– Я чуть было не пожалела, что подписала это письмо, в котором отказалась от личной жизни.
– Вы… подходите друг другу.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы хорошая пара.
– Он обладает какой-то странной силой, которой мне трудно сопротивляться. Он почти заставил меня испить эту чашу.
– И ты бы смогла?
Дикий Имбирь улыбнулась лучезарной улыбкой.
– Я дала обязательство – Председатель Мао важнее всего.
– Зачем же ты в таком случае ведешь эту игру?
– Хотелось бы и мне знать ответ на этот вопрос. Какая-то часть меня просто не в силах сопротивляться Вечнозеленому Кустарнику. Знаю, я играю с огнем, но я же под присмотром, у меня есть ты, чтобы в случае чего погасить разгорающееся пламя.
Мне хотелось сказать, что это очень эгоистично с ее стороны, но вместо этого я просто произнесла:
– Было очень познавательно.
Дикий Имбирь издала смешок.
– Ты впервые видела обнаженного мужчину?
– Да и обнаженную женщину тоже. Раньше я видела только собственное тело.
– Эта… штука, там у него, такая уродливая, правда?
Я встала, чувствуя, что больше не выдержу.
– Дикий Имбирь, мне надо идти.
– Могу я на тебя рассчитывать, когда Вечнозеленый Кустарник придет в следующий раз?
Я пыталась собрать все свое мужество, чтобы отказать ей.
– Ну, пожалуйста! – подруга бросилась ко мне и обняла за шею. – У меня же больше никого нет.
– Но только в последний раз.
– Хорошо, в последний раз.
На следующий день мне ужасно не хотелось вставать, я была совершенно не в настроении. Хорошо еще, что было воскресенье, и я смогла проваляться в постели до полудня. Мама решила, что я заболеваю, и послала мою сестру Эр Мей на рынок за имбирем, чтобы приготовить мне суп. Эр Мей отсутствовала довольно долго.
– Что ты так долго? – шепотом спросила ее мама, думая, что я сплю.
– Там был парад, – сообщила Эр Мей.
– Только не говори, что красные охранники опять взялись обучать нас этим своим танцулькам.
– Именно. И кстати, мама, лучше говорить «Великому танцу». Прояви свою преданность Председателю Мао и говори «Великий танец». А если будешь говорить «танцульки», можешь навлечь на себя большие неприятности. Тебя еще назовут реакционером и поступят с тобой так же, как когда-то с мадам Пей.
– Ладно, тогда я просто не буду вообще об этом говорить.
– Боюсь, что будешь. На этой неделе уроки Великого танца будут проводиться и в нашем районе. Все до одного должны на них присутствовать, так что тебе тоже придется пойти – гражданский долг. Уроки будут продолжаться всю неделю. Твое начальство уже поставлено в известность. Для разучивания Великого танца всех будут отпускать с работы.
– Я лучше на это время буду уходить домой, – сказала мама.
– Нет, если ты так поступишь, тебя накажут, – предупредила Эр Мей. – После обучения будет представление, и если ты не примешь в нем участия, то твоя преданность Председателю Мао будет поставлена под вопрос.
– Но я не умею танцевать! Я никогда в жизни не танцевала!
– Дело не в том, умеешь ты танцевать или нет, а в том, чтобы показать свою преданность Председателю Мао, показать, что жители нашей округи всегда вместе, что мы поем в унисон и одинаково танцуем. Это политический ход, направленный против наших врагов внутри страны и за ее пределами. Районы соревнуются между собой, и инструкторов много.
– И кто же будет обучать нас этому Великому танцу?
– Маоисты.
– В общем, это не важно, учить меня танцевать – это все равно, что учить немого петь.
– Мама, нам повезло, нашими преподавателями будут лучшие друзья Клена, Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник. Они смогут уделить тебе достаточно внимания. Подумай, это может быть весело.
– Ну да. Только куда мне спрятать свое старое лицо? Одна мысль об этом убивает меня.
– Если ты действительно так смущаешься, то есть один секрет. Можешь попросить, чтобы тебе дали костюм подсолнуха, тогда твое лицо все время будет закрыто маской.
Имбирный суп мне не помог, и я решила прогуляться. Набросив куртку, я вышла из дома и, пройдя несколько кварталов, завернула в Парк Красного Солнца. Была середина марта, и стояла очень теплая погода, по всему парку цвели персиковые деревья, их ветви, обильно покрытые цветами, напоминали облака, с которых, словно снежные хлопья, на землю опадали лепестки.
Я прилегла на скамейку. Мне на лицо осыпались лепестки и падали проходящие сквозь ветви деревьев солнечные лучи. Чтобы укрыться от них, я отвернулась к бамбуковой аллее и там, к своему удивлению, заметила знакомое лицо. Я встала, чтобы присмотреться получше.
– Вечнозеленый Кустарник! – сорвалось у меня с губ.
Да, это был он и махал мне рукой. На нем была все та же синяя спортивная одежда.
– Только не говори, что ты пришел сюда преподавать танцы! – не зная что сказать, я попыталась шутить, раздумывая, подойти к нему или бежать прочь из парка. Вспомнилось его обнаженное тело. Я встала и направилась к парню, мои колени дрожали. Мне казалось, что он каким-то образом узнал, что я наблюдала за ним.
– О да, но у меня сейчас перерыв. – Он поднялся мне навстречу. – Я так устал учить этим танцам.
– Почему ты не пойдешь домой отдохнуть? – Я говорила все, что приходило в голову. Мы стояли метрах в пяти друг от друга, расстояние слишком большое для беседы, но мне так было спокойнее.
– Дома мне не дают побыть.
– Дикий Имбирь?
Он засмеялся.
– От нее никто не скроется.
Я пыталась понять значение его слов.
– Клен, ты такая серьезная, прямо как секретарь партии. Иди сюда, присядь. Давай поговорим, пожалуйста.
– Но… – я посмотрела вокруг, словно пытаясь найти часы, – я опаздываю, мне надо идти.
– Куда?
– В… аптеку. Меня мама ждет.
– Если ты так торопишься, зачем же зашла в парк?
Я больше не могла врать.
– Ну ладно, я не спешу.
– Иди сюда, мы с тобой так давно не виделись. Рассказала бы мне, как у тебя дела, а может, тебе интересно послушать про меня?
Я видела тебя, слышала тебя и говорила о тебе чуть ли не каждый день, подумала я.
– У меня все хорошо, – сухо ответила я.
– Ты в последнее время не встречалась с Диким Имбирем?
Я молчала.
– Уверен, что встречалась, – предположил он. – Вы словно тени друг друга. Она… Она делится с тобой секретами?
– В какой-то мере.
– Она тебе ничего не говорила… обо мне?
