Крики радости и ужаса. Кто-то в толпе пронзительно завопил:
— Король Гар! Король Гар! Да благословит Барла нашего короля Гара!
Крик подхватили — сначала немногие голоса, потом к ним присоединились другие. Десять. Тридцать. Пятьдесят. Все громче и дружнее мужчины, женщины и дети скандировали эти слова:
— Король Гар! Король Гар! Да благословит Барла нашего короля Гара!
Доранцы кричали вместе и согласно с олками. Эшер видел, что кричат и люди, окружавшие его. Может, не так громко, как толпа снаружи, но с той же страстью и верой. На их лицах сияли любовь, облегчение и неземная радость. Лур получил нового Заклинателя Погоды. Сегодня ночью они могли спать спокойно, будучи уверены, что мир остался неизменным, что им ничто не угрожает, и за это возносили хвалу. Какое прекрасное завершение тяжелого дня. Но как долго продлится ликование, если Гар не готов?
Холз опустился на колени и преклонил голову, принося клятву верности новому королю. Гар выждал совсем немного, три глухих удара сердца, потом наклонился и поднял старика. Обнял его. Толпа взревела. От крика у Эшера завибрировали кости. Звук был настолько силен, что он испугался — как бы крыша Палаты не обрушилась им на головы, как бы здания города не превратились в кучи щебня и пыли.
Выпустив Холза из объятий, Гар шагнул вперед и повернулся лицом к толпе. Высоко поднял руки над головой, широко раздвинул пальцы, и из них внезапно вырвались лучи яркого золотого света. Он выпускал и выпускал их раз за разом, и воздух вдруг наполнился ароматами ландыша, жасмина и сладостной свежести. Толпа ошеломленно умолкла, пожирая его взглядами, а между тем золотые лучи над головами сгустились, образовав тяжелую золотистую тучу.
Гар сжал пальцы в кулак. Туча задрожала и… лопнула, обрушив на толпу тысячи тысяч цветочных лепестков. Пока люди изумленно взирали вверх, Эшер старался побороть собственное удивление. Кто бы мог подумать, что Гар в такой степени владеет магией. Как будто искалеченная, неловко ковылявшая по земле птица расправила вдруг переломанные крылья и поднялась в небо! Поднялась и парит совершенно свободно, без усилия, словно никогда и не была калекой!
— Жители Дораны! — крикнул Гар. — Еще вчера среди вас ходил человек, которого знали как его высочество принца Лура Гара. Вчера этот человек умер, умер вместе с его семьей, а сегодня возродился, чтобы стать вашим королем. Вашим слугой. Орудием Барлы в мире, орудием, имеющим единственную цель — сохранение и укрепление Стены. Весь смысл моей жизни — сохранить вас такими, какие вы есть: любящими и любимыми, живыми и здоровыми, послушными воле Барлы. Вчера я был принцем, у которого был один отец, одна мать и одна сестра. Сегодня я король и не могу сосчитать всех своих отцов, матерей и сестер. Конечно, и братьев, и тетушек, и дядюшек, кузенов и детей. Потому что теперь моя семья — народ Лура. И я буду любить свою семью до самой смерти и защищать ее от всякого, кто злоумышляет против нее. Во имя Барлы клянусь в этом, и пусть магия поразит меня, если мое сердце, моя клятва лживы!
Мертвое молчание. Звенящая тишина. И вдруг:
— Король Гар! Король Гар! Король Гар!
Эшер почувствовал, как тугой узел, завязавшийся где-то в кишках, немного ослаб. Гар говорил спокойно. Уверенно. В согласии с собой и соглашаясь с той ношей, которую взвалила на него Барла. Хотя не совсем понятно, почему она взвалила ее на неподготовленные плечи.
Чувствуя от облегчения слабость в коленях, Эшер смотрел, как Гар спускается по ступеням Палаты Правосудия. Холз протянул к нему руку и что-то говорил, тревожно озираясь; что именно — расслышать было невозможно из-за восторженных криков толпы. Гар не обратил внимания на Холза. Испугавшись, Эшер бросился к дверям. Гар сошел с ума? Нельзя вот так просто выйти в толпу! Вряд ли кто-то умышленно навредит ему. Но там столько народу! Там кипят страсти! Они захотят дотронуться до него, поговорить с ним… напугают! Эшер бросил взгляд на Холза, который стоял, беспомощно опустив руки, и смотрел в отчаянии на него.
— Сделайте что-нибудь, — прошипел Эшер. — Читайте молитву или спойте какой-нибудь гимн! Нельзя же вот так…
Но было поздно. Гар спустился с мраморных ступеней. Вошел в толпу. Доранцы, стоявшие перед ним, отшатнулись, толкая людей, стоящих за их спинами. Средних лет доранец в голубом парчовом облачении, заговорил с Гаром. В его желтых волосах запутались лепестки цветов, упавших из золотой тучи. Гар что-то ответил, потом кивнул и положил руку ему на плечо. Мужчина ошеломленно смотрел на него, потом всхлипнул и зарыдал. Гар обнял его. Подождав мгновение, отпустил и пошел дальше.
Этот простой жест сломал барьер тишины между королем и его народом. Гара обступили, сотни рук протянулись к нему, тысячи жаждали прикоснуться к их новому, явленному столь чудесным образом повелителю и защитнику. Жаждали убедиться в существовании чего-то надежного в этом еще не отошедшем от скорби мире. Мире, возможно, стоящем на пороге неизведанных перемен. Вокруг Гара сияла аура, напоминающая пламя свечи; он шел сквозь людскую массу, обнимая и принимая объятия, и народ расступался, давая ему дорогу. Он шел, предлагая себя их рукам и сердцам и отпуская с миром души своих любимых.
Эшер некоторое время молча наблюдал за ним, потом повернулся к Холзу:
— Что ж… Кажется, он знает, что делает.
По морщинистым щекам старика текли слезы.
— Он действительно сын своего отца, — прошептал служитель, неотрывно следя за продвижением Гара в толпе. — Впервые с тех пор, как я увидел тот ужасный пролом в стене Гнезда Салберта, мне не страшно.
Эшер задумчиво посмотрел в небо:
— Страшно должно быть Джарралту. Он ведь здесь и видит все это.
— Я знаю Конройда Джерралта всю жизнь, Эшер, — мягко произнес Холз. — Он кто угодно — возможно, непокорный и неприятный человек, — но не еретик и не предатель. Конройд любит наше королевство. Он никогда не причинит ему вреда. Если ты ни во что больше не веришь, то поверь мне.
Спорить смысла не было. Эшер кивнул:
— Хорошо.
— Сейчас я возвращаюсь в храм Барлы, чтобы помолиться за покойных короля, королеву и ее высочество. Если потребуюсь его величеству, посылай гонца.
— Хорошо, — повторил Эшер и сделал шаг в сторону, уступая Холзу дорогу.
Сам он не спешил последовать за служителем Барлы и, обернувшись, окинул толпу долгим взглядом, высматривая своего короля. Похоже, Гар задержится на несколько часов, пока каждый желающий олк или доранец не сможет дотронуться до него. А раз так, мастер Эшер, бывший рыбак из Рестхарвена, то опять вам не спать до глубокой ночи. Ура!
Негромкое покашливание за спиной оторвало его от размышлений. Он обернулся.
— Можно распускать людей, Эшер? — почтительно спросила Марна. — Я могу отпустить их домой?
Никогда раньше она с ним не разговаривала. Хотя он за это время никак не изменился. Ожидать того же от других? Неужто блеск славы Гара коснулся и его?
Он кивнул:
— Можете, госпожа Марна. Работы нет, а их, скорее всего, ждут семьи.
— А вы?
Он пожал плечами.
— Полагаю, мне придется ненадолго задержаться, пока толпа не успокоится и не разойдется. Возможно, королю понадобятся мои услуги.
— Да, конечно. — Она заколебалась, и снова из ее глаз побежали слезы. — Скажите, пожалуйста, его величеству, что я очень скорблю. Что все мы очень скорбим.
— Обязательно.
Она провела кончиками пальцев по его рукаву.
— Спасибо. Доброй вам ночи, Эшер.
— И вам, госпожа Марна.
Провожая ее взглядом, он видел, как она собрала людей и повела их к задним дверям. Снаружи
