— Послушайте, — вскочила я, — вы уверены, что нас никто не подслушивает?
— Кому мы нужны, — задумчиво отмахнулся Коровин и тут же возрадовался. — Софья Адамовна, туфли! Ношеные туфли у него есть?
— Наверняка.
— Они мне подойдут! Завтра принесите, только не отдавайте при всех. Останетесь после сеанса и, когда все разойдутся, мы уединимся…
Коровин вскочил со стула и устремился ко мне. Я опомниться не успела, как оказалась в его объятиях.
— Кхе! Кхе! — вдруг раздалось у нас за спиной. Я и Коровин обернулись — у ширмы стоял стильно одетый Равиль.
— Так значит, Софья Адамовна, говорите, клаустрофобия? — делая значительное лицо и слегка от меня отстраняясь, будто бы продолжил разговор Коровин. — Значит, говорите, серьезная болезнь?
— Да, я так говорю, — громко ответила я и тут же прошипела:
— А вы говорите, что нас никто не слышал, а за ширмой все это время находился Равиль.
— Он снимал грим и переодевался, — шепнул мне Коровин. — Ему не до нас, ему на все плевать, его только деньги интересуют.
Равиль по-прежнему стоял у ширмы, наблюдал за тем, как мы шепчемся, и загадочно молчал.
— Ты куда-то собрался? — холодно поинтересовался Коровин.
— Да, я приглашен на ужин, — с нежной улыбкой глядя на меня, ответил Равиль.
— Так иди, — посоветовал Коровин. Равиль же, не отрывая от меня своих ласковых глаз, спокойно сказал:
— Софья Адамовна, судя по всему, вы остались без машины.
Я подошла к окну и глянула на площадку. Равиль был прав. Все гости разъехались, на площадке не было ни одного автомобиля.
— Я позабочусь об этом, — нервно ответил Коровин.
Равиль усмехнулся, осторожно тронул меня за локоть и, увлекая к двери, шепнул в самое ухо:
— Люблю не только деньги, но и красивых женщин, а потому приглашаю вас на ужин.
— Не возражаю, — шепнула я, радостно убегая от остолбеневшего Коровина.
Однако тот, видимо, сдаваться не привык.
— Софья Адамовна! Куда же вы? — сердито крикнул он мне вслед.
Пришлось вернуться для объяснений. Равиль (какая умница!) не бросил меня, а остался в дверях, всем своим видом демонстрируя нетерпеливое ожидание.
— Софья Адамовна, что это значит? — строго вопросил Коровин, испепеляя взглядом Равиля.
— Это значит, что теперь задерживаться у вас неприлично, — безрадостно сообщила я, кивая на свидетеля.
Мол, как замужняя женщина не могу допустить падения в присутствии посторонних, мол, странно слышать от вас такие вопросы — сами должны понимать.
Коровин понял и расстроился. Ах, как расстроился Коровин.
«Что он вбил себе в голову? Даже страшно становится», — подумала я, посылая хвалы господу за так удачно подвернувшегося Равиля.
— Завтра, Альфред Гавриилович, все завтра, когда приеду с башмаками похищенного, — ободряя его, шепнула я.
Коровин смирился и ответил:
— Хорошо, идите с этим волокитой, но будьте с ним осторожны и помните, завтра я вас очень жду.
ГЛАВА 15
Передать не могу, какое облегчение я испытала, избавившись от Коровина. Его так называемый кабинет до жути меня пугал.
— Чудесный вечер, — с искренней радостью воскликнула я, выходя из дома и вдыхая ароматы соснового парка.
— Вечер действительно очень хорош, — согласился Равиль, жестом приглашая меня к стоящему у подъезда новенькому «Вольво».
— Какая прелесть, — сказала я лишь для того, чтобы что-нибудь сказать.
На самом деле «Вольво» не казался мне достойным моего внимания, но Равиль ожил и расплылся в довольной улыбке:
— Вам нравится?
— Цвет недурен. Такую «сирень» вижу впервые.
Равиль и вовсе сомлел:
— Обожаю европейские автомобили, сейчас прокачу вас с ветерком.
«Уже не девочка, — подумала я, усаживаясь на переднее сиденье. — Не помру, если и без ветерка прокачусь».
— Кстати, куда вы ставите эту прелесть? На площадке я не видела вашего авто.
— В гараж, — ответил Равиль и с горьким сарказмом добавил:
— Альфред Гавриилович выделил мне место, как бездомному.
«Отношения у них довольно натянутые», — сделала я заключение и подлила масла в огонь:
— Вижу, у Коровина вы не чувствуете себя в гостях.
Равиль нервно выжал сцепление, направил автомобиль к воротам и удивленно на меня посмотрел.
— Я имею в виду бильярдную, которая полюбилась вам и которой Коровин совсем не пользуется, — пояснила я.
Равиль по неизвестной причине забеспокоился и нервно спросил:
— Это он вам нажаловался?
— Нет, конечно, — солгала я.
— Откуда же вам известно про бильярдную? Вы здесь редкая гостья.
— Меня просветила одна милая дама. Она случайно видела, как в понедельник в эти ворота заезжал ваш сиреневый автомобиль. Бедняжка не знала, что отменен сеанс, и тщетно пыталась попасть в особняк, вы же были так увлечены своим бильярдом, что даже не захотели с ней поговорить.
Услышав это, Равиль и вовсе побледнел.
— Что за дама? — резко спросил он.
— Имени ее я не знаю, но покажу вам при случае, — пообещала я. — А в чем, собственно, дело? Похоже, вас это взволновало?
Равиль мгновенно взял себя в руки, с озорной улыбкой взглянул на меня и игриво пропел:
— Ни в коем случае. В данный момент меня волнуете только вы.
Однако, когда мы выехали из ворот на темную дорогу, Равиль снова нахмурился. Я притворилась, что не замечаю этого, и кокетливо спросила:
— Вы и в самом деле хотите меня… — здесь я сделала длинную паузу и продолжила уже серьезней:
— Пригласить на ужин или сказали это для отвода глаз, чтобы поговорить со мной тет-а-тет?
Брови Равиля удивленно взметнулись — на мой взгляд, слишком демонстративно.
— Поговорить о чем? — напряженно спросил он. Я сделала вид, что смутилась:
— Ну, не знаю. Кое-что из нашего разговора с Коровиным, думаю, вы услышали.
— Только последнюю фразу, — признался Равиль.
— Последнюю фразу? Кстати, как вы относитесь к клаустрофобии? Вы в курсе, что это такое? — Похоже, Равиль обиделся.
— Я образованный человек, — небрежно бросил он.
— Ах, да, извините за глупый вопрос. Ваш французский меня потряс. Как легко вы пишете, и совсем без ошибок.
— Французского я не знаю совсем, — огорошил меня Равиль. — Писал не я, а дух императора. Если исходить из вашей логики, то я потрясающий полиглот, потому что пишу на тридцати двух языках. Если вы не верите в спиритизм, то зачем сюда ходите?
Мне показалось, что в тоне Равиля слишком мало вежливости.
