Но даже вновь утверждаясь в своем прежнем, весьма мучительном решении – как можно скорее отослать Рэйчел из Провиденса, Гриффин опять почувствовал непреодолимую потребность в ней. Когда он привлек ее к себе, она проснулась и потянулась к нему – нетерпеливая, сонная и теплая.
Рождение нового дня оставило Джонаса Уилкса безучастным; его нервы были на пределе после тягостной ночи, от недостатка сна очертания предметов расплывались перед глазами.
Где Рэйчел? Этот вопрос продолжал преследовать его столь же неотступно, как преследовал в течение всей этой долгой, истерзавшей его ночи. Джонас обыскал салун и палаточный городок, а его люди опросили Филда, Молли и даже Чанга, повара-китайца. Где бы она ни находилась, она была с Гриффином. В тысячный раз после исчезновения Рэйчел с пикника Джонас закрывал глаза, предаваясь полному, сокрушительному отчаянию.
Он вздрогнул, когда в комнате появилась миссис Хаммонд и поставила перед ним тарелку яичницы с колбасой.
– Господи, да вы глаз не сомкнули? Джонас оттолкнул от себя тарелку:
– Я убью его. Если он притронется к ней, я убью его.
Бывшая няня и нынешняя домоправительница Джонаса позволила себе присесть возле огромного полированного обеденного стола.
– Господи о ком это вы толкуете?
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака сигару и зажал ее в зубах.
– Я говорю, миссис Хаммонд, о Гриффине Флетчере.
– И Рэйчел,– догадалась женщина.
Внезапно в измученном сознании Джонаса мелькнуло нечто, что он до этого упустил из виду. Как только Рэйчел так неловко упала в церковный пруд, кто-то громко позвал доктора Флетчера. Ну конечно. Гора. Гриффина вызвали на гору, и он взял с собой Рэйчел. А Джонас пребывал в таком смятении, что не учел этого. Возможно, Гриффин даже увез девушку против ее воли.
Ярость охватила Джонаса, сметая остатки усталости. Он так резко вскочил, что с грохотом опрокинул стул, и вылетел из дома, оставив позади как миссис Хаммонд, так и последние крохи здравого смысла.
Маккей, лицо которого в лучах рассвета выглядело особенно изможденным, ехал ему навстречу.
– Мы с Уилсоном дежурили всю ночь, босс. У Флетчера никого, кроме Молли и ее сына.
– Ладно, собери Уилсона, Рили и всех, кого найдешь,– спокойно приказал Джонас.– Я знаю, где они. Когда Гриффин будет возвращаться с горы, мы подстережем его там... для пары теплых слов.
Маккей неловко поерзал в седле.
– А что делать с девушкой? – пробормотал он. Упоминание о Рэйчел причинило Джонасу боль, но он не собирался выставлять свои чувства напоказ перед таким подонком, как Маккей. Он сохранил непроницаемое выражение лица.
– Я не желаю, чтобы ей причинили вред, при каких бы то ни было обстоятельствах. Того, кто ее хоть пальцем коснется, я исполосую хлыстом в кровь. Это понятно?
Маккей кивнул, но, казалось, сомнения одолевали его с еще большей силой.
– Не думаю, что это такая уж хорошая идея: я имею в виду связываться с Гриффином.
– А как насчет того, что ты можешь потерять работу? – заорал Джонас. – Эта идея тебе нравится?
– Я приведу вам лошадь,– ответил Маккей, направляя своего скакуна к деревянной конюшне позади дома.
Успокоившись, Джонас поднял глаза к голубому, без единого облачка небу. Хороший день для возвращения долгов – как старых, так и новых.
Образ Рэйчел, извивающейся в объятьях Гриффина, внезапно заполнил его воображение. Он отогнал эту картину. Гораздо приятнее было вспомнить о том, какую взбучку он устроил Фон Найтхорс. И гораздо менее болезненно.
Когда Рэйчел проснулась, Гриффина рядом не было. На мгновенье ее охватила паника, она взметнулась на колючей соломенной постели, готовая закричать.
Добсон. Гриффин наверняка в бараке, возле Добсона.
Рэйчел натянула на себя одежду и, насколько это было возможно, привела в порядок волосы. Воспоминания прошедшей ночи заставили ее зардеться. «Рэйчел Маккиннон», – прогремел голос внутри нее. – Тебя обесчестили». Она улыбнулась про себя и тихонько приоткрыла хлипкую дверь сарая.
Поселок был практически пуст. Выше по склону горы раздавался скрежет пил, крики рабочих, мычание быков. Сбегав ненадолго в лесок, Рэйчел набрала воды из колодца рядом с кухней и несколько раз плеснула себе в лицо.
– Доброе утро, мисс, – стоявший на ветхом крылечке Свенсон расплылся в улыбке.– Хороший денек, а?
Делая вид, будто не замечает все понимающего взгляда старика, Рэйчел согласилась, что да, день и вправду чудесный.
Гриффин был в бараке, но там ситуация заметно улучшилась. Войдя, Рэйчел увидела, что Добсон не только проснулся, но и смеется над какой-то историей, которую рассказывает ему Гриффин. Рэйчел стало не по себе. Уж не то ли, как она бесстыдно отдалась Гриффину, так их забавляет?
Флетчер поднялся с соседней с постелью Добсона лежанки и улыбнулся девушке. Но, несмотря на улыбку, его лицо хранило все то же натянутое, угрюмое выражение, на которое она обратила внимание накануне, когда они только приехали.
Уязвленная, Рэйчел опустила глаза и стиснула руки.
