сообщил Беспалкин экипажу. — Рейдовый катер будет только завтра в девять. Так чго одесситы могут идти домой, а остальным я сейчас сделаю места на межрейсовой. Сбор завтра на проходной в девять. Моряки по-разному отреагировали на это сообщение. Жители Одессы радовались, что случай подарил им еще одну мочь в объятиях любимых. Остальные чертыхались: им совсем не улыбалась перспектива переться, на ночь глядя, черти куда, на межрейсовую базу моряков. Вконец обозленный боцман, бормоча проклятья, согнул свои огромные кривые пальцы и выписал Сисяеву такой мощный шелобан, что у того на лбу появилась вмятина. Сисяев захныкал. А моторист Гаркавый шел, злорадно потирая руки. «Может сейчас я в конце- концов эту сучку застукаю? — бормотал он не совсем понятную фразу. — Она думает, я уже в рейсе, а я вот он, здрасте!»
И он неожиданно громко, по-мефистофельски, захохотал. Вспугнутые его смехом, на далеком пакгаузе густой тучей вспорхнули голуби…
Глава III. Ночь визитов
Капитан Беспалкин закончил свой рассказ, и почти в то же мгновение в комнате вспыхнул свет. Все невольно зажмурились. Степан Григорьевич поморгал глазами, достал из кармана платок и вытер им вспотевший лоб. Казалось, он вот-вот громко разревется, словно трехлетний карапуз, которого злые шутники угостили пустым фантиком, сложенным «под конфетку».
— Так-так, — вздохнул Шура, с задумчивым выражением лица разминая в пальцах папиросу. — Стало быть, вы утверждаете, что ваше судно угнали из порта наркоманы или какие-то другие головорезы, дабы похитить имеющийся на борту морфий и другие наркотические препараты?
— Ну да! — горячо произнес капитан и даже привстал. — Другого и предположить нельзя.
— Угу, — буркнул Холмов и обратился к мужчине в форме. — Я извиняюсь, а кто вы будете?
— Башлинский, начальник службы охраны порта, — представился мужчина.
— Это мой хороший, и надежный товарищ, — пояснил капитан. — Он не меньше меня заинтересован в скорейшем розыске судна.
— А почему эти лекарства нельзя было похитить прямо, в порту, — вмешался в разговор Дима. — а потом незаметно вывезти?
— Абсолютно исключено, — покачал головой Башлинский. — Для этого нужно открывать трюмы, рыться в них, сносить товар на берег, прятать, пытаться вывезти. Незаметно это не сделаешь, обязательно кто-нибудь заметит. И потом за это время кто-то из команды мог вернуться и поднять хипеш… Нет, это исключено…
— Какова ваша версия процедуры похищения? — спросил Холмов и, попыхивая папироской, стал прохаживаться по комнате походкой Сталина.
— Да тут все просто, как яйцо Колумба! — вскричал капитан и снова привстал. — Кто-то из членов команды узнает о наркотиках на борту и случайно, а скорее всего специально сообщает об этом каким-то головорезам, рассчитывая на свой процент за наводку. Скорее всего ему же приходит в голову поистине гениальная мысль убрать на время с судна почти весь экипаж, позвонив Сисяеву якобы от его тещи и сообщив о предстоящем завозе шмоток в боновый. Затем банда проникает в порт, пробирается на корабль, под угрозой оружия заставляет вахту запустить машину и под покровом темноты выходит в море. Все просто…
— И дерзко до невероятности! — резко перебил Холмов.
— Видимо, игра стоила того, — развел руками капитан. — Шутка ли, в случае удачи огрести сразу несколько миллионов.
— А пьяницу-кагэбэшника они тоже вам подсунули? — ехидно поинтересовался Дима.
— Ну это, конечно, вряд ли, это совпадение, — смутился Беспалкин. — Хотя мы ушли с судна раньше и вся команда знала, что мы скоро на судно не вернемся. Может, как раз именно это и подтолкнуло негодяя из экипажа на дальнейшие действия.
— Что ж, логично, даже слишком логично, — задумчиво сказал Шура. — Только я не понимаю, чем могу вам помочь? Чтобы догнать вашу посудину, нужен как минимум торпедный катер или вертолет. А такой техникой я пока не располагаю…
— Да нет же! — замахал, словно отбиваясь от мух, руками Степан Григорьевич. — Дело в том, что топлива на борту было ерунда, всего миль на 10–20 ходу. Да и не сомневаюсь, что бандиты и не собирались угонять судно далеко. Наверняка они отойдут подальше от Одессы, где нет пограничников, выпотрошат лекарства из ящиков, побросают в шлюпки — и к берегу. А там уже чепуха…
— Хм, — буркнул Холмов. — Верно, черт возьми. Но если наркотиков на судне уже нет, то найти их будет далеко, не просто. Скорее всего невозможно.
— Да плевал я на эти наркотики! — взревел капитан. — Вы помогите мне до утра отыскать «Биробиджанский партизан» и отвести его обратно в порт. А лекарства — хрен с ними! Как-нибудь спишем во время рейса. Трюмы во время шторма откроем, течь сделаем, смещение груза организуем… Слава Богу, не в первой… Шура пристально посмотрел на Степана Григорьевича, но ничего не сказал.
— А почему вы сразу не сообщили в милицию или КГБ? — спросил Дима, и по тому, как презрительно фыркнул Шура, сразу понял, что вопрос неуместный. Но капитан терпеливо объяснил:
— Если бы я это сделал, то при любом исходе дела я бы уже сидел в предвариловке и искал блох у какого-нибудь уркагана. Хорошенькое дело — капитан с помощниками пьянствуют, почти вся команда гуляет на берегу, а их судно в это время наглым образом угоняют и крадут груз, да еще какой — наркотические препараты… А так хоть какая-то надежда есть.
— Мне тоже пилюлю выпишут, — мрачно сказал начальник охраны. — В прошлом месяце с территории порта пропал автопогрузчик и двадцать тюков индийского чая, в этом какие-то гады сперли сто двадцать ящиков апельсин и шесть труб большого диаметра, и вот теперь — пожалуйста, сперли пароход. Тут сразу с работы вытурят…
— Уважаемый, мне тебя рекомендовали как способного специалиста и надежного мужика, — обратился к Холмову капитан. — Выручи, а за магарычом дело не станет: отблагодарю по-царски. Чеки, деньги, тряпки, — в общем, все, что пожелаешь.
— А с меня в случае успешного исхода — десять ящиков апельсинов, — гордо произнес начальник порта и, немного подумав, покраснел. Шура усмехнулся и, почесав затылок, сказал:
— Так и быть, попробуем помочь добрым людям. Надеюсь, машина у вас есть?
— Внизу стоит, — радостно ответил капитан. Он, видимо, не надеялся на то, что Шура согласится заниматься этим практически безнадежным делом.
— Если хочешь, Вацман, поехали с нами, — предложил Холмов, доставая из-под подушки револьвер. — Тут чем больше народу — тем лучше. Дима вскочил и с готовностью стал напяливать джинсы. Вскоре все вышли на улицу и сели в светло-серую (во всяком случае, именно такой цвет отражался от ее боков в тусклом освещении уличного фонаря) «Волгу», принадлежащую начальнику охраны порта Башлинскому.
— Куда ехать? — обернувшись к Шуре, спросил он и включил мотор. Этот вопрос вызвал на лице Холмова выражение неподдельной растерянности.
— Действительно… — задумчиво пробормотал он. — Черт его знает, куда ехать… Мотаться ночью, в темноте по всему побережью в поисках непосредственно парохода — дело настолько же глупое, насколько и безнадежное. Нужно искать исполнителей. А для этого прежде всего нужно найти наводчика — негодяя с экипажа. Вы подозреваете кого-нибудь? — обратился Холмов к Беспалкину. Тот глубоко задумался.
— Я знаю… — наконец неуверенно произнесен. — Тут трудно сказать. Сисяев, вроде, больше всех деньгу любит… Хотя не думаю…
— Ладно, поехали к этому Сисяеву, — нетерпеливо махнул рукой Шура. — Может, найдем какую- нибудь зацепку. Тем более, что это он поднял ложную тревогу «все в боновый!». Надеюсь, адрес его у вас имеется?
— Конечно, — кивнул головой Степан Григорьевич, доставая из куртки записную книжку. — Улица Космонавтов, дом…
