неизвестно что творил с малышкой, а все мы делали вид, что ничего не происходит.
— Вообще-то мужчина всегда делал со своей семьей то, что считал нужным, — задумчиво сказал Тейт. — Мой отец, к примеру, лупил нас с братом, и его слово было в доме законом. А моя мать, упокой, Господи, ее душу, не смела ему ничего сказать поперек.
Йэн повернулся, думая о своем отце, добром и справедливом человеке. Он перебросил повод и вскочил в седло. Лошадь дернулась, но он легко успокоил ее.
— Теперь другие времена, — сказал он приятелю, наклоняясь вперед и опираясь о вытертую луку седла. — Сказать по правде, я никогда не понимал, как можно добавить себе самоуважения, подняв руку на женщину. По-моему, так поступают только трусы.
Но прежде чем Тейт успел ответить, мужчины отвлеклись от разговора. Оставляя за собой шлейф красновато-коричневой пыли, приближался автомобиль, и он был незнаком Йэну.
— Кто бы это мог быть? — пробормотал он, зная, что Тейт не сможет ему ответить.
— Это не из Меримбулы, — заверил Тейт. — Нет, не узнаю.
Йэн кивнул в сторону ворот, которые были частично загорожены трейлером. Тейт открыл их пошире, чтобы Йэн смог проехать. У него снова неприятно засосало в желудке, как и при мысли о высохшей земле.
Это не был Колли, везущий домой вернувшуюся из Дарвина Алису Виггет, и, как уже сказал Тейт, не мог быть Эндрю Каррутерс. Йэн понял, что к нему приближается какое-то новое осложнение.
Йэн проехал на пугливой кобыле поближе к дому, потрепал ее по шее и стал ждать, когда автомобиль подъедет поближе. Это была длинная, сверкающая диковинная английская машина, из тех, к которым полагается шофер в форменной одежде. Задние стекла были тонированы, поэтому разглядеть, кто сидит внутри, было невозможно.
Не то чтобы у Йэна совсем не родилось никаких мыслей. Предположим, это едет Элейн Беннет, родная мать Криса, чтобы попытаться забрать у него мальчика. Или, что более вероятно, ее богатые родители с каким-нибудь предложением.
Йэн ждал стиснув зубы. Скорее черт пронесет в ад мороженое, чем он отдаст своего сына.
Автомобиль плавно остановился, из него вышел шофер, прикоснулся к фуражке, приветствуя Йэна, и обошел машину, чтобы открыть заднюю дверцу.
Из машины выступила женщина, стройная, в дорогой одежде. На голове у нее была предусмотрительно надета широкополая шляпа, спасающая от безжалостного солнца, но в остальном ее одежда подошла бы для более прохладного климата.
— Йэн Ярбро? — осведомилась она, говоря слегка в нос, по-американски.
Мать Джейси. Ну конечно.
Йэн сдвинул шляпу на затылок и вздохнул. Он предпочел бы иметь дело с Элейн или ее родителями.
— Да, — сказал он, спешившись и оставив поводья болтаться в пыли.
С умело скрытым неудовольствием женщина протянула затянутую в перчатку руку и объявила:
— Я — миссис Майкл Уолш, Регина, если вы еще не догадались. Моя дочь здесь?
Йэн почувствовал желание защититься, но не намеревался сдаваться сразу.
— Нет, — вежливо ответил он. — Боюсь, что она все еще в поселке на собрании, если можно так выразиться. — Он величественно указал на дом. — Почему бы вам и вашему шоферу не укрыться от жары в доме? А я посмотрю, нет ли каких-нибудь холодных напитков.
Миссис Уолш оглядела его, и результат осмотра ей не понравился.
— Джейси заверила меня, что у вас есть экономка, — холодно сказала она.
Йэн вовсе не собирался объяснять ей причину отсутствия Алисы и, если на то пошло, вообще упоминать о ней. Перед ним была женщина, бросившая мужа и разлучившая его с ребенком — непростительный в буше грех. Да и в любом другом месте.
— Думаю, что я в состоянии открыть холодильник, — преувеличенно вежливо сказал он.
У Регины были такие же сине-зеленые глаза, как и у ее дочери. На секунду в них отразилось раздражение.
— Надеюсь, что так, — отозвалась она в той же угрожающе сердечной манере, что и Йэн.
Он пошел к дому, жестом пригласив шофера присоединиться к ним. Уилсон Тейт тем временем уже привязал серую кобылу к коновязи в загоне и как бы между прочим проследовал в дом. Сплетни были страстью Тейта, — в этом отношении он был хуже любой женщины.
В первый раз на памяти Йэна кухня казалась ему переполненной людьми и чужой. Йэн вспомнил о манерах и отодвинул для Регины стул, но она замерла, переводя взгляд с шофера на Уилсона Тейта, затем посмотрела на Йэна. Смысл ее послания читался ясно, словно был написан огненными буквами: «Надеюсь, вы не думаете, что я, леди, буду сидеть с этими… людьми».
От поднявшейся волны раздражения у Йэна накалился затылок.
— Возможно, вам будет удобнее на веранде, — сказал он ей, кивком призывая Тейта и шофера занять места за столом на кухне.
С надменным величием мать Джейси вздернула подбородок и поплыла через гостиную на веранду. Йэн было удивился, откуда она так хорошо знает расположение комнат, но потом сообразил, что она бывала в этом доме до развода с Джейком.
Шофер очень полный мужчина, невыносимо страдающий в своей форменной одежде, выразительно закатил глаза.
— Ну и штучка, — прокомментировал Уилсон Тейт.
Йэн воздержался от каких-либо высказываний, хотя подумал, что в Регине Уолш есть что-то, несомненно
Он поставил пиво на стол — Тейт и шофер с радостью встретили освежающий напиток, — а сам решительно направился с кока-колой на веранду.
Регина сидела на качелях, обмахиваясь своей узкой сумочкой. Она сняла шляпу, ее светлые волосы были влажными от испарины. Оживившись при виде кока-колы, она проворчала: «Спасибо».
Йэн кивнул в ответ и прислонился к перилам веранды, сложив руки на груди.
— Джейси удивится вашему приезду, — сказал он.
Регина подарила Йэна еще одним взглядом богатой стервы, но он уловил в нем отблеск мягкости и понял, что она совсем не такая злая, какой хочет ему показаться. На самом деле она способна на нежность и на страсть, как и ее дочь.
Если Джейк Тирнен любил когда-то эту женщину, а он ее любил, значит, хорошее в ней было.
— Не сомневаюсь, что мой приезд повергнет дочь в шок, — сказала она тоном более холодным, чем то пиво, которым Йэн угостил Тейта и шофера. — По крайней мере в этом мы согласны.
Йэн почесал в затылке, нащупав все еще болевшее место, зашитое Джейком.
— Она, вероятно, написала вам о Джейке, — осторожно произнес он.
Печаль затуманила фарфоровые черты ее лица. Если бы Регина не стремилась все время давать выход дурным сторонам своей натуры, она была бы очень привлекательной женщиной.
— Да, я знаю, что он скончался, и, конечно, мне очень жаль.
Йэн пожал плечами. Он не собирался развивать эту тему дальше, она была слишком деликатной.
Он снял шляпу и пригладил рукой волосы. Он испытывал сильное негодование по отношению к этой женщине, но понял сейчас, что это происходит не из-за того, как она поступила с Джейком. Это давняя история, и хотя Джейк настрадался, он выбрался из нее достаточно благополучно. Нет, его беспокоило, что миссис Уолш приехала в Иоланду и, в частности, к нему, чтобы убедить Джейси, что та не принадлежит австралийскому бушу.
Хуже всего было то, что Регина вполне может оказаться права. Жизнь в глубинке тяжела, здесь нет той роскоши, к которой, живя в Америке, привыкла Джейси. И она первая согласится, когда речь пойдет о равноправии женщин, что Иоланда отстала в этом на целый век. А сверх всего — угроза в виде Ридли Шифлета.
Регина, должно быть, частично угадала, о чем он думает, потому что снисходительно улыбнулась и сказала:
