прилив сил и изумленно уставился в глаза старика.
– Не удивляйся, я просто передал тебе немножко своей энергии. – Он тяжело опустился на стул, на котором только что сидела девушка. – Так ты быстрее придешь в себя.
– Зачем вам это нужно?
– Что ты имеешь ввиду?
– Все это? – Георг широко повел рукой вокруг. – Сегодня все было по-другому. Там, внутри шара, я видел огромный клубок из… не знаю, как назвать. В нем не просто обрывки ауры миллиардов людей, там безмерная боль и ненависть. Я боюсь, мистер Даймон. Боюсь, что не удержу его и это все рванет наружу, что тогда будет?
– Будет хаос, Георг, – мрачно ответил Лезурье.
– Вправе ли мы все это делать?
– Твой вопрос когда-то волновал и меня, но я уже нашел ответ на него.
– Какой?
– Общество без Бога жить не может. Хаос, если он возникнет, будет не на нашей совести.
– Как же так, ведь мы станем его первопричиной! Сэр, если все дохи мгновенно получат себя обратно, цивилизация получит смертельный шок. Встанут заводы по производству пищи, города начнут тонуть в собственных испражнениях, возникнут болезни и голод. Миллиарды людей погибнут, дети, женщины! Много хороших людей, не повинных ни в чем, кроме того, что они пытаются жить.
– А зачем они живут, Георг?
– Не знаю. Просто живут, живут, потому что родились. Многие из них верят в Бога, надеются на него.
– Да, я знаю это. Но кроме людей есть еще Ирия, наша планета. Сейчас люди губят ее, а ведь без нее жить не смогут. Ирия без нас сможет, а мы без нее – нет. Георг, ты же читал «Конструктор», наша планета живая, а человек относится к ней, как к мертвому, бездушному камню. Хотя, впрочем, и камень живет своей жизнью. – Лезурье встал и навис над Проквустом. – У тебя, друг мой, свой Дар, а у меня свой! – Он резко выпрямился и принялся возбужденно расхаживать по помещению. – Человечество сегодня, словно плесень, выедает то, что ему не принадлежит. Оно не думает ни о чем, кроме собственного выживания, и готовит себе могилу. И не только себе. Всему! – Даймон остановился и широко разнес свои длинные руки. – Господь многое терпит от нас: мы уничтожили животный мир, разрушили экологию планеты, а он это стерпел. А вот бездушие, забвение он бесконечно терпеть не будет. Век людей заканчивается, Георг, так предопределено!
– И ничего нельзя сделать?!
– Почему нельзя? – Лезурье горько улыбнулся и вернулся на стул. – Можно. Именно этим мы с тобой и занимаемся. Видишь ли, Закон отражения требует многообразия, а что люди выбрали? Они выбрали стоячее болото, в котором ничего полезного для Бога не происходит. Ему с нами неинтересно, он себя в потрескавшемся зеркале человечества не видит. Я верю, ты выпустишь тот клубок наружу, но не обольщайся, это невозможно без разрушения самого большого Черного Кристалла, шара, как ты его называешь.
– Но я едва его удержал!
– И правильно сделал. Ты не смог бы открыть полный проход, а себя бы погубил.
– Сэр, вы так уверенно обо всем этом говорите, а если вы ошибаетесь?
– Нет, Георг, не ошибаюсь. – Лезурье опять грустно улыбнулся. – Это не мои знания.
– Дух? – шепотом спросил Проквуст.
– Не могу тебе сказать. Пока не могу. Но если ты имеешь в виду вашего поводыря, которого вы все называете Духом, то я с ним никогда не общался и общаться не буду. Да и он тоже вряд ли захочет. – Даймон поднял ладонь, останавливая неизбежные вопросы Проквуста. – Ни слова больше, Георг, я и так сказал слишком много. Держи глаза открытыми, мой друг, и люби Господа, он ответит тебе на все вопросы, если сочтет необходимым. Ты меня понимаешь?
– Да, понимаю, – Проквуст действительно что-то понял. Смутно, отрывочно, словно на мгновение приоткрылась огромная цветная картина уходящая в небо, а он стоит у ее подножья и видит только несколько фрагментов.
– Георг, пришло время тебе возвращаться назад. Я уже вызвал катер.
– Клео уже здесь?!
– Я не знаю, кто будет тебя сопровождать. Но это неважно, скоро ты со своим другом увидишься. А вот это, – Даймон расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумагу, – отдашь лично в руки Монаху.
– Я увижу Монаха?!
– Обязательно!
– Но мне заказан путь в Белую гору!
– Знаю. Для меня тоже заказан, слишком много грехов на мне, власть – штука грязная и маркая. Но для тебя это все в прошлом.
– Меня простили?
– Нет, Георг. – Лезурье сочувственно вздохнул. – Прощает только тот, перед кем провинился. Просто в Белую гору тебе путь открыли. Человеческие законы можно менять, не то, что Божьи.
– Спасибо вам, Даймон, за все. Я многому от вас научился.
– Я тоже, Георг, поверь мне. На, держи, – он протянул ему бумагу.
– А что здесь?
– Разверни. Видишь, это компьютерная распечатка карты нашего материка. Вот эта красная линия – направление, которое ты указал, в первый раз почувствовав черный шар. На ней его и надо искать. Монах знает, что делать.
– У вас что, телефонная связь с ним? – вырвалось у Проквуста.
– Нет, – Хозяин Воды улыбнулся и постучал пальцем по виску. – Здесь приемник, а вот здесь, – он ударил себя ладонью над сердцем, – передатчик. Понятно?
– Да. Простите, сэр.
– Пойдем, нас с тобой ждет торжественный обед.
ГЛАВА 24
Конечно, они свалились, как подкошенные, едва добредя до спальных мешков. Сил даже на шутки не осталось, зато уснули мгновенно. Утром, кряхтя и чертыхаясь, они кое-как перекусили и двинулись на базу.
– Селена! – Фокс ввалился в рубку и, кинув рюкзак около двери, бросился к пульту.
– Слушаю, командор.
– Сообщи блоку безопасности мой допуск.
– Сделано.
– Допуск принят?
– Да.
– Ура!!! – Джеффри и Барри закричали одновременно.
– Селена, дай мне прямой доступ к блоку.
– Джеф, ты уверен в том, что делаешь?
– Совершенно уверен. – Джеффри склонился над дисплеем, пристально в нем что-то высматривая. – Барри, поверь, я знаю, о чем говорю. Всю свою сознательную жизнь я занимался отработкой различных режимов автоматики при участии компьютерных интеллектов различного уровня. Во всех сферах, где они применялись, а тем более в космических технологиях, существует строгий набор подходов и вариантов построения таких систем. Могу тебя заверить, я знаю их все, ну, или почти все. Думаю, что и в нашем случае имеет место обычная штатная ситуация, которая и решаться должна однотипно… Ага! Есть доступ. – Командор быстро забегал пальцами по пульту. – А теперь, – он торжественно приподнял над пультом согнутый палец, – вводим отбой!
Джеффри с размаха ткнул в клавишу ввода команды и, откинувшись в кресле, замер.
– Джеф…
