.
— Ты убьешь меня, — принялась ругаться она, взглядом ища поддержки у Симочки. — Мы сходили с ума. Всех обзвонили, даже морги и милицию. Нигде тебя нет. Куда ты пропала? Куда ты пропала?
— У Фани была, у Фани была, — начала оправдываться я.
Сима смотрела на меня с осуждением.
— Что, не могла позвонить? Не могла позвонить? — спросила она.
Я растерялась. Конечно, могла, но так занята была, что выпустила из головы. Желая избежать дальнейших упреков, я воскликнула:
— Девочки, Фаня на меня покушалась.
Алиса и Симочка ахнули, я же перешла к подробнейшему изложению приключений прошедшей ночи. Когда с ночью было покончено, я рассказала о беседе с Кариной, с Нюрой и с Лорой. Ничего не забыла упустить, разумеется, кроме откровений Фаины.
«Зачем расстраивать Алису? — подумала я. — Нет ничего оскорбительней, чем недостойная соперница».
