– Нет был. Почему ты не позволил мне умереть? Это было бы милосерднее.
– Знаю. Но, Сандро… ты очень нужен. Грядет большая беда, тысячи людей могут погибнуть.
Лицо Сандро стало серьезным.
– Ты уверен, что обращаешься к нужному человеку? Это дело Талискера.
– Ты не знаешь, что происходило в последнее время? – Мориас рассердился и покраснел. – Вы с Талискером нужны оба. Ваши силы уравновешивают друг друга.
– Это не так, – уныло заметил Сандро. – Разве ты не помнишь, что половину наших жизней мы противостояли друг другу? О каком равновесии ты говоришь? И потом, нужен Малки, чтобы нам собраться вместе. Он уже умер, и я даже не знаю, где Дункан.
– Мне это известно. Поэтому я попросил Эскариуса проводить тебя. Я полагаю, что Талискер направляется на юг через Голубые горы. Ты сможешь нагнать его дней через десять. В это время года дороги в горах опасны, а местами просто непроходимы. В общем, десять дней, чтобы добраться до него, и столько же, чтобы вернуться сюда…
– Почему ты решаешь за меня? Зачем мне разыскивать Дункана? И откуда у тебя уверенность, что он захочет вернуться?
Мориас неожиданно потупился. Он почесал лоб концом своего посоха.
– Потому что я глупый человек, Сандро, и из лучших побуждений совершил непростительный поступок. Я спас Тристана от Джала, который всем нам угрожает, и отправил мальчика туда, где этому негодяю его не достать, – в другой мир.
По лицу Сандро было видно, что он сразу же понял, о чем речь.
– Эдинбург? – прошептал он. – Ты отправил его в Эдинбург? Он никогда там не выживет.
Мориас закрыл глаза.
– Знаю, – пробормотал он.
Сандро громко застонал, и Мориас открыл глаза. Момент слабости прошел, и он посмотрел на сеаннаха строгим, непреклонным взглядом.
– Ты и Дункан нужны мне, чтобы вытащить его оттуда, Сандро. Вам придется вернуться в ваш мир.
Тристан уже спал, когда вечером пришел Кэл. Собираясь открыть дверь, Беа пригладила волосы и, поймав себя на этом жесте, подумала, что попытки приукрасить себя совершенно бесполезны. Глупо думать, что Кэл проявит к ней хоть какой-то интерес, когда у него на работе такой выбор женщин. И все же Беатрис не могла проигнорировать волнение, которое почувствовала, когда посмотрела в глазок и увидела, что Кэл принес бутылку вина.
– Привет, – улыбнулся он. – Я как раз сейчас думал, как там наш подопечный.
– Неудивительно. – Кэл прошел в гостиную. – Думаю, ты не будешь возражать? – спросил он, показывая бутылку вина.
– Совсем нет. Я это воспринимаю как вотум доверия, – улыбнулась девушка. – Сейчас принесу стаканы и штопор.
Через несколько минут она вернулась с подносом и миской чипсов, после чего они с Кэлом сели рядом и открыли вино.
– Надеюсь, он в постели? – кивнул Кэл в сторону свободной комнаты.
– Нет, я отпустила его погулять по городу. – Заметив, как изменилось лицо полицейского, Беа хихикнула. – Конечно, он в кровати. Что там с его мечом? Сможет он получить его назад?
Кэл пожал плечами:
– Стирлинг предположил, что раз ты испытываешь такую личную заинтересованность в этом деле, то, может быть, тебе захочется сделать кое-какие анализы. Надо выяснить, нет ли на клинке следов крови. Мне кажется, это пустая трата времени, меч явно для чисто декоративных целей. Знаешь, вроде тех вещиц, которые люди вешают на стены над камином.
Он громко захрустел чипсами и машинально взял еще горсть. Беа тепло смотрела на Кэла, радуясь, что он смог так расслабиться у нее в гостях.
– Ты имеешь в виду, что это копия или что-то вроде того?
– Да-да, совершенно верно. Некоторые магазины на Хай-стрит продают вещи подобного сорта.
– Ты ведь не веришь в это, правда?
– Ну, ты ведь эксперт, потом мне расскажешь.
– Подожди-ка. Это что, Стирлинг таким путем хочет вернуть меня на работу? – Беа негодующе усмехнулась. Потом очень похоже передразнила звучный, глубокий голос Стирлинга: – Пока ты здесь, Беа, не затруднит ли тебя бросить свой взгляд эксперта на труп в третьей камере? Будь душечкой, напиши потом отчет.
Кэл усмехнулся и громко захрустел очередной чипсой.
– Он называет тебя душечкой? Интересно.
Беа фыркнула.
