Дикий Имбирь украдкой взглянула на парня и подхватила:
– «Ни в коем случае нельзя слепо следовать…»
Тут Вечнозеленый Кустарник вскочил и рванулся к выходу, не попрощавшись, он выскочил из дома, громко хлопнув за собой дверью.
Дикий Имбирь сидела неподвижно, словно время вдруг остановилось.
– Спасибо тебе, вроде получилось, – устало произнесла подруга.
– Тебе хотелось бы, чтобы он остался? Дикий Имбирь повернулась ко мне и процитировала:
– «Пробуждать позитивные мысли также важно, как бороться с негативными. Поощрять сентиментальность также плохо, как продавать врагу государственные тайны».
В ее голосе слышались едва сдерживаемые слезы.
В тот вечер, придя домой, я впервые в жизни спросила маму о мужчинах.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула мама. – Лучше бы ты подумала о том, что делать! Нам опять нечего есть. Почему бы тебе не сходить на рынок вместе с братьями и сестрами и не поискать чего-нибудь в мусорных баках?
– Уже поздно, все съедобное давно разобрали, – я чувствовала себя подавленной.
– Ну, тогда попробуй сходить утром, пораньше, пока все еще спят.
Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник повторяли свой ритуал уже три недели. Они сидели рядом и выглядели как плохо сделанные марионетки с неуклюжими движениями. Когда в последний раз Вечнозеленый Кустарник появился в доме моей подруги, они даже не поздоровались друг с другом. Эти встречи, казалось, не приносили никакой радости ни одному из них, но тем не менее они не спешили положить им конец, словно боясь покончить со старой привычкой.
Мне порядком надоело сидеть в шкафу, я начинала терять терпение. Там, в темноте, мою голову переполняли разные мысли. Передо мной проносилось множество несвязанных событий прошлого и настоящего, перемешивавшихся друг с другом, образов, созданных моим воспаленным воображением. У меня в голове постоянно крутилась мысль о том, что может произойти и свидетелем чего я должна буду стать, сидя в этом шкафу.
Я сама не заметила, как это произошло, но в один из вечеров, подглядывая из шкафа, я вдруг осознала, что наблюдаю за Вечнозеленым Кустарником. Я рассматривала его самым бесстыдным образом: запоминала число прыщиков у него на лице, их расположение и размер, наблюдала, как они с каждым днем подсыхали и кожа становилась гладкой. Я разглядывала его широкие плечи, большие руки и длинные пальцы, следила за каждым движением его губ, выделяла его голос из потока их голосов. Мерзкие мысли кружились у меня в голове.
Я сказала Дикому Имбирю, что больше не желаю в этом участвовать.
– Если ты меня бросишь, я сочту это предательством, – раздосадованная, она даже пригрозила положить конец нашей дружбе.
Я просила, почти умоляла.
– Давай все обсудим. – Она с участием взяла меня за руки.
Я замотала головой:
– Ты должна избавить меня от этого, пока не случилось что-нибудь ужасное.
Подруга только рассмеялась:
– Тебе это просто наскучило.
– Давай сделаем перерыв, – сказала Дикий Имбирь в девять часов, с веселой улыбкой посмотрев на Вечнозеленого Кустарника.
Тем вечером с самого своего прихода парень вел себя как-то странно: сев за стол, он, словно боролся с собой, постоянно меняя позу.
– Мы уже достаточно прочли? – спросил он наконец.
Дикий Имбирь старалась не смотреть ему в глаза.
– Хочешь чаю?
Парень поднялся и пошел за ней на кухню. Она зажгла спичку и поставила чайник на плиту, которую Вечнозеленый Кустарник внимательно разглядывал, стоя рядом.
– Попробуй ты. – Она погасила газ и бросила ему спичечный коробок.
Парень зажег спичку. Дикий Имбирь открыла газ.
– Давай!
Он протянул руку.
Загоревшееся пламя вызвало у меня ассоциации с ожерельем из голубых камней.
Вечнозеленый Кустарник повернулся к девушке, держа в руке горящую спичку.
Она наклонилась и быстро задула огонь.
– Ты что, хочешь спалить мне волосы? Их разделяли всего несколько сантиметров. Словно сами собой, его руки потянулись к ней.
Он прижал ее к себе и застыл на месте, сам испугавшись того, что делает.
Она сопротивлялась, но не отходила от него.
Он склонился к ее губам.
Она, казалось, колебалась.
Он прижался губами к ее губам.
Мое сердце забилось сильнее.
Постепенно их поцелуи превращались в настоящую битву.
Пытаясь освободиться от одежды, он оттеснял девушку в угол кухни.
Одежда упала на пол, обнажив его торс, – сначала куртка, потом рубашка.
Дикий Имбирь, словно против своей воли, перестала сопротивляться и вырываться из его объятий.
Зажав ее в угол, он отрезал путь к отступлению.
Я тревожно дышала. В шкафу было слишком душно, пот тек с меня ручьями. Я затаила дыхание и старалась не моргать.
Его рука потянулась к молнии брюк, и они упали, будто банановая кожура, обнажив его темные, упругие, как круп жеребца, ягодицы.
– Перестань, – закричала Дикий Имбирь.
Ничего не ответив, он опустился на колени и прижал девушку к полу.
– Не надо!
Он приподнял ее, положил ей под спину свою куртку и начал ласкать.
Я вся была в напряжении.
Дикий Имбирь кричала, но я не могла понять, от боли или от наслаждения.
Вечнозеленый Кустарник расстегнул на ней рубашку и добрался до ее груди.
– Нет! – закричала Дикий Имбирь, словно пробудившись от страшного сна.
Он вновь заточил ее в свои объятия.
– Нет! – кричала девушка, отталкивая его от себя. Вдруг она села и посмотрела в сторону шкафа, где томилась я. Проследив за ее взглядом, Вечнозеленый Кустарник смутился.
Я занервничала и, поспешно отпрянув от замочной скважины, задела какую-то деревянную рамку.
– Что это? – быстро спросил он.
– Соседская кошка, – ответила Дикий Имбирь, – она любит лазить в мой шкаф.
Была уже глубокая ночь, когда Вечнозеленый Кустарник в замешательстве отправился домой, а я, абсолютно измотанная, вылезла из шкафа. Дикий Имбирь поблагодарила меня и пообещала больше не просить о подобной услуге. Подруга явно была очень довольна собой.
У меня же было такое чувство, будто она попросту манипулирует мной. Я сказала, что мне пора домой.
– Ты не хочешь поговорить? – Щеки девушки залились румянцем, что придавало ей особенную красоту. – Не хочешь узнать, что я теперь чувствую? Ты ведь все видела?
– Да вроде уже поздно.
– Твоя мама знает, что ты у меня. – Подруга шла за мной по пятам к двери.
– Ну, так что же ты чувствуешь? – Я остановилась и повернулась к ней.
Дикий Имбирь, казалось, не замечала моего состояния.
