— Познакомьтесь,— сохранив полную серьезность, сказал Горин.— Это ваш двоюродный брат Станислав Кабелко. А их зовут, того, что повыше, Василием, а пониже Ваней.
— Здравствуй, Стасик,— дружелюбно пробасил Василий и даже обнял растерявшегося Кабелко.
— Вот и свиделись,— радостно улыбнулся Ваня, принимая от Василия в свои объятия Кабелко, смотревшего на них остановившимися глазами.
— Вот что, товарищи,— перебил радостные излияния Горин.— Я сейчас уйду. С этой минуты вы, гражданин Кабелко, будете со своими братьями до самого их отъезда. А уедут они отсюда тогда, когда им прикажут. Может быть, уедут одни, может, и вместе с вами. Поняли? А сейчас вам лучше всего пойти и вспрыснуть приезд братьев. И вообще, Кабелко, вы должны проявлять побольше радости по поводу встречи.
— Выпить?!— ужаснулся Кабелко.— Во время работы. А начальник станции?
— Это не ваша забота,— успокоил его Горин.— Ни сегодня, ни завтра грузы на вашу станцию не поступят. Об этом мы позаботились. Ваша задача, Кабелко, показать своим братьям Парфенова и его людей. Показать, как только они здесь появятся. Ясно?
— Ясно,— без энтузиазма ответил Кабелко.— Постараюсь.
— Старайтесь, Кабелко, старайтесь. От этого многое зависит в вашей судьбе. А вы, товарищи,— сказал Горин «братьям»,— действуйте, как приказано. Я ухожу. Вы выходите минут через десять. Кабелко, запомните, с этой минуты без своих братьев вы никуда ни шагу.
Подождав, пока Горин выйдет из «багажки», Полозов негромко окликнул его и пошел вперед через железнодорожные пути к складу. Вскоре следователь догнал его. Они молча прошли на территорию склада, сели на бревно около начатого штабеля. Горин рассказал Ивану о появлении у Кабелко двух братьев.
— Чья это выдумка?— недовольным тоном спросил Иван.
— Могутченко приказал,— ответил тот.— Сам я в ваших оперативных делах не спец. Могутченко чем- то насторожен. Вчера он очень поздно приехал, а сегодня утром проинструктировал и сам ни свет ни заря куда-то умчался. А у тебя что, здесь горячо становится?
— Да нет, все по-старому,— ответил Иван.— Но с Кабелко вы что-то намудрили.
IX Бандиты ищут карту
Простившись с уезжавшим на Узловую Гориным, Иван торопливо зашагал к казарме. Крепкий морозец основательно пронимал молодого чекиста, и он, совсем забыв, что ему полагается изображать больного, шел широкой поступью сильного и здорового человека.
— Вас ждут,— встретил Полозова еще на крыльце казармы Козаринов.— Они там.
Недоумевая, кто его может ждать, Полозов вошел в свою каморку. За столом, положив голову на руки, крепко спал человек в богатой, теплой шубе с пушистым широким воротником. На голове спящего была какая-то необычная, похожая на боярскую шапка, отороченная коричневым, видимо, очень дорогим мехом. Полозову доводилось видеть такие шапки в городах, но там их носили нэпманы и спецы из самых крупных.
— Гражданин,— тронул Полозов спавшего за плечо,— что вам здесь надо? Кого вы ждете?
Спящий сунул руку под шапку, почесал затылок и, еще не поднимая головы, ответил:
— Тебя, чертушка, кого же больше.
Полозов узнал Могутченко. Вид начальника отдела рассмешил Ивана.
— Что, хорош я?— самодовольно спросил бывший моряк, приосанясь и привычным жестом, как бескозырку, сбив круглую отороченную мехом шапку на затылок.— Хорош?
— Лучше не придумаешь,— расхохотался Полозоз.— К ночи встретишь, подумаешь, что приснилось. Куда это ты в таком виде собрался?
— Не собрался, а уже съездил. Вернее, меня возили. В Богородское.
— В Богородское!— удивился Иван, но вспомнив, что там на кладбище похоронены Когуты и Старостин, насторожился:— А что, разве?..
— Вот именно:— А что, разве,— ворчливо передразнил Ивана Могутченко.— Прошлой ночью кто-то раскопал могилу и вытащил старого Когута из гроба.
— Вот это да-а!— изумленно протянул Иван и опустился на табуретку.— Опередили.
— Мы с тобой только нацеливали проверить могилу, а они уж тут как тут,— ворчал Могутченко.— Уж не подслушивали ли они что-нибудь чужими ушами?
— Чепуха,— опроверг подозрение начальника отдела Полозов.— Во взводе у меня ребята надежные, да и не могли они наш разговор слышать.
— Почему же эта сволочь раньше нас туда попала?
— Видимо, не только мы с тобой мозгами ворочать можем,— с сердцем ответил Полозов.— Оказывается, и у бандитов есть умные головы.
Могутченко недовольно крякнул, но ничего не ответил. Молчал и Полозов. Косвенное подозрение, высказанное начальником отдела, обидело его.
— Значит, ты думаешь, что бандиты искали в гробу карту?— уже спокойным тоном спросил Могутченко.
— Уверен,— ответил Полозов.— Пиджак с Когутастащили?
— В том-то и дело, что все оставили нетронутым. Только вытащили из гроба и все. Даже подкладку пиджака не подпороли.
— Зачем им ее пороть?
— А вдруг карта на материи?
— Карта обычная, на бумаге, видимо, военная двухверстка, и бандиты об этом хорошо знают.
— А тебе откуда это известно?
— Кабелко рассказал на допросе.
— А-а! Ну как он? Сразу раскололся?
— Пробовал крутить, да ведь Горин у тебя мужик насчет допросов опытный,— ответил Полозов. Мысли его все еще были заняты сообщением Могутченко. Начальник отдела, заметив, что его подчиненный думает о чем-то другом, сказал с иронией:
— У меня все хлопцы на подбор. Есть даже такие, которые по вопросу мертвяков могут дать дельный совет.
— Неужели?— без всякого интереса спросил Иван.
— А как же,— не отступал Могутченко.— Кто это тут вчера сказал Алешке с лесопилки, что лошадь ни за что не пойдет на покойника, а шарахается в сторону.
— Ну и что,— насторожился Иван.— Я сказал. И правильно. Лошадь нипочем не пойдет на мертвое тело.
Могутченко, раскуривая свою трубку, искоса насмешливо посмотрел на Ивана и вдруг, не выдержав, поперхнулся дымом и громко захохотал.
— Ох, чтоб тебя разорвало,— проговорил он сквозь хохот.— Специалист по сношениям с мертвяками. Профессор мне то же говорит: «Конечно, все это чушь несусветная, но с точки зрения демонологии подмечено совершенно верно и абсолютно логично. Для многих суеверных людей этот аргумент убедительнее целой лекции по атеизму».
— Эк тебя разбирает,— недовольно проговорил Иван, глядя на хохочущего начальника отдела, но не выдержал и рассмеялся сам.— Ну, спросил меня Алешка, а у меня мысли другим были заняты. Вот я брякнул ему первое, что пришло в голову. А какой это профессор говорил?
— Да тот, с которым я в Богородское ездил. Для этого и оделся соответственно. Незачем профессору знать, кто с ним ездит для организации собраний. Хотя этот старик умен как бес, сдается мне, он все прекрасно понял, а только делал вид, что все наоборот. Утром на Узловой целый аврал был. Уком партии мобилизовал всех, кого мог. Агитаторы-коммунисты в лесосеки к народу пошли, мануфактуру в торговые точки двинули, а профессора я сам повез в Богородское. Лекцию он читал, о том, что бога нет. И, скажи ты, щупленький такой и совсем старый профессор, а как заговорил с народом, так заслушаешься. Голос, как
