комнате.
– Мы уедем отсюда,– пообещал Эзра хриплым от подавляемых эмоций голосом. – Здесь больше незачем оставаться.
Рэйчел запнулась, не уверенная в том, как отец воспримет ее решение. Наконец, набравшись смелости, она объяснила, что Ребекка оставила ей наследство: у них теперь есть свой дом и им больше не надо переезжать из города в город.
Она была поражена суровостью отца, жесткостью его слов:
– Мы этого не сделаем, дочка. После всего того, что мне сегодня рассказал Гриффин Флетчер, я здесь ни за что не останусь.
Разочарование заставило Рэйчел сжаться в кресле.
– Что же такое ужасное он тебе рассказал, па?
– Незачем тебе знать, что он сказал мне. Как только Бекки будет похоронена и мы отдадим ей последний долг, мы уезжаем. Это все, Рэйчел.
«Значит, так тому и быть»,– с упавшим сердцем подумала Рэйчел.
ГЛАВА 9
Посыльный, выглядевший особенно неотесанным в своих грубых холщовых штанах и потертой фланелевой рубахе, неловко топтался возле камина в гостиной.
Джонас, облаченный в парчовый халат, налил бренди сначала себе, а потом посетителю.
– Ну, Петерсон,– резко спросил он.– Что на этот раз?
Петерсон не мог отвести глаз от окружавшего его великолепия, кадык на его толстой шее судорожно задвигался.
– Свенсон велел вам передать, что Маккиннон уволился. Взял расчет сегодня утром.
Джонас воспринял это сообщение спокойно.
– Случайно не после долгого разговора с Гриффином Флетчером?
Неприятная усмешка искривила ничем не примечательную физиономию Петерсона.
– Вы когда-нибудь видели, как Флетчер дерется, босс?
У Джонаса вырвался болезненный горький смешок. Мучительная, непрекращающаяся боль в паху была красноречивым ответом на этот вопрос, по крайней мере, для него самого, если не для Петерсона.
– Значит, Гриффин побывал там. Кого же он отметелил на этот раз?
Петерсон мял в огромных ручищах шляпу, уже и так потерявшую всякую форму.
– Этого рыжего кузнеца, нанятого в прошлом месяце – Добсона.
Джонас покачал головой при мысли об иронии происходящего. Интересно, отправится ли Гриффин на гору завтра, чтобы устранить последствия своих сегодняшних действий?
– С этим человеком все в порядке?
Петерсон кивнул и, отложив шляпу в сторону, взял предложенную ему рюмку.
– Свенсону пришлось наложить ему швы на голову, и еще у него пропал аппетит, но в остальном он в порядке.
Джонас пригубил бренди.
– От еды Свенсона у кого угодно пропадет аппетит. Маккиннон объяснил, почему он не хочет оставаться?
– Ничего не объяснял – только сказал, что хочет получить деньги, которые ему причитаются, и уехал вместе с доком.
– Понятно,– пробормотал Джонас. Он осторожно опустился в кресло и поморщился, ощутив боль между ногами. – Допивай бренди и отваливай, Петерсон. И передай от меня благодарность Свенсону.
Как только Петерсон ушел, появилась миссис Хаммонд. Она недовольно взглянула на Джонаса и поинтересовалась:
– Что это вы делаете внизу? Вы не в том состоянии...
Джонас закрыл глаза.
– Где МакКей? – резко спросил он.
– Наверное, где-нибудь под ближайшим забором,– ответила женщина.
Джонас усмехнулся и снова открыл глаза.
– Так вытащите его оттуда. Я хочу его видеть – сейчас же.
Выражение безмолвного бешенства, мелькнувшее на лице Хаммонд, привело Джонаса в восхищение. Интересно, в который уже раз подумал он, почему все эти годы она оставалась в его доме, хотя с осуждением относилась почти ко всему, что делал ее хозяин?
– Если вы хоть на минуту вообразили, будто можете послать сейчас за женщиной...
Джонас рассмеялся. За женщиной! Сколько еще времени пройдет, прежде чем он сможет об этом хотя бы подумать...
