– Дина, ты просто завидуешь, – уколола подругу Лоррелл.
– Да, сама бы попробовала… разик, – кивнула Эффи. – Это так здорово – любить кого-то, – сказала она, вытирая глаза.
Когда дверь открылась, Эффи сначала испугалась, но потом расслабилась, когда в гримерку заглянул СиСи.
– Девочки, вы тут в приличном виде? – спросил он невинным голосом.
– Я – да, – ответила Дина. – За этих двоих не поручусь.
Эффи бросила на Дину такой недобрый взгляд, что могла бы прожечь дырку на ее худеньком тельце. СиСи, так и не поняв, что Дина имеет в виду, вошел, а за ним и Кертис.
– Ну, Кертис, как там дела с «Американской эстрадой»? – набросилась на него Дина.
– Я неудачно выбрал время, – резко ответил Кертис.
– Ну, может, они заинтересуются после нашего выступления в «Копе», – передернула плечами Эффи.
– А мы не выступаем в «Копе».
Стиснув зубы, Кертис почувствовал укол в висок. Нервный тик, который в последнее время все чаще давал о себе знать. Он не хотел таким образом преподносить новость, но для того, чтобы план сработал, нужно было действовать быстро. Проведя вечер с Эффи, Кертис вернулся в Хрустальный зал и выпивал с менеджером, который торчал в баре, время от времени вливая в себя водку или сухой мартини, рявкая на официантов, которые готовили зал к следующему представлению. Кертис знал, что ему нужно уладить вопрос напрямую с Мартином Джеком, поскольку тот отбирал артистов для одного из самых крупных клубов страны. Всего пара-тройка звонков, и до «Копы» и остальных клубов, куда пускали только белых, докатится слух, что Джимми вытворял на сцене, как он распугал всех приличных белых дам, и это будет означать для Кертиса и всех его музыкальных групп пожизненный приговор – выступать только в местечковых клубах для черных, их больше никогда в жизни не увидят белые зрители и не поставят на белых радиостанциях. Нет, Кертису такой вариант не годился. Он сделал глоток ликера и перешел к делу.
– Ну, кое-где мы немножко переборщили, но все равно, мне кажется, выступление хорошее, – начал Кертис, водя пальцем по ободку бокала.
– Тебе кажется? – ухмыльнулся Мартин Джек. – Ну, лично с моего места мне показалось, что вы переборщили не немножко, а множко. Особенно с вращением бедрами. Это первоклассное заведение, сюда приходит приличная публика, которая не воспринимает такого рода выступления. я говорю о ваших негритянских штучках. По моим подсчетам, я потерял пару сотен баксов, когда ушли гости с трех столиков, так что твое «немножко» стоило мне денег.
– Но если всего три пары из ста ушли, вы все равно добились успеха?..
– А у тебя есть пара сотен баксов, чтобы вернуть мне, парень? Поройся в карманах и достань деньги, а потом уже рассказывай мне, кто чего добился, даже если несет убытки, а то логика хромает. – буркнул Мартин Джек, опрокинув еще одну порцию спиртного. – Вот что я тебе скажу: единственное, что спасло твою задницу сегодня, – та милая кошечка на сцене. Симпатичная цветная девулька.
– О ком вы?
– Ну, та девчонка с большими глазами, – улыбнулся Мартин Джек.
– А-а-а. так вы про Дину?
– Не знаю, как ее там зовут, но знаю точно – она очень привлекательна.
И тут Кертис понял, что же нужно, чтобы открыть для его лейбла новые горизонты, – Дина. Она хорошенькая в том смысле, что привлекает белых мужчин, – тоненькая, миленькая и даже, пожалуй, сексуальная. Кертис тоже заметил, как на нее смотрели мужчины – их спутницы корчились от злости на стульях, когда поняли, что внимание сильной половины привлекло очарование и шик чернокожей девочки. А ее голос, пусть и слабее, чем простецкий, но громкий, как иерихонская труба, голос Эффи, идеален для радио: не такой узнаваемый, более приятный для слуха. Идеально для поп-исполнительницы. В ней определенно чувствуется порода и врожденный такт, который помешает развиться звездной болезни, в отличие от Эффи, чье эго будет только расти и расти, пока не превратится в нечто невообразимое.
Прощаясь в баре с Мартином Джеком, Кертис уже четко, по пунктам, знал, что нужно сделать, чтобы поднять «Рэйнбоу Рекордс» и свою мечту на первые строчки чартов. Оставалось только убедить девочек. А если точнее – Эффи.
– Что значит «мы не будем выступать в „Копе'»? – спросила Эффи, испугавшись, что Кертис собирается снова вернуться ко вчерашнему разговору. – Ты же говорил.
– Я разрываю контракт с вами и Джимми, – перебил ее Кертис.
Лоррелл повернулась так резко, словно в нее вселился дьявол.
– Я знаю, почему ты это делаешь, Кертис! Ты бросаешь нас, потому что тебе не нравится, что я с Джимми. Вам всем не нравится, потому что вы завидуете! – воскликнула она сквозь слезы. – Но нас с ним ничто не разлучит! Ничто, слышите?
Кертиса несколько ошарашила ее истерика. Разумеется, он знал, что Лоррелл и Джимми переспали (Джимми разве что табличку на заднем стекле автобуса не повесил, чтобы все вокруг знали, что он лишил Лоррелл девственности), но не ожидал, что Лоррелл не захочет выйти из тени Джимми. Вот уж не думал Кертис, что такой проблемой станет заткнуть Лоррелл. С другой стороны, Эффи…
– Я разрываю контракт, потому что Джимми тормозит нас, а вы, девочки, остаетесь, и мы создаем нашу собственную группу, – тихо сказал Кертис.
Все три девушки застыли в изумлении.
– Ты сказал «нашу собственную группу»? – переспросила Дина; ее глаза стали большими как блюдца.
– Наконец-то! – завопила Эффи. – Я этого и ждала от тебя. Кертис, я тебя люблю! – Она обвила Кертиса руками за шею.
